Дариуш Ришард - Отголоски прошлого

— Для начала я хочу поговорить с Бартом. Его ведь тоже звали, но он не пришел…

— Хочешь предложить капитанство ему?

— Как ты догадался?..

— Предсказуемый доктор… — усмехнулся старик. — Да это с твоей стороны понятный ход. Кто угодно, лишь бы не Хельмут. А Ламберт парень нормальный, и капитаном был годным…

— Так ты тоже считаешь, что это неплохое решение?

— Неплохое… Да только помни про одну маленькую детальку. Когда мы только взяли Барта с собой, мы всем представляли его как каптана-без-корабля, позволяя команде над ним безнаказанно посмеиваться и даже поощряя это. Не факт, что теперь к такому человеку появится должное уважение. Но попробовать стоит.

Ларри спустился в кубрик. Там уже навели порядок, но в помещении был все еще очень сыро, на полу разливались не успевшие высохнуть лужи морской воды. Варфоломео в одиночестве сидел на большом прямоугольном рундуке и распивал какую-то бодягу из золотого кубка, украшенного драгоценными камнями… Хотя нет, не в одиночестве. Неподалеку от него копошилось взъерошенное синее пятно, оказавшееся попугаем. Пусть Ричи больше походил на мокрую курицу и выглядел немного контуженным, его вид сейчас полностью гармонировал с видом его хозяина.

— Привет, — невесело поздоровался доктор. — Говорят, ты тут уже напился… А ведь я подумывал сделать это первым…

— Ларри!.. — блондин вскочил на ноги и покачнулся, расплескав жидкость из кубка. Только сейчас стало заметно, насколько сильно он пьян. — Ларри, пр-рости меня!.. Какой я нигадяй — не предложить другу выпить… Ты меня простишь?..

— Да-да, конечно, я на тебя вовсе не обижаюсь, — поспешил заверить его Лауритц, поставив теперешнюю вменяемость Барта под большое сомнение.

— Ларри… А где Шивилла?.. Скажи мне правду, как доктор.

— Ее нет, — коротко ответил он, подивившись тому, что, кажется, впервые в жизни пират называл его не «фельдшером», не «коновалом», не «костоправом», не «знахарем» и даже не «дохтуром».

— Я так и знал… — обреченно воскликнул нетрезвый капитан, по зигзагообразной траектории направился к судовому врачу и неожиданно повис у него на шее. — Но ты не расстраивайся… Все будет хар-рашо… Эх, Ларри-Ларри… Слушай, как же мне хреново. Ты не будешь…против, если я щас на тебя чуть-чуть сблюю?..

— Буду. На меня этого делать не надо, — в этом вопросе доктор был строг и непреклонен. — Лучше присядь и отдохни. Хватит с тебя на сегодня. Тебе бы не думать о плохом и как следует проспаться…

— А зачем ты пришел?.. — отстранившись от него, поинтересовался пират.

— Да так просто… Просто хотел сообщить, что я теперь капитан «Золотой Сколопендры».

— Ааа… Во-от оно как… Смешно. Но ты же не капитан.

— Я знаю. И мне тоже это смешно…

— Но все равно, проз…дрозд…проздравляю. Посмотрим, куда мы с тобой приплывем…

— Ладно, отдыхай уже…

— Й-есть, кэп!

Убедившись, что с капитаном Ламбертом каши не сваришь, по крайней мере, сегодня, судовой врач поплелся прочь и услышал, как пьяный пират дурным голосом печально подвывает последний припев уже хорошо известной песенки:

События последнего часа придали доктору немного сил, и он, собрав всю новоприобретенную решительность, поднялся на капитанский мостик. Встретившись там с вопросительным взглядом первого помощника, он лишь отрицательно покачал головой.

— Попрошу минуту внимания! — выкрикнул Траинен, но требуемого внимания на него никто не обратил. Тогда он отошел в сторонку и несколько раз ударил в рынду, а звук судового колокола уже заставил народ встрепенуться. — Внимание, джентльмены! У меня для вас важная новость!

— Капитан?..

— Капитан нашлась?.. — прокатился в толпе приглушенный глас надежды.

— Нет, — Лауритц сглотнул подступивший к горлу комок. — Шивилла Гайде сгинула и вряд ли уже вернется к нам… — еще одна пауза, длиннее предыдущей. — Она была замечательным человеком и превосходным капитаном…

— Но это она во всем виновата! — раздался выкрик. — Она сама призвала шторм, как морская ведьма!..

— …даже лучшие из людей иногда допускают ошибки, — холодно ответил доктор, — на то они и люди. Но она делала хоть что-то для того, чтобы добиться своего и вытащить всех нас из беды, а не сидела, сложа руки, как это сейчас делаем мы. Она обещала обогатить нас — мы обогатились. Только некоторым цена этого богатства оказалась не по карману… Но последней ее волей стало разделить между выжившими сокровища тех, кому уже никогда не суждено будет воспользоваться ими. Свои в первую очередь, до последней монеты. И еще… Я не знаю, понравится вам это или нет… Но у вас теперь будет новый капитан. И, кажется…это… Я, — на этих словах Лауритц замолчал, ожидая любой реакции. Он приготовился к тому, что его осмеют, освищут, пошлют к черту… Но никто не совершил ничего подобного. Видимо, судовой врач, строгий, скорбный, бледный, как полотно, со сталью, сверкнувшей на какое-то мгновение в синих глазах, не мог вызвать и тени насмешки. Со стороны матросов послышалась даже пара негромких и неуверенных, но явно одобрительных возгласов. Тогда Ларри продолжил: — Мы не сможем почтить память Шивиллы лучше, чем продолжив начатое ею дело. Вряд ли мадам капитану понравилось бы, если бы мы просто сдались и передохли посреди моря на годном еще корабле. Ведь наша «Сколопендра» еще на плаву, и даже с двумя мачтами она может дать фору некоторым судам. Оглянитесь вокруг, посмотрите за борт и увидите, что многим повезло намного меньше, чем нам, и нечего жаловаться на судьбу…

И все осмотрелись. И то, что увидели они в море, внушило в их сердца новую надежду.

— Корабль!

— Точно, корабль!..

— «Трехмачтовый»!

— Это тот самый «Трехмачтовый»!!!

Непонятно, как и откуда, но очень кстати объявившиеся старые знакомые моментально отвлекли внимание от нового капитана, который сам пока сомневался в том, является ли он капитаном в полном смысле этого слова. Моряки дружно бросились к одному борту и принялись громко кричать и свистеть, чтобы привлечь к себе внимание, хотя было понятно, что их давно заметили и без этого. «Золотую Сколопендру» даже со спущенными парусами и без одной мачты было тяжело не узнать.

Последние сомнения рассеялись, когда стало точно ясно, что пиратским фрегатом до сих пор управляют друзья и союзники. Эти обормоты даже флаг с черепом и костями на радостях подняли. Корабли сблизились уже настолько, что между ними можно было переговариваться, а потом их борта сцепили абордажными крючьями и стянули еще ближе. Моряков переполнили эмоции, капитан Пратт так вообще был вне себя от счастья, а первым человеком, который ступил на борт, оказался Луис, бывший юнга со «Сколопендры». Вчерашнего мальчишку было и не узнать, он вроде как окреп и возмужал, даже отрастил над верхней губой светленькое и пушистое подобие усов… Держась за длинный канат, парень перелетел через борт на родной флейт и пружинисто приземлился на ноги.