Вячеслав Коротин - Триумф броненосцев. «До последнего вымпела»

Увидев русский флаг на приближающемся пароходе, капитан-лейтенант Сата тут же отдал приказ открыть огонь по неприятелю.

Понятно, что русский вспомогательный крейсер имеет более серьезную артиллерию, чем четыре семидесятипятимиллиметровые пушки «Каанто-Мару», но ситуация была отнюдь не безнадежная: противник – бывший пассажирский лайнер, мишень довольно крупная, механизмы и котлы не защищены, так что вполне есть шанс удачным попаданием сбить ему ход и оторваться.

«Рион» действительно подавлял своего соперника мощью артиллерийского залпа: пять орудий только стодвадцатимиллиметрового калибра…

– На что они рассчитывают, Павел Аркадьевич?

– Вот скоро и узнаем, Михаил Михайлович, – ответил Троян ревизору, лейтенанту Георгиевскому. – Даже если у японцев нет туза в рукаве в виде настоящего крейсера в засаде, то все равно попасть разок-другой могут. Так что прошу вас приготовиться к руководству пожарным дивизионом.

Лейтенант, козырнув, отправился выполнять приказ.

Японский корабль получил уже три попадания и загорелся, но продолжал интенсивно отвечать из всех трех орудий, что могли стрелять на левый борт, и хода не потерял. Кстати, успел разочек попасть: снаряд разорвался на первой трубе и сделал в ней заметную дырку. На скорость это пока серьезно не влияло, и было вполне ремонтопригодно после боя. Все шло, как и ожидалось.

Однако дела обстояли таким образом только на дистанции в тридцать кабельтовых, которую «Рион» упорно выдерживал, чтобы обезопасить себя от какого-нибудь фатального попадания. Но время шло, а японец упорно не собирался тонуть. Было вполне вероятно, что к нему на помощь уже спешит какой-нибудь боевой корабль или еще один вспомогательный крейсер.

А комендоры на «Рионе» были ох не лучшие – ведь задачи кораблей этого назначения не бой на дальних дистанциях, а потопление практически безоружных транспортов. Потому и процент попаданий не самый высокий.

Внутренне «скрипнув зубами», Троян отдал приказ идти на сближение…

Еще через полчаса боя стало ясно, что «Каанто-Мару» уже «не жилец» – сильный дифферент на нос, крен на левый борт, пожары от носа до кормы, стреляла уже только одна пушка…

Но и «Рион» за это время успел «нахвататься»: пять пробоин в борту, причем одна ниже ватерлинии, пожар на юте, разбиты кормовой мостик и баковое орудие.

А в довершение ко всему уже совершенно явно тонущий корабль одним из последних выстрелов единственного оставшегося целым ствола умудрился всадить снаряд так, что он, пронзив борт, угодил прямехонько в беседку с подымаемыми на палубу трехдюймовыми патронами.

Редкий случай, когда русским можно было порадоваться тому, что их снаряды, особенно эти, содержат ничтожно мало взрывчатки и вообще не очень-то склонны взрываться даже при попадании. Но рвануло!

Троян услышал необычайно мощный для данного боя взрыв и почувствовал, что крейсер ощутимо встряхнуло. Но крен не проявился, и кавторанг просто отправил матроса выяснить, что произошло…

– Машинное мостику! – раздалось из переговорного устройства через две минуты.

– Здесь мостик, слушаю, – немедленно отозвался командир корабля.

– Во второе котельное прибывает вода, неудержимо прибывает. Гашу топки и травлю пар, иначе котлы могут взорваться…

Как иллюстрация к данному докладу над морем раздался рев того самого стравливаемого пара: штабс-капитан Акимов, старший инженер-механик, отдал приказ, не дожидаясь разрешения командира. И был совершенно прав – счет шел на секунды…

– Дьявол! – Павел Аркадьевич, кроме этого слова, добавил в амбушюр еще несколько непечатных. – Какое время требуется на устранение? Какую скорость мы можем иметь сейчас?

Ответа не последовало. Вероятно, ситуация действительно была аховой, если стармех не стал даже дожидаться указаний «первого после Бога».

С запада уже приближались два дыма и кто его знает: мирные это пароходы или к японцу спешит подмога… Но корабль противника уже медленно, но уверенно прилегал на борт, и было понятно, что судьба его решена окончательно.

Теперь нужно было беспокоиться о своей безопасности. Уходить. Спасать японских моряков в данной ситуации было бы верхом донкихотства – пока не обеспечена безопасность своего корабля, о жизнях матросов противника беспокоиться не пристало.

– Право на борт! Курс зюйд-ост! – крикнул Троян рулевому. Управления «Рион» не потерял и стал послушно разворачиваться.

Взмыленный Акимов прибыл к командиру только через полчаса:

– Павел Аркадьевич, режьте меня – ешьте, но без нормального ремонта в условиях порта я не могу обеспечить более восьми-девяти узлов. Для океана. Пробоину, конечно, «заляпывают», на спокойной воде можно и запустить второе котельное, но это риск, очень большой риск – чуть засвежеет и наши заплатки «на соплях» полетят к чертовой бабушке. А в условиях этого самого свежака, когда корабль валяет из стороны в сторону, пробоины заделывать…

– Достаточно! Я понял, – оборвал штабс-капитана командир. – Ваши предложения?

– Простите, я не сказал главного: повреждена килевая балка. При сильном волнении «Рион» может просто переломить, понимаете? Нужно как можно скорее следовать в нейтральный порт. Ближайший, как я понимаю, Шанхай?

– А за двадцать четыре часа управитесь? Я подозреваю, что китайцы нам больше не дадут.

– Крайне маловероятно. К тому же сильно подозреваю, что портовые власти постараются саботировать скорейшую доставку на борт всего необходимого для ремонта.

– Тогда, может, попробуем дотянуть до Циндао? Немцы к нам относятся более дружелюбно.

– Рискованно, можем не дотянуть…

– Разрешите, Павел Аркадьевич, – подошел к беседующим лейтенант Исаков.

– Слушаю, Владимир Федорович.

– Я собрал предварительную информацию о потерях среди личного состава…

– Так…

– Убито четырнадцать человек, в том числе прапорщик Брун, ранено двадцать девять, среди них мичман Энгельгарт легко, а вот штабс-капитан Лебединский очень плох, фельдшер говорит, что долго не протянет без операции.

– А сколько «тяжелых» среди матросов?

– Пока не уточнял, но думаю, что немало: этот чертов взрыв патронов наворотил делов…

Командир на несколько секунд задумался.

– Передайте князю, чтобы рассчитал курс до Шанхая, – наконец произнес он.

Погода благоприятствовала, и через трое суток «Рион» без особых приключений пришел в Шанхай, где, как и ожидалось, пришлось спустить флаг и интернироваться. Один из сильнейших вспомогательных крейсеров русского флота выбыл из войны.

– Ну и что мне теперь с тобой, курицыным сыном, делать? – Василий мрачно смотрел на матроса, вытянувшегося перед ним в струнку.