Владимир Гораль - Приключения моряка Паганеля. Завещание Верманда Варда

Курт был хорошим студентом-медиком и знал своё дело. На стоянках он успел натащить на борт нашего „Чиндлера“ [10] «Чиндлер» – Schwindler – плут, акула(нем. сленг) множество полезных медицинских штучек, включая кучу медикаментов и даже походный набор дантиста. Этот кожаный саквояж, над которым вначале все потешались, очень пригодился нам в дальнем походе. Монке в течении месяца удалил больные зубы у двоих ребят – второго механика и боцманмата. После этого парня все крепко зауважали и называли не иначе, чем Наш Монке. Когда Шульц стал жаловаться на жар и боль в груди и у него начался надсадный кашель, то Монке, прослушав его стетоскопом помрачнел и сразу поставил страшный диагноз – Пневмония. Тогда это был всё равно, что смертный приговор. Про пенициллин Монке читал как-то короткую заметку в медицинских изданиях. Вроде что-то там американцы экспериментируют с какой-то плесенью, но пока всё туманно. Бедняга Шульц мучился и задыхался, пока я не приказал бледному, как полотно Монке сделать больному такой укол морфина, чтобы он мирно заснул и больше не просыпался.

Об этом знали только мы двое, а в вахтенном журнале я просто указал дату и время смерти бедняги. С того дня прошло почти девять лет и антибиотики давно уже спасают миллионы жизней. Мне же сейчас надо вырвать из лап смерти только одну маленькую жизнь и эта жизнь моей пятилетней дочери – Эйди, Эидис Вард, урождённой фон Штурм. Наше родовое древо восходит к самому Генриху фон Вальпотт, первому магистру Тевтонского Ордена. По большому счёту мне, Отто фон Штурм, всегда было наплевать на собственную голубую кровь и только с рождением дочери этот, как мне всегда казалось ветхозаветный казус приобрел для меня какое-то значение. Да и наверное я просто старею. К тому же теперь, когда мой родной Книгсберг [11] Книгсберг – Кёнигсберг(Knigsberg – прусск.). , сердце Восточной Пруссии, аннексирован русскими, история моей семьи, как часть истории моего побеждённого, униженного и разодранного на части Отечества, стала для меня по настоящему важной.

Когда-то, в Рейхе борзописцы из разных газет и журналов пытались сочинять обо мне всякие небылицы. У меня с сорок первого по сорок второй годы было самое большое по тоннажу количество потопленных неприятельских кораблей и судов. Я просто был тогда удачливым командиром „Чиндлера“ – У- бота, одной из новейших на тот момент немецких подлодок. Это плут „Чиндлер“ был удачником – я же просто при нём подвизался. Один щелкопер-журналист тиснул про меня статейку в Фёлькишер Беобахтер [12] Фёлькишер Беобахтер – (Volkischer Beobachter, «Народный обозреватель» – немецкая газета. С 1920 – печатный орган НСДАП. . Эта галиматья называлась простенько и со вкусом: „Отто фон Штурм – гордость кригсмарине и друг русалок.“ „Гордость кригсмарине“, это ещё можно было как-то пережить, но „друг русалок“ это уже было ни в какие ворота. „Друг русалок“, это видите ли потому, что я исправно и в больших количествах снабжал это племя рыбохвостых баб свеженькими приятелями из числа англо-американских утопленников. Надо мной потешалась вся братва из плавсостава нашей флотилии. Пришлось терпеть, пока не догадался выставить грузовик пива для всей честной компании.

Но сейчас единственная цель моей жизни спасти дочь. В моём распоряжении рыбацкая лодка с мотором, но в такую погоду нечего и думать, чтобы выйти в море, а не то что добраться до материка. Хотя, СТОП! Вот сейчас, только-что, когда я по многолетней привычке пишу этот текст в ежедневнике, мне вдруг вспомнилось, что в тайном гроте под островом, где во время войны находилась секретная база наших У-ботов, есть один, ставший мне случайно известным тайник. В нём ВОЗМОЖНО (Господь, сотвори чудо) хранится трофейный американский пенициллин (чем чёрт не шутит)и если я его добуду, то главное, чтобы он всё ещё был пригодным для лечения…»

– «Эскьюземуа, мсье Паганель! Никак не хотел вас напугать или потревожить. Я вижу вы с горя, сидя безвылазно на борту нашего непотопляемого крейсера, словно синьор Сервантес за решёткой, занялись сочинительством рыцарских романов».

– Я так увлёкся обработкой подстрочного перевода с немецкого (работа Бронислава Устиныча) одной из страниц дневника Верманда Варда, что совсем не заметил, как ко мне со спины подкрался и притаился за левым плечом (словно дух нечистый) Генка Эпельбаум. – «Ну как-же?» – благоухая норвежским пивом, продолжал разглагольствовать рыжий – «Я же успел кое-что прочесть: Родовое древо, Тевтонский Орден, магистр фон Вальпотт. Увлекаетесь немецкой историей? Вы же пардон, француз, Паганель! Для вас это не совсем патриотично, но мне, как швабу, приятно. Кстати могу быть полезен в некоторых вопросах. К примеру в Кёнигсберге бывал и даже не только в порту. Посетил, к примеру, у кафедрального собора могилу старика Канта и даже символически выпил с ним по глотку рижского бальзама».

Генка вдруг хлопнул себя по лбу и заговорил попроще, без своего обычного ёрничанья: «Чуть не забыл! Тебе тёплый привет от пышки Марты. Как приятно, когда почти все норвежцы хоть немного, но говорят по немецки. Она на тебя уже не обижается, за то(как она сказала), что ты учинил в сауне. Вы там оказывается чуть ли не подрались. Она мол к тебе со всей душой, а ты ей внешность попортил. Ну я понял так, что ты Паганюха из-за девчонки своей – Ленки Медведевой [13] Ленка Медведева – Ленни Бьернсон (юмор Эпельбаума). , с расстройства перепил и все „рамсы“ попутал. Вместо того, чтобы приласкать пампушечку, взял да и хряпнул бедную девушку по симпатичной мордашке, врезал, так сказать, в её лице всему их подлому женскому роду.

Это я тебя понимаю – сучки они все… Пришлось мне как-то объяснять твоё поведение – на ходу выкручиваться. Короче просветил я её, что у русских, мол, так принято. Бьёт- значит любит. Темперамент понимаете ли. Если парень свою девушку разок другой слегонца двинет, то это значит, что он к ней серьёзно относится и таким посконным славянским макаром желает укрепить с ней отношения. Русская Экзотика понимаешь – цыгане в сарафанах и медведи в кокошниках.

Честно признаюсь – пытался я к ней подкатывать. На хромой козе подъезжал, мол нафига тебе, Марточка, этот детсадовец? (ты, Паганюха то есть) Мол, что тебе за интерес, пышной красотке в этом дурачке малолетнем? Он же в женщинах разбирается, как морской котик в апельсинах. А тут вот он я – видный, опытный мужчина с чувством юмора и без подростковых комплексов. Так она нет, ни в какую – отшила она меня. Странно это, вот что я тебе скажу. На любительницу молоденьких мальчиков она не слишком похожа. Чего то ей от тебя надо. Это я тебе говорю, как знаток и эксперт по бабоведению».