Николай Манвелов - Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству

В 1865 г. Степан Макаров окончил Морское училище в Николаевске–на–Амуре, получив чин кондуктора. Он мог так и остаться на Дальнем Востоке, тянув лямку штурманского офицера, но в конце 1866 г. на корвете «Аскольд» был переведен на Балтику. Пока корвет шел на Запад, огибая Азию и Европу, между Николаевском и Санкт–Петербургом шла напряженная переписка. Дальневосточное морское и сухопутное начальство считало молодого кондуктора достойным продолжения учебы в Морском корпусе с производством его в гардемарины. Тем более что и экзаменационные оценки у Макарова были весьма высокими — не ниже девяти баллов по 12–балльной шкале при 15 учебных дисциплинах.

Тут–то как раз и выяснилось, что на момент рождения соискатель не имел потомственного дворянства. Высшее военно–морское начальство, не желая лишний раз рисковать, нашло «крайнего», причем таковым стал… император Александр Второй. Управляющий Морским министерством подал царю особую записку, в которой дипломатично написал, что Макаров «происходит из потомственных дворян». После этой «ударной» фразы следовала информация о том, что имярек «экзамен выдержал весьма удовлетворительно». Император, видимо, не вдаваясь в подробности, «высочайше разрешил».

14 июля 1867 г. штурманский кондуктор Степан Макаров был произведен в гардемарины.

Итак, будущих офицеров Российского Императорского флота готовили в нескольких учебных заведениях. Главным из них считался Морского кадетский корпус, выпускавший строевых офицеров флота. Кроме того, были училища, из которых выходили инженер–механики, кораблестроители и штурманы. Позже — в годы Первой мировой войны — появились учебные заведения, где по сокращенным программам готовили также строевых офицеров военного времени.

Существует немало мемуарных свидетельств учащихся и выпускников Морского корпуса. Например, мемуары Гаральда Карловича Графа, окончившего Корпус в 1904 г. — так называемый «Царский выпуск». «Царским» он именовался (самими выпускниками) потому, что сразу же после начала Русско–японской войны император Николай Второй лично «поздравил офицерами» гардемарин, которым до официального выпуска оставалось еще несколько месяцев.

Начиналось все с того, что мы бы сейчас назвали «подготовительными курсами» — в те далекие времена именовали «пансионами». Правда, в отличие от современности, они были частными и содержались либо морскими офицерами (преподавателями корпуса), либо просто частными лицами. Гаральд Карлович Граф, например, учился под Санкт–Петербургом, в местечке Шувалове. Пансион держала Антонина Лаврентьевна М. (Мешкова).

Срок учебы преподаватели пансиона «подгадывали» к началу вступительных экзаменов в младшую, четвертую роту Корпуса. Вот как они проходили, по воспоминаниям Графа:

«Всех экзаменующихся было около 100 человек. Нас рассадили по алфавиту, так что пришлось сидеть рядом с незнакомыми мальчиками. Один из экзаменаторов начал диктовать, а мы быстро за ним записывали. Головы усиленно работали, чтобы на свои места посадить предательские «ять», не забыть поставить на конце правильно «я» и «е» и вообще превозмочь все трудности правописания, которые далеко не всем одинаково давались. Время летело быстро, и мы не заметили, как диктовку окончили. Дали ее прочесть, но лучше бы этого не делали, так как при чтении все казалось неверным, и зачастую верное переправлялось как неверное.

Затем дали короткий перерыв, и начался экзамен по арифметике и алгебре. Всех разбили на две смены и дали задачи. Задачи были нетрудные, но от волнения тяжело было собраться с мыслями, и цифры как–то путались. Тройное правило, пропорции, корни квадратные, уравнения с одним и двумя неизвестными — все это угрожало перепутаться и положительно выйти из повиновения. Я кончил задачи одним из первых и, хотя чувствовал, что решил не совсем правильно, боялся, чтобы не вышло еще хуже.

… Здесь нельзя не вспомнить и саму Антонину Лаврентьевну М. Это была, несомненно, замечательная в своем роде женщина: высокого роста, очень полная, с красивыми, чисто русскими чертами лица, энергичная и властная, она ярко напоминала легендарный тип русской помещицы–барыни, которая умела управлять своими крестьянами, и все перед ней трепетали. Каких только сорванцов и лентяев не было у нее в пансионе, а она умела не только заставить себя слушаться, но и прилежно учиться. Целыми днями М. наблюдала за занятиями. Она преподавала русский язык и часто доводила до отчаяния своих учеников, заставляя их по четыре–пять раз переписывать диктовки, в которых было много ошибок. Когда увещевания и слабые наказания не действовали, она, не задумываясь, прибегала к физическому воздействию, которое выражалось тем, что она неожиданно подходила к провинившемуся и пребольно драла его за уши, в присутствии всего пансиона. Мы, конечно, ее за эти качества очень боялись и… уважали. Полагаю, что многие из нас только благодаря ей вышли в люди и сделались полезными офицерами».

Кстати, далеко не всегда русские морские офицеры происходили из приморских губерний империи. Интересно в этой связи посмотреть, из каких местностей России происходили, например, офицеры флота, погибшие на бастионах Севастополя.

Абсолютным лидером оказалась Херсонская губерния — 34 человека. На втором месте — Таврическая губерния с 16 офицерами. И это было совсем не удивительно. На территории Херсонской губернии находился Николаев — место, где размещался штаб Главного командира Черноморского флота и портов Черного моря, а также многочисленные верфи. Что же касается Таврической губернии, то крупнейшим ее городом был Севастополь. Иначе говоря, в значительном числе случаев мы имеем дело с потомственными моряками.

На третьем — Санкт–Петербургская губерния с восемью офицерами. Здесь тоже ничего нет странного — в столице всегда проживало немало семей моряков, не желавших оседать в провинциальном Кронштадте.

Из сугубо сухопутных Костромской, Смоленской и Тверской губерний происходило по шесть офицеров. Из Новгородской губернии — четыре. Трое были выходцами из Эстляндской губернии.

Два офицера на счету Воронежской, Казанской, Киевской, Орловской, Полтавской, Псковской, Рязанской и Тамбовской губерний. По одному офицеру дали Архангельская, Вологодская, Калужская, Курляндская и Лифляндская губернии, Молдавия, Московская, Саратовская, Тифлисская, Тульская и Ярославская губернии.

За более чем 200 лет существования Морской кадетский корпус «оброс» множеством традиций, обычаев и легенд. Попробуем рассказать хотя бы о нескольких из них.

Начнем с того, что прообраз корпуса — «Навигацкая школа» — первоначально располагалась не в Сухаревой башне, как мы привыкли считать, а «в Кадашах» — районе Москвы, расположенном поблизости от современной Кадашевской набережной. Указ Петра Великого «Об основании Школы математических и навигацких наук» от 14 января 1704 г., в частности, гласил: