Эмилио Сальгари - Королева Карибов

— Да, кабальеро, — ответила индианка, в то время как пальцы ее вцепились в угол шали, словно хотели порвать ее.

— Значит, ты знаешь?..

— Что герцог убил во Фландрии вашего старшего брата и повесил потом двух младших братьев, одного из которых называли Красным Корсаром, а другого Зеленым.

— Ах!..

— Я знаю также, что вы, сами не зная того, влюбились в дочь убийцы ваших братьев.

— Ах, Яра!.. — прошептал Корсар, прижав обе руки к груди, словно хотел успокоить биение сердца.

— Я знаю еще, — сказала она, — что после захвата Гибралтара, совершенного вами в отместку за братьев, вы узнали от испанского пленника, что женщина, которую вы любите, дочь убийцы ваших братьев, и что вместо того чтобы вонзить ей в сердце вашу шпагу, на что вы имели право, оставили ее в шлюпке в бушующем море, доверив милости Божьей.

— Значит, ты все знаешь?

— Да, кабальеро.

— А жива ли Онората? Скажи мне, Яра, она жива еще? — вскричал Корсар.

— Ах! Вы все еще любите ее! — со слезами на глазах ответила молодая индианка.

— Да, — сказал Корсар. — Первая любовь никогда не умирает, а Онората Ван Гульд была первой женщиной на свете, которую я полюбил. Роковая любовь, которая сломала мою жизнь!.. Предсказание цыганки сбылось!

Яра согнулась и спрятала лицо в ладонях. Сквозь ее пальцы бежали слезы, а грудь вздымалась от сдерживаемых рыданий.

— Я тоже полюбила тебя, еще раньше чем увидела, сеньор мой, — послышался ее прерывистый шепот.

Казалось, Корсар даже не услышал этого неожиданного признания. Его пристальный взгляд был устремлен на море, которое виднелось сквозь окно, открытое на корму. Казалось, он все еще пытается разглядеть на голубой линии горизонта ту шлюпку, которую видел прошлой ночью.

Наконец, он услышал рыдания молодой индианки.

— Ты плачешь, — сказал он. — Ты все еще думаешь о своем отце и братьях, не так ли? Может, ты вздыхаешь о диких лесах своей родины?

Нервным жестом Яра отерла слезы, катившиеся по щекам.

— Какая разница?.. — проговорила она тихо, словно бы про себя. — Нас объединяет месть.

— Ты тоже мечтаешь о мести? — сказал Корсар. — Сколько же ненависти скопилось над головами этих завоевателей Америки!.. Соберись она вся воедино, она бы смела их, как ураган.

— Моя жажда мести равна вашей, кабальеро.

— Такая же неукротимая?

— Да, мой сеньор.

— Кого они у тебя убили?

— Моего отца и братьев.

— Их убили испанцы?

— Нет, тот же самый человек, что уничтожил ваших братьев. Черный Корсар быстро поднял голову, с недоверием поглядев на молодую индианку.

— Тот же человек? — воскликнул он.

— Да, мой сеньор.

— Герцог?

— Он, кабальеро.

— Гром и молния!.. Неужели этот человек всем приносит несчастье?.. И он еще жив, все еще уходит от мести?.. Уж не демон ли он?

— Он чудовищное создание, мой сеньор.

— Но я убью его! — вскричал Корсар. — Сегодня он могуществен, в его распоряжении люди и корабли, он пользуется покровительством королевского двора, но придет день, и этот человек падет под ударом моей шпаги.

— Вы мне клянетесь?

— Нас было трое братьев, богатых и могущественных в своей стране. Однако мы распрощались с нашими землями, с нашими замками, с родными и близкими людьми и отправились в эти моря, в эти неизведанные страны, чтобы найти его. Мои братья погибли от руки этого страшного старика, но я еще жив, и тайный голос говорит мне, что я отомщу, и очень скоро. Пусть он бежит от меня, пусть прячется в самых мощных испанских крепостях, пусть поднимет против меня целую армию, я все равно настигну его и совершу акт возмездия. Я только и живу ради мести.

— Я это знала, мой сеньор.

— А теперь говори. Что сделал тебе этот человек?

— Он уничтожил всю мою семью, весь мой род, — сказала Яра, утирая слезы, вновь покатившиеся по ее щекам.

— Расскажи, как это случилось.

Яра придвинула стул к постели Корсара и, осушив платком слезы, начала:

— Наши предки долгое время не знали белых людей, прибывших из далеких заморских стран на огромных вооруженных пушками кораблях. Северный ветер доносил иногда до отдаленных лесов Дарьена вести о резне и страшных опустошениях, которые творились белыми людьми в стране ацтеков, но никто из моих соплеменников никогда не видел в лицо этих белых пришельцев.

— Да, опустошения, творимые Кортесом, — прошептал Корсар словно бы про себя.

— Могучее государство ацтеков под управлением Монтесумы было разрушено этими жестокими людьми. Индейцы, бежавшие из северных земель, принесли нам об этом известия.

— Продолжай, Яра, — сказал Корсар, видя, что индианка остановилась.

— Никто не поверил словам этих далеких соотечественников, поскольку никаких «плавучих домов» никогда не появлялось у берегов Дарьена. Недоверчивость наших отцов стала роковой для всего народа. Мое племя было многочисленным, как листья на деревьях целого леса, и жило счастливо посреди огромных лесов, тянувшихся по побережью Дарьенского залива. Рыбы, дичи и всяких лесных плодов хватало на всех, а война была у нас почти не известна. Мой отец был кациком племени, он был любим и уважаем всеми, и мои четыре брата не меньше. В один печальный день это счастье, которое продолжалось века, было сломано раз и навсегда. Появился белый человек.

— Как звали этого белого человека?

— Это был герцог Ван Гульд, — сказала Яра. — Один из испанских кораблей, застигнутый страшной бурей, разбился у наших берегов. Все, кто был на нем, утонули, кроме одного. Этого выжившего мой отец принял, как брата, несмотря на то, что кожа его была белой, а отголоски страшной резни, совершенной испанцами в землях ацтеков, еще не затихли. Ах! Было бы лучше, если бы он снова бросил его в волны или разбил ему череп ударом томагавка! Он подобрал ядовитую змею, которая позже укусила его в самое сердце.

Яра снова замолчала. Жгучие слезы бежали по ее щекам, грудь разрывалась от рыданий.

— Продолжай, девушка, — сказал Корсар. — Женщины твоей расы крепки духом. Ты не должна поддаваться отчаянию.

— Это правда, сеньор, но воспоминания об этих несчастьях разрывают мне сердце. Итак, как я сказала, герцог был принят, как брат. Мой отец, никогда прежде не видевший белых, обходился с ним, как с божеством. Ведь наши жрецы предсказывали, что однажды из далекой страны, где восходит солнце, придут люди, посланные Великим Духом. Ах! Печальное предсказание, к сожалению, сбылось, но эти люди оказались вовсе не посланцами Великого Духа, а созданиями злого гения, посланцами царства тьмы. Белый человек, выброшенный морем на наши берега, был принят нами радушно и стал другом моего отца. В конце концов он так втерся к нам всем в доверие, что вырвал у наших людей тайну золотых рудников.

— А твой край богат золотом? — спросил Корсар.