Юрий Шестера - Холод южных морей

За перегородкой что-то вроде алькова с широкой деревянной кроватью под балдахином. У ее изголовья тумбочка, а напротив — умывальник с зеркалом и полочкой для туалетных принадлежностей. Справа у переборки — двухстворчатый платяной шкаф.

Весь пол каюты покрыт дорогими ворсистыми коврами, похоже, персидской работы.

Уютно и рационально.

— Ну и как тебе показалась твоя скромная обитель, Андрюша? — улыбнулся Фаддей Фаддеевич, с интересом наблюдая за Андреем Петровичем, осматривающим каюту.

— Это не келья, которые были у нас с тобой на «Надежде», а апартаменты, которые мне и не снились! Большое спасибо, Фаддей, за царский подарок…

— А что? По-моему, вполне подходящие условия для работы и отдыха ученого и литератора. Не так ли? — как бы вскользь заметил капитан шлюпа. — Но это только один мой подарок для тебя, — загадочно произнес он и коротко позвонил в колокольчик.

И тут же у входа в каюту бесшумно вырос стройный голубоглазый матрос с русыми волосами. «Ну, прямо-таки истинный русский молодец из сказок!» — восхитился про себя Андрей Петрович.

— Вот ваш вестовой, Андрей Петрович, — представил того Фаддей Фаддеевич, еле сдерживая прямо-таки бившую из него радость за друга.

— И как же тебя зовут, добрый молодец? — заинтересованно спросил Андрей Петрович.

— Матвеем, ваше высокоблагородие! — четко ответил вестовой.

Друзья переглянулись. «А как же еще мог он титуловать меня? Ведь вестовой уже, конечно, знал, что я заместитель начальника экспедиции по ученой части, да к тому же еще занимаю и адмиральскую каюту. Но в то же время он не мог знать, что после утверждения меня в этой должности по ходатайству Академии наук мне был пожалован статский чин коллежского асессора, соответствующий штаб-офицерскому чину. Так что ход его мыслей совершенно оправдан. Примерно так же мыслит, наверное, и Фаддей», — рассудил он.

— Обращайся ко мне «Андрей Петрович».

— Есть, ваше высокоблагородие! — автоматически ответил Матвей.

Друзья уже откровенно рассмеялись, окончательно приведя вестового в смущение.

— Есть обращаться к вам «Андрей Петрович»! — поправился тот, опасливо поглядывая на капитана.

— Молодец, Матвей! Справился с трудной задачей, — похвалил вестового Фаддей Фаддеевич, улыбаясь.

— Рад стараться!

— А теперь ступай и принеси вместе с Макаром кресло из моей каюты, — распорядился капитан.

— Есть! — вестовой четко повернулся через левое плечо и мгновенно исчез за дверью.

— Вот этот Матвей и есть мой второй подарок тебе, Андрюша, — продолжил Фаддей Фаддеевич, усевшись в принесенное вестовыми кресло. — Он был вестовым в кают-компании фрегата «Флора», которым я командовал на Черном море. Исполнительный, толковый малый, одним словом, не быдло. В свое время был в прислугах у графа Шереметева в его имении под Москвой, в Останкине. Но был отдан им в рекруты за «шалости» с крепостными актрисами его театра. Строгий, видать, мужик, его сиятельство! Когда же я был назначен начальником экспедиции и перебирался в Кронштадт, то, естественно, прихватил и своего вестового с фрегата, а заодно, думая о тебе, перевел с «Флоры» на «Восток» и Матвея. Ведь роль вестового имеет для офицера большое значение, а тем более в дальнем плавании. Он обеспечивает ему прочный тыл, и при том ежедневно, ежечасно. Матвей же тебе будет не только отличным слугой, но и добрым помощником в твоих научных и литературных делах. Грамотен, начитан, разбирается в музыке. Только особо не балуй его, ибо люди подобного рода из низов быстро привыкают к различным, пусть даже небольшим поблажкам.

— Еще раз большое спасибо, Фаддей, за заботу обо мне! Однако далеко же ты смотрел, вроде как бы невзначай сватая меня в свою экспедицию.

— Действительно, сватая, как ты выражаешься, тебя, я думал не только о твоем благополучии. Ведь, как ты знаешь, меня назначили на экспедицию в самый последний момент, когда ее штаты были уже полностью укомплектованы. А за каждой кандидатурой, как ты догадываешься, стояли высокие и могущественные фамилии. Слава Богу, что мне удалось протащить на должность старшего офицера «Востока» Ивана Ивановича Завадовского. Но это, так сказать, в интересах службы. А вот посоветоваться в сложной ситуации, а то и поплакаться в жилетку в случае необходимости, извините меня, не с кем и некому. Так что твое участие в экспедиции было моей голубой мечтой, в силу чего я готов был перегрызть глотку каждому, кто посмел бы посягнуть на твою должность, придуманную и «пробитую» через Академию наук лично мною и лично для тебя. Поэтому извини меня и, если можешь, прости за мою настойчивость, я бы даже сказал, настырность в этом вопросе.

Андрей Петрович не смог выдержать умоляющего взгляда Фаддея Фаддеевича, устремленного на него.

— Извинять мне тебя, а тем более прощать, не за что. Давай лучше, дорогой Фаддей, радоваться тому, что все так удачно сложилось, и мы снова вместе в дальнем плавании. Дай Бог, чтобы нам повезло, и мы, несмотря ни на что, открыли бы Южный материк, — мечтательно произнес Андрей Петрович. — Если таковой существует на самом деле, — уже осторожно уточнил он.

Взгляд Фаддея Фаддеевича просветлел.

— Мы найдем этот материк, Андрюша, обязательно найдем. И он есть. Непременно есть. Ведь не могут же две полярные области Земли быть похожими друг на друга, как близнецы-братья! Ты вселяешь в меня уверенность, которой иногда не хватает. Ты — мой талисман! — мистически произнес он, глядя на Андрея Петровича широко открытыми глазами.

Тот рассмеялся.

— Ты чего это?! — недоуменно спросил капитан.

— То же самое мне говорил Иван Александрович Кусков, личный друг Баранова и правитель селения и крепости Росс в Калифорнии и, самое главное, почти теми же словами. Но самое удивительное, что он был прав — все, что мы начинали и делали вместе, заканчивалось вполне успешно.

— Вот видишь! И я же о том… Кстати, у меня есть официальные документы, которые тебе будет полезно не только прочитать, но и изучить их. Подожди, сейчас принесу, — заспешил он.

— Ты что, не можешь приказать сделать это вестовому? — искренне удивился Андрей Петрович.

— Ни в коем случае! О них, об этих документах, не имеют понятия даже господа офицеры. Их содержание известно лишь мне и Михаилу Петровичу Лазареву. Ты будешь третьим, и не столько по дружбе, сколько по должности, — уже полуофициально изрек начальник экспедиции.

Через некоторое время Фаддей Фаддеевич вернулся с темно-синей тесненной золотом папкой в руках.

— Здесь четыре документа: Инструкция морского министра, подписанная государем, Инструкция государственной Адмиралтейств-коллегии, Инструкция государственного Адмиралтейского департамента и вторая Инструкция от морского министра. Прочитай их и изучи, если сочтешь нужным, а потом мы их обсудим вместе. Кстати, верхний левый ящик твоего письменного стола с замком. Рекомендую конфиденциальные документы хранить в нем, а ключ от него всегда иметь при себе, — и он ловко извлек из карманчика мундира ключик, прикрепленный к незатейливому брелку.