Юрий Шестера - Наследник поручика гвардии

— Вроде как «купец», ваше благородие! — уточнил сигнальщик.

Так военные моряки снисходительно называли купеческие торговые суда.

— Под чьим флагом?

Сигнальщик буквально впился острыми глазами в парусник.

— Флага пока не видно — закрывают паруса, ваше благородие! — извиняющимся голосом сообщил он.

— Как только различишь флаг, — доложи!

На шканцах [79] Шканцы — помост либо палуба в кормовой части парусного корабля, на один уровень выше шкафута, где обычно находился капитан, а в его отсутствие — вахтенные или караульные офицеры. показались адмирал и командир, которые тоже всматривались в приближающееся судно.

— Судно идет под торговым английским флагом! — радостно доложил сигнальщик, опасливо поглядывая на адмирала и командира.

«Слава богу, действительно “купец”, — облегченно вздохнул Петр. — Еще не хватало встретиться один на один с британским военным кораблем. Мало ли что может быть на уме у англичан, считающих свою державу “владычицей морей”. Хотя, — приободрил он себя, — “Александр Невский” — довольно мощный военный корабль, способный противостоять любому линейному кораблю противника».

Английское судно практически поравнялось с «Александром Невским», и на нем… приспустили флаг, приветствуя русский военный корабль!

— Ответить на приветствие! — отдал Петр команду сигнальщику, который уже держал в руках флажные фалы [80] Фал — снасть, служащая для подъема некоторых рангоутных деревьев (реев, гафелей), парусов и пр. , напряженно глядя на вахтенного офицера.

Сигнальщик приспустил Андреевский флаг и тут же снова поднял его.

— Надо же, соизволили все-таки гордые британцы первыми поприветствовать нас! Для них это, извините за выражение, как серпом по известному месту! — хохотнул контр-адмирал. — То-то, Михаил Яковлевич, удивились они, встретив русский фрегат в водах, которые считают своими! — с гордостью за свое Отечество воскликнул он, обращаясь к командиру. — Смотрите, как облепили правый борт!

— Теперь у них только и будет что разговоров, Степан Степанович, о встрече с нами. Еще бы! Видимое ли дело — фрегат под Андреевским флагом в Мексиканском заливе? Разве могли они представить себе что-либо подобное?! Только разве в кошмарном сне, — возбужденно ответил капитан 1-го ранга.

— Когда в Лондон поступят сведения о том, что и в Карибском море, и в Мексиканском заливе постоянно крейсируют русские военные корабли, у Первого лорда британского Адмиралтейства волосы встанут дыбом. А ведь у страха, как известно, глаза велики. И будет ему мерещиться, что эти воды буквально кишат русскими кораблями. А отряд русских, крейсирующий у восточных берегов Северо-Американских Штатов? А русская эскадра контр-адмирала Попова в Сан-Франциско? — глаза Лесовского светились гордостью. — Как же мудр наш государь! Хотя, надо признаться, и обходится наш вояж для российской казны в немалую копеечку…

Все на мостике находились в приподнятом настроении. Петр, как губка, впитывал в себя рассуждения опытных и уважаемых моряков. «Будет теперь чем поделиться с Ильей!» — предвкушал он предстоящий разговор с другом.

— А как, на ваш взгляд, Степан Степанович, не будет ли у нас здесь трудностей со снабжением углем и продовольствием? — озабоченно поинтересовался Федоровский.

Контр-адмирал успокаивающе посмотрел на него:

— Думаю, нет. Во всяком случае, в Министерстве иностранных дел меня заверили, что испанцы не очень-то симпатизируют англичанам. Кроме того, по своим каналам наши дипломаты предпримут соответствующие меры. А угольные склады есть и в Гаване на Кубе, и в Порт-Рояле на Ямайке, и в Картахене в Колумбии. Так что мы будем не одни в этих водах, Михаил Яковлевич.

— Дай-то бог! — суеверно перекрестился командир.

— Наша задача — сделать так, чтобы как можно больше моряков-британцев увидело в этих водах Андреевский флаг! — заключил Лесовский.

— Красивый все-таки город Гавана! — восхищенно произнес Петр, прогуливаясь с Ильей по набережной.

— Да и испанцы приветливы, — заметил Илья. — Я уж не говорю об испанках: так и стреляют своими черными глазками, — он коротко хохотнул.

— А чего же ты хочешь? Южный народ. Темпераментный. Не в пример не только нашим петербуржцам, но даже американцам. В то же время, как говорил мне дед, испанцы завозили в свои американские колонии негров из Африки для работы в качестве рабов. Ведь местные индейцы не годились для этих целей — они вымирали тысячами, не выдерживая содержания в неволе. Только что-то негров здесь не видно. Наверное, их не выпускают с плантаций сахарного тростника, которые являются здесь, на Кубе, основным видом сельскохозяйственного производства.

— Сразу виден внук профессора, — с некоторой долей зависти произнес Илья. — Успел за короткое время прочитать целую лекцию по истории рабства в Испанской Америке.

Петр шутливо толкнул его в бок:

— Пользуйся, дружище, моей добротой. Может, когда и пригодится. Кстати, ты не обратил внимания, что практически не видно и индейцев, одни лишь метисы?

— За сотни лет своего владычества на американском континенте еще со времен конкистадоров, — сразу же оживился Илья, — испанцы серьезно, если так можно выразиться, «поработали» с женской половиной аборигенов. Даже завезли венерические болезни в матушку-Европу, — он хмыкнул.

— По свидетельству деда, в Русской Америке тоже много креолов — потомков от браков русских с женщинами алеутов, эскимосов и индейцев, хотя русские в тех местах появились не более полувека назад.

— Видишь, как все просто, а главное — жизненно, — Илья галантно сделал легкий полупоклон проходившим мимо молодым улыбчивым испанкам. — Не дай бог, если задержимся здесь надолго, — недвусмысленно намекнул он, оглядываясь назад и провожая женщин долгим заинтересованным взглядом.

— Не задержимся, — успокоил его Петр. — Как только наполним бункеры углем да запасемся продовольствием, только тут нас и видели. Ты разве забыл слова Лесовского, что наша задача…

— Ох, и зануда же ты, Петруша! Только размечтаешься о приятном в компании местных дам, а ты уж тут как тут: «Наша задача, наша задача…» — чуть ли не простонал Илья, а у самого во взгляде веселые чертики бегали.

— Лучше, Ромео, посмотри-ка на нашего красавца!

Они повернулись к рейду, где исполином, в сравнении со снующими туда-сюда небольшими одномачтовыми суденышками, возвышался «Александр Невский». Их глаза засветились гордостью за свой фрегат — крепость, прибывшую сюда, преодолев океан, для защиты интересов горячо любимого ими Отечества. И лейтенанты русского флота, стоя плечом к плечу, готовы были пожертвовать своими жизнями, но не дать посрамить Андреевский флаг.