Анна Бартова - Последняя битва

Милорд Вэндэр шагнул и махнул шпагой. Гость отскочил в сторону, будто предвидел нападение. В его руках блеснула обнаженная сталь, и он звонко отразил удар. Патрик опустил оружие и тихо сказал:

– Прости, Эдуард, не признал.

– Ничего, – усмехнулся тот и тоже убрал оружие.

– А ты наготове, – заулыбался Кристофер. – Видно, на тебя часто нападают.

– А, Крис… Да, нападают чаще, чем ты думаешь. Ладно, пошли в гостиную.

Когда все уселись, Эдуард первым делом поздоровался с Мангалой и спросил:

– Как вы добрались, без приключений?

– Да, – вежливо улыбнулась она. – Только мой родной брат с женой меня до полусмерти напугали своими железками.

– Так, значит, я не один пострадал от них? – засмеялся сэр Левод и добавил: – Говорил же, чтобы ты подождала до утра, приехала бы со мной сегодня. – Подумав, он продолжил: – С Эльзой тоже все хорошо. Мы вернулись в наш дом. Она не поехала со мной в Вандармин, решила отлежаться, ей нездоровится.

– Слушайте, а где Джеральд? Я только сейчас о нем вспомнила, – поразилась Сесилия.

– Он ушел, – отчеканила Мангала и опустила глаза.

– Как ушел? – не поняла Мэри.

– Ну, ушел и ушел, – отмахнулся Кристофер. – Эдуард, случилось что-то важное, или ты приехал просто так, коня своего бешеного погонять?

– Стэнли повесили, – объявил сэр Левод.

– Правда? – не поверил Патрик. – Он же любимчиком был. И за что?

– Он был любимчиком, пока его отец генерал Дерв был жив. Но, как вы слышали, прошлой ночью он скончался. За день до этого я выставил Стэнли обвинение в нападении на меня, и он отправился в город вершить свое правосудие, чтобы выслужиться, – Эдуард презрительно фыркнул. – Тут ему подвернулись вы. Когда мы его взяли, тут он уже одними обвинениями не отделался. Ему столько всего предъявили, что волосы дыбом становятся. Этот наглый выскочка всегда ставил себя выше других, думал, что всю жизнь будет безнаказанным ходить. За какие-то два года он нажил себе столько врагов среди руководства, что каждый второй что-то ему да вменил. Прибавить к этому покушение на жизнь милорда и миледи Вэндэр, а также избиение милорда Вэндэра перед полусотней свидетелей. Думаете, суд был долгим? Ха, как бы не так! Сегодня на рассвете его вздернули, и я был этому свидетелем.

– Действительно хорошая новость, – кивнул Патрик.

– Ян убит, «Победа» разнесена на щепки по заливу, а вы вернулись домой. Что намереваетесь делать? – с любопытством спросил сэр Левод.

– Оглядись, Эдуард, – отозвалась Сесилия. – Здесь работы непочатый край.

– Но я не думаю, что вставлять стекла или же таскать новую мебель будете вы сами, – улыбнулся он. – Для этого у миледи Вэндэр слишком нежные руки.

Все засмеялись, кроме Мангалы.

– Слишком свежая рана на животе, хотел ты сказать, – отозвалась Мэри.

– Мы, между прочим, вчера полдня этим и занимались, что выгребали здесь все, – добавил Патрик.

– Милорд Вэндэр, неужели ваш толстый кошелек оскудел, что вы выполняете грязную работу сами? – улыбнулся Эдуард.

– Я смотрю, у тебя хорошее настроение, – отозвался Франсуа.

– Не скрою, это так. А у тебя, Сальвино де Мальвинор, что, плохое? За убийство Яна мало заплатили?

Скажи эту фразу кто-то другой, Франсуа не простил бы его. Но видеть радостного Эдуарда, который уже столько времени даже не улыбался, было приятной неожиданностью. Франсуа тоже улыбнулся и кивнул. Сэр Левод шутил, смеялся и всем своим видом будто говорил, что счастлив. И счастлив был не только он, но и все. Это был их день, их радость, их удача. Их, но не Мангалы. Она единственная улыбалась через силу, а в глазах ее жила печаль.

Она не могла заставить себя смеяться даже из вежливости. Мангала чувствовала себя чужой, чувствовала, что даже родной брат ее не понимает. В каждом взгляде она видела радость, но на ее душе была тоска. Ей хотелось уйти из этого шумного зала, хотелось остаться одной. Чтобы никто не видел ее горя, не задавал вопросов и не пытался утешить.

С такими мрачными мыслями она встала и степенно удалилась, оставив веселую компанию за закрытой дверью.

Джеральд толкнул дверь паба и зашел внутрь. Посетители не обратили на него внимания, хозяин паба лишь скосил глаза. В пабе было шумно и накурено, в воздухе ощущался запах чего-то скисшего. Но веселых посетителей это не смущало. Кто-то громко кричал, что он прав, кто-то тихо пел. Свободный стол оказался только один и тот на проходе.

Джеральд сел за него и принялся потягивать дешевое пиво. Пиво оказалось мерзким и отдавало плесенью. Джеральд сделал еще глоток, поморщился и отодвинул кружку в сторону. Он не пил ничего более гадкого в течение этого года. Один из посетителей громко засмеялся. Этот звук скорее напоминал скрип ржавой пилы, чем смех.

– Вы скучаете?

Плечи Джеральда обвили тонкие белые руки. Джеральд скинул их и повернул голову. Девушка обошла стол и, встав рядом, начала накручивать на палец свой каштановый локон. Молодая, слишком худая, с белой кожей и большими, ярко накрашенными, наглыми глазами. Ее платье, плохо прикрывая грудь, болталось на одном плече, второй рукав был спущен. От нее пахло ядовитыми цветами, а взгляд мог напоминать змеиный.

– Я могу развлечь вас, если, конечно, денег у вас хватит, – она отпила пиво из его кружки и провела тонким пальцем по щеке Джеральда.

– Уходи, – велел он и стряхнул с себя ее руку.

– Почему? – она моргнула и погладила плечо Джеральда. – Я думаю, вы достаточно для меня богаты.

– Убирайся, – Джеральд оттолкнул нежные руки, она зашипела, как гадюка.

– Аманда, иди сюда! – раздался пьяный голос одного из посетителей.

Она презрительно оглядела Джеральда и исчезла. Джеральд наклонил голову, отодвигая гадкое пиво. Но долго оставаться одному ему не пришлось. За недостатком столиков ценным было каждое свободное место. За столом Джеральда пустовали еще два стула. Вскоре их заняли два уже пьяных матроса. Они предложили Джеральду выпить вместе с ними рому, он отказался. Больше они на него не обращали внимания, громко разговаривая, отпуская пошлые шутки и ругаясь после каждой фразы.

Джеральд невольно поймал себя на том, что смотрит на них с презрением. А чем он был лучше их? Он опустил глаза. Еще год назад он напивался намного сильнее и устраивал выходки, от которых другие содрогались. Но почему сейчас ему противно смотреть на это? Он все еще ощущал на щеке прикосновение тонких пальцев Аманды. Раньше он счел бы ее красивой и воспринял бы ее предложение как само собой разумеющееся. Но сейчас она казалась ему грязной, наглой и омерзительной. Ему было даже противно ощущать ее пальцы. Джеральд тряхнул плечами, стараясь избавиться от этих мыслей. Он пришел сюда развеяться, найти компанию. Но мысли не давали ему покоя, да и не хотел он искать себе компанию здесь. Раньше он считал это место вторым домом, так почему сейчас ему так тяжело здесь находиться? Уж не потому ли, что он видел иную жизнь? Нет, это место больше не его дом, и он здесь чужой. Он сделал еще глоток пива и отодвинул кружку в сторону. Решив, что он не собирается себя больше травить этой гадкой кислятиной, он встал из-за стола, собираясь уйти.