Николай Манвелов - Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству

«Доставалось также преподавателю кораблестроения, ученому инженеру Ш. [135] Старший помощник судостроителя Александр Павлович Шершов. , который немного заикался, и это заикание особенно проявлялось в начале урока. Например, когда он собирался что–либо говорить о постройке броненосцев, то сразу никак не мог сказать «броненосец», и у него выходило «бр… бр… броненосец», так мы его и прозвали «бр. бр. броненосец». Особенно трагичным был для него урок, когда он объяснял спуск корабля со стапеля и доходил до торжественного момента обрубания канатов, которыми держались на месте салазки, после чего корабль на них начинал медленно скользить вниз. По церемонии настоящего спуска при этом оркестр играл «Боже, Царя храни», караул брал «на караул», и присутствующие кричали «ура!». Ну и мы, желая поставить бедного Ш. в глупое положение, все сразу вскакивали с мест и пели гимн и кричали «ура!». Он же, будучи человеком застенчивым и деликатным, решительно не знал, как нас остановить в этом патриотическом порыве. После того как это было проделано в нескольких отделениях, он стал объяснять спуск корабля перед самым концом урока, и когда раздавался звонок, быстро хватал журнал и убегал из класса».

Как мы помним, «настоящими» кадетами новички становились только в день Корпусного праздника, приходившийся на шестое ноября. Попробуем рассказать, как проходил этот день.

Естественно, все начиналось с богослужения в Корпусной церкви Святого Павла Исповедника. Естественно, весь личный состав поместиться в храме не мог, поэтому непосредственно в церкви располагали две младшие роты, а батальон, вооруженный ружьями, располагался в огромном столовом зале, откуда предварительно выносили всю мебель. На богослужение обычно приезжало высшее морское начальство, включая Генерал–адмирала, начальника Главного Морского штаба, членов Адмиралтейств—Совета [136] Высший совещательный орган при руководителе Морского ведомства. , Очень часто приходили также адмиралы и старшие офицеры, находившиеся в тот момент в столице. После богослужения младшие роты выстраивали позади фронта батальона.

Генерал–адмирал обходил фронт, уделяя особое внимание кадетам самой младшей роты. У многих из них могли спросить фамилию; если же семья была «морской», то не исключался и разговор о предках новичка. Затем следовало еще одно краткое богослужение, после чего батальон, а следом за ним и младшие роты, проходили перед начальством церемониальным маршем. К 12 часам столы в зале возвращались на свое место — предстоял торжественный обед. Для высокопоставленных лиц предназначалось место у модели [137] Модель была сделана в четверть натуральной величины и была убрана по приказу руководства Военно–морского училища только в 1930–х гг. брига «Наварин», захваченного у турок в Наваринском сражении 1827 г.

Менюобеда было традиционным и неизменным на протяжении десятилетий. Кадетам, гардемаринам и гостям подавали борщ с кулебякой, гусь с яблоками [138] В память тех гусей, что были присланы к Корпусному празднику императрицей Анной Иоанновной еще в 30–х гг. XVIII в.. и пломбир. Кроме того, каждому полагалась красивая круглая коробочка с гербом Корпуса — в ней лежало полфунта конфет, которые кадеты, по традиции, должны были отнести домой. Во время обеда играл корпусной оркестр, считавшийся одним из лучших в столице.

Теоретически, после тожественного обеда все кадеты могли уйти домой до вечернего бала, но на практике так поступали единицы. Все силы, вспоминает Гаральд Карлович Граф, бросались на подготовку главного мероприятия года.

«После обеда начинались лихорадочные приготовления к известному всему Петербургу балу Морского корпуса. Им открывался петербургский бальный сезон, и на него вывозились барышни, которые впервые начинали выезжать. Бал был нашей гордостью, и мы прилагали огромное старание, чтобы все выходило возможно красивее и веселее. Младшие роты, конечно, никакого участия в украшениях зала и других приготовлениях не принимали, главные заботы ложились на старших гардемарин. Это был их бал, последний перед выпуском.

Для гостей открывались почти все ротные помещения. Необходимо было превратить их в уютные гостиные, буфеты и танцевальные залы. Времени для этого оставалось совсем мало, и оттого мобилизовывались все местные художники под предводительством кого–нибудь из корпусных офицеров, понимавших в этом толк. Каждое помещение, точно по волшебству, превращалось в подводное царство, царство льдов, тропический уголок, хвойный лес и так далее, насколько хватало фантазии и средств [139] Собирать деньги на организацию бала было официально запрещено, но обычно этот запрет обходился — начальство закрывало глаза. . Главная же трудность заключалась в том, чтобы не повториться и не походить на прошлые годы.

К 8 часам вечера все должно было быть готовым к приему гостей, которых набиралось до трех-четырех тысяч [140] Абсолютный рекорд был поставлен в последний день празднования 200–летнего юбилея Навигацкой школы — более семи тысяч человек. . Все кадеты и гардемарины были налицо: кто стоял у входных дверей и проверял билеты, кто находился в буфетах, кто в танцевальных залах, а кто просто толкался по всем направлениям или ждал приезда своих знакомых. Так называемые «распределители» имели особые значки, которые сами выдумывали и делали из лент цветов Андреевского флага, пропущенных под левый погон, в виде аксельбантов и завязанных бантом с лежавшим на нем золотым якорем».

На середину XIX в. обучение продолжалось шесть лет (такой срок сохранился и в дальнейшем). В течение четырех лет кадеты изучали Закон Божий, арифметику, алгебру, геометрию, плоскую и сферическую тригонометрию, историю, географию, языки — русский, английский и французский, а также чистописание и рисование. Естественно, не была забыта и строевая подготовка. В гардемаринских (специальных) классах преподавались также навигация, астрономия. Теория кораблестроения, практическая механика, морская съемка, морская эволюция, корабельная архитектура, артиллерия и фортификация.

Примечательно, что плаванию в Корпусе специально не обучали. Возможно, именно в связи с этим ежегодно тонуло по несколько офицеров флота.

Теперь попробуем кратко описать распорядок дня кадета.

В 6.45 происходил подъем, а в 21.30 — отбой. После умывания и гимнастики строем шли на утренний чай, после которого было три урока. В большой перерыв кадеты получали завтрак — мясное блюдо и чай с французской булкой [141] Хорошо известна моему поколению московских детей как «городской батон» за семь копеек. . Обед проходил после пятого урока и состоял из трех блюд. На ужин опять кормили французскими булками (кстати, выпекали их в Корпусе) и чаем. После завтрака младшие классы занимались строевой подготовкой, а старшие — штурманским делом (прокладка курса на карте), изучением уставов и оружия. После обеда шли внеклассные занятия, снова гимнастика, танцы и фехтование (в старших классах).