Макс Пембертон - Железный пират

Покончив с этим делом, я вернулся в свою комнату и, растянувшись на постели, стал строить разные предположения относительно виденного мною ожерелья. Битый час я блуждал впотьмах, наконец умственное переутомление навеяло на меня сон, и во сне у меня разом воскресла в памяти вся эта история с ожерельем, которую я столько времени тщетно старался припомнить. Я вдруг увидел главную пристань в Ливерпуле, увидел пароход компании «Стар» «City of St. Petersburg», отходящий в Нью-Йорк; вспомнил происшедшее при этом задержание знаменитого вора, прославившегося кражами драгоценностей, Карла Рейхемана, на котором и было найдено это самое опаловое ожерелье, которое было потом возвращено его законной владелице леди Хардон, Беркелей сквер, д. 202, Лондон.

С этим живым воспоминанием я проснулся, торжествующий и счастливый, как ребенок, получивший в руки страстно желанную игрушку.

Имя леди Хардон не выходило у меня из головы все время, пока я одевался, умывался и причесывался. Вдруг точно электрический ток прошел по всем моим членам: это имя воскресило в памяти моей историю печальной кончины этой леди. Я вдруг вспомнил, что эта женщина покинула Англию на большом трансатлантическом пароходе «Александрия», погибшем в водах Бискайского залива с год тому назад; вспомнил, что в газетах говорилось о том, что она имела при себе все свои драгоценности, известные всему лондонскому высшему свету, в том числе и знаменитое ожерелье из опалов и бриллиантов. И никто, ни одна живая душа не могла сказать, как погибла эта несчастная женщина, никто не мог рассказать о ее последних минутах. Как же это могло случиться, что этот человек, грубый простолюдин, как это было видно по всему, теперь является обладателем этого знаменитого ожерелья, которое, по мнению всех, лежало на дне Голубого залива?

Забыв позавтракать, я вышел из дома и направился на вершину того холма, откуда был виден док, но теперь золотого судна там уже не было, и то место, где оно стояло, было пусто.

Это нимало не удивило меня, так как я ожидал такого поворота дел. Удостоверившись в том, что золотое судно снялось с якоря, я отправился в порт, навел справки, какие суда ушли из Специи за последние двадцать четыре часа, и узнал, что бразильское военное судно, построенное синьором Вецца, ушло сегодня в три часа утра. Больше я ничего не мог добиться от служащих, которые, очевидно, были щедро задобрены и потому были на этот счет немы, как рыбы. Из порта я поспешил к себе в гостиницу, желая узнать, уехал ли мой сосед, обладатель драгоценных камней, и, к великому моему удивлению, застал его завтракающим в общем зале. Из этого я заключил, что так как он не отплыл вместе с остальными разбойниками, то, вероятно, не находится в прямых и тесных отношениях с золотым судном. Но в таком случае что же это был за человек? Кто он был такой? Это я решил выведать, как только мне представится удобный случай.

Около года спустя я покинул Специю и вернулся в Лондон, где в одном из отелей в Cesil Street Strand случайно оказался еще раз соседом того самого человека, обладателя драгоценных камней, с которым я имел случай так хорошо познакомиться в Италии и которого я затем постоянно встречал под именем капитана Блэка.

Теперь я сообщу вам, Стронг, то, что произошло в промежутке этого времени. В тот самый день, когда безымянное судно вышло из дока и ушло в море, человек этот покинул Специю и отправился в Париж, куда последовал за ним и я. Пробыв здесь всего одни сутки, он и я с ним направились в Шербург, где он сел на маленькую частную яхту, и я потерял его в водах Па-де-Кале. Тогда я немедленно вернулся в Италию, отсюда телеграфировал знакомым мне полицейским агентам в Нью-Йорк, в Лондон, Сан-Франциско и три других порта Южной Америки, прося сообщить мне сведения о новом военном судне, недавно вышедшем из Специи и построенном по заказу бразильского правительства, и о некоем человеке, именующем себя капитаном Блэком, покинувшем Шербург на яхте-катере «La France» в утро 30-го октября. Но в течение почти целого года я напрасно ожидал ответа на мои вопросы. Я узнал только, что необычное судно за все это время никем не было встречено в открытом море и что о нем нигде ни в одних отчетах или морских ведомостях различных стран не упоминалось. Это показалось мне чрезвычайно странным, так как такое необычное судно не могло остаться незамеченным, а между тем о его существовании знали только его экипаж да я. Но, изучая все английские и иностранные морские ведомости и списки судов, я увидел, что три больших океанских парохода с ценным грузом, превышавшим по страховке сумму в сто тысяч фунтов стерлингов, погибли в тихую погоду, отправившись на дно со всем своим грузом один за другим в течение того месяца, когда таинственное судно вышло из доков Специи.

Не имея никаких сведений ни о безымянном судне, ни о капитане Блэке, я, однако, не терял надежны.

Пользуясь месячным отпуском, который я провел в Лондоне, я составил список всех драгоценностей, какие имели при себе пассажиры трех затонувших пароходов. Это были обыкновенные часы, кольца, браслеты, словом, такие вещи, каких много везде и всюду, но в числе этих незначительных вещей находилась принадлежащая одному нью-йоркскому торговцу, увозившему ее из Парижа в Бостон, редкостная историческая шкатулка с дорогим миниатюрным портретом работы Жана Петито, окруженном кольцом из редкой яшмы, и бывшая некогда собственностью французского финансиста Неккера. Редкостная шкатулка эта, как гласили официальные сведения, пропала при гибели парохода «Каталония», пошедшего ко дну со всем своим экипажем близ берегов Ньюфаундленда спустя шестнадцать дней после того, как безымянное судно ушло из Специи в море.

Спустя несколько месяцев я получил сообщение частного характера от одного агента нью-йоркской тайной полиции о том, что человек, именующий себя капитаном Блэком, — миллионер, американец, владелец громадного поместья на берегу Гудзона, пользующийся большим влиянием во многих городах и часто бывающий в Европе, куда он ездит скупать драгоценные камни и редкие миниатюры, человек, который слывет чрезвычайно эксцентричным и взбалмошным, — в настоящее время находится в Лондоне.

Я тотчас же поспешил в Англию, так как находился тогда в Женеве, и, прибыв в Лондон, поселился в той же гостинице, где остановился мнимый капитан Блэк. Три дня спустя я явился к нему в том самом виде, в каком вы видели меня в Париже, предлагая ему купить у меня весьма ценные миниатюры.

При этом мне посчастливилось увидеть собственными глазами в руках этого человека ту знаменитую шкатулку с миниатюрой, которая принадлежала Неккеру и которая, согласно газетным отчетам, погибла вместе с пароходом «Каталония». Шкатулка эта находилась, однако, у капитана Блэка, который при мне достал ее из своего шифоньера, затем снова запер ее в нем в своей спальне.