Николай Мороз - Остров

– Этого вижу. А кто еще? Ты говорил о нескольких.

– Их тут нет, – я, уже не скрываясь, осматривался по сторонам, но больше никого не узнал среди прохожих. А когда еще раз посмотрел на лавку, она оказалась пустой.

Лесли убрал телефон в карман и скомандовал:

– Быстро к машине. Из ворот сразу налево, черный «ровер». Садись вперед, пристегнись на всякий случай и делай все, что я скажу. Бегом!

Дважды повторять ему не пришлось, с места мы сорвались почти одновременно. Доктор на ходу вытащил брелок, пискнула сигнализация, я распахнул дверь и оказался в салоне. Как и приказывал Лесли, пристегнулся, проверил, на месте ли рыба, а доктор уже завел двигатель и тронул «ровер» с места, глядя в зеркало заднего вида. Я же смотрел по сторонам и заметил, как одновременно с нами дернулась с места белая «тойота», за рулем, как мне, показалось, сидел чернокожий. В салоне помимо водителя был кто-то еще, но я не мог рассмотреть их – было довольно далеко, к тому же мешал туман.

– Вон они! – я сдержал слово и не ткнул пальцем в сторону «тойоты». Доктор глянул в боковое зеркало, переехал трамвайные пути и выровнял машину на дороге.

– Вижу, – буркнул он, «ровер» мотнуло, и мы полетели по улице, держась ближе к центру дороги.

Банк давно остался позади, вокруг мелькали дома, мосты, каналы, Лесли сворачивал часто и резко, машину мотало в поворотах, и я не пожалел, что накинул ремень безопасности. Движение было довольно плотное, мы несколько раз останавливались на светофорах, и доктор нахально лез в первые ряды, не обращая внимания на гудки и крики других водителей. И все же оторваться нам не удалось. Белая «тойота» тащилась позади как приклеенная, не приближалась, но и не отставала, я постоянно видел в потоке ее белую крышу и заклеенный черной полосой с яркой надписью фрагмент лобового стекла.

– Вон еще один, – сказал доктор, – зеленый «фольксваген». Едет за нами уже минут пять, прицепился у старого рынка. Я его сразу заметил…

Лесли включил левый поворотник, а сам заложил такой крутой вираж вправо, что машина едва удержалась на дороге, чиркнула дисками по бордюру и ушла в узкий переулок. Я схватился за скобу над дверью и бросил взгляд в зеркало заднего вида: «тойота» и «фольксваген» разгадали наш маневр и теперь догоняли «ровер». Мы промчались мимо огромного старинного готического собора с «розеткой»-витражом над входом, проскочили перекресток на желтый свет и вылетели на мост. Здесь пришлось сбавить скорость, на том конце моста образовалась небольшая пробка, машины стояли вплотную друг к другу, и Лесли, как ни старался, не смог продвинуться ни на сантиметр вперед.

Я не отводил глаз от зеркала заднего вида, закрепленного на двери, и поочередно видел в нем то «тойоту», то темно-зеленую морду «фольксвагена». Они уже не скрывались, открыто преследовали нас, в «тойоте» опустили боковое стекло, и из окна выглянул человек. Я успел заметить, что лицо у него круглое, а волосы темные, растрепаны ветром. В это время «ровер» тронулся вперед и покатил по улице, набирая ход.

Положение наше было невыгодным – мы попали в плотный поток машин, что шел в одну сторону, поэтому любой отрыв, что удавалось создать доктору, быстро уничтожался преследователями. Они обошли «ровер» с двух сторон и держали точно клещами. Машины преследователей были полны людей, за рулем «тойоты» – я уже хорошо это видел – действительно сидел Черный брат.

Он нисколько не изменился с той поры, когда я видел его в последний раз и машиной он управлял уверенно, не смотря на покалеченную руку, повторял каждый наш маневр, не давая далеко уйти. «Фольксваген» держался чуть поодаль, он точно прикрывал «тойоту», и кто там сидел за рулем, я не видел. Я все равно не знал этого человека, но в одном был уверен: ничего хорошего ждать от него не приходится, поэтому держаться от «фольксвагена» нужно подальше. А тот не отставал, легко обходил попутные машины, точно в слалом играл, и пока счет был в его пользу.

– Ты чем-то крепко полюбился им, Данила, раз они такие настойчивые, – доктор смотрел строго перед собой, казалось, что происходит позади и сбоку, его не интересовало. И я не понял, говорит он серьезно или снова шутит, как про исповедь, но даже подумать об этом не успел: «ровер» остановился так резко, точно его в землю вкопали, тяжело развернулся на сто восемьдесят и вырулил на встречку. Машину тряхнуло, зубы у меня стукнули, я сжал челюсти и оглянулся. «Тойоты» не видно, она по инерции улетела далеко вперед, и Черный брат не решился повторить трюк доктора, зато водитель «фольксвагена» оказался сообразительнее и обладал отменной реакцией, но плохим боковым зрением. Я видел, как машину развернуло вокруг своей оси даже чуть на больший градус, чем того требовалось, и она едва не влетела бампером в стойку рекламного щита. Но успела затормозить, сдала назад и тут же исчезла из виду. Шедший на полной скорости трамвай, как мне показалось, тормозить даже не собирался, он врезался в заднее крыло «фольксвагена» и убрал его с пути. Что там было дальше, я смотреть не стал, сел нормально и принялся глядеть вперед.

Лесли улыбнулся, поглядел в зеркала и откинулся на спинку кресла. Я обернулся, вгляделся в поток идущих следом машин: ни «тойоты», ни «фольсквагена» там не оказалось. «Оторвались», – я почувствовал облегчение и расстегнул ворот куртки, приоткрыл окно, чтобы глотнуть свежего воздуха. Мы как раз пролетали мимо огромного парка, где по дорожкам ездили велосипедисты и бегали красивые ухоженные псы. Я даже засмотрелся на них, в нашем городе таких раз-два и обчелся: то ли болонки, то ли мелкие терьеры, вроде собачки моих деда и бабки (ту псину я терпеть не мог, и она отвечала мне взаимностью).

Эти же псы были как на подбор – рослые, красивые, ухоженные. Я невольно засмотрелся на них, подумав, что когда-нибудь заведу себе такую же. Это не то, что колючая стервозная Марта, собаки большие и добрые, с ними можно гулять и не ждать от них подлости, как от зубастой ящерицы.

Доктор Лесли вдруг негромко выругался сквозь зубы, сдвинул шапку на затылок и так резко взял влево, что я врезался виском в дверцу. Мы как раз проезжали по мосту над каналом, вода была очень близко, и я видел, как рядом охотятся кошки и чайки, причем кошка отдирала от стенки большую белую раковину, а птица выхватила из воды какое-то длинное желтоватое существо, вместе с ним села на перила моста и принялась за еду. Но я уже смотрел в окно, где в потоке машина за нами показалась белая «тойота», за рулем ее сидел негр, он высунулся в открытое окно. С каждым мгновением «тойота» подбиралась все ближе.

– Твои друзья очень хотят пообщаться с тобой, Данила, – уже без усмешки сказал доктор и свернул в такой узкий переулок, что над головой почти пропало небо: его закрыли крыши домов, а диски колес задевали бордюры. «Тойота» немедленно повторила наш маневр, но не вписалась в поворот, поэтому ей пришлось сдавать назад, и мы выиграли немного времени.