Юрий Шестера - Последний поход «Новика»

— Господа кадеты! [1] Кадет — воспитанник младших классов Морского корпуса. Приказом директора Морского корпуса [2] Морской корпус — привилегированное военно-морское учебное заведение России, готовившее для флота строевых корабельных офицеров. вы переведены в старший класс с производством в чин гардемарина [3] Гардемарин — воспитанник старшего класса Морского корпуса. . Поздравляю вас, господа гардемарины, с этим знаменательным событием в вашей флотской службе!

— Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

По флотскому обычаю, троекратно и протяжно, с сияющими от счастья глазами, воодушевленно прокричали новоиспеченные гардемарины, среди которых был и Андрей, сын Петра Михайловича Чуркина. Еще бы! Ведь через каких-то неполных два года с учетом стажировки на кораблях на их плечи лягут столь долгожданные шитые золотом офицерские погоны… А это и относительная свобода, и финансовое благополучие, и соответствующее положение в обществе.

Флотский офицер в чине капитана 1-го ранга подошел к двери кабинета с латунной табличкой с надписью на ней: «Контр-адмирал Чуркин П. М., Товарищ председателя Морского технического комитета». Он улыбнулся и, постучав в дверь, открыл ее:

— Разрешите, ваше превосходительство?

Контр-адмирал встал из кресла за широким письменным столом. Его глаза радостно засветились:

— Проходите, проходите, Степан Осипович!

Он вышел из-за стола и крепко пожал руку посетителю. Затем пригласил присесть напротив себя за нешироким столом, перпендикулярно приставленным к письменному столу.

— Какими судьбами пожаловали ко мне, Степан Осипович?

— По случаю убытия в кругосветное плавание, Петр Михайлович.

Контр-адмирал удивленно приподнял брови.

— Я назначен начальником экспедиции на корвете [4] Корвет — винтовое парусно-паровое судно второй половины XIX века водоизмещением 800–3500 тонн, со скоростью до 14 узлов, с 12–32 орудиями на верхней палубе. «Витязь», — пояснил Макаров [5] Макаров Степан Осипович (1848–1904) — русский флотоводец, океанограф, полярный исследователь, кораблестроитель, вице-адмирал. Родился в семье прапорщика флота, выслужившегося из солдат. В 1865 окончил морское училище в Николаевске-на-Амуре, в 1869 произведен в мичманы. В 1876 после перевода на Черноморский флот предложил оборудовать пароход «Великий князь Константин» для перевозки минных катеров в районы стоянки кораблей противника с целью их атаки, чем положил начало созданию миноносных кораблей и торпедных катеров. Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 осуществил эту идею и провел ряд успешных атак турецких кораблей шестовыми минами, а также впервые использовал самодвижущуюся мину-торпеду Уайтхеда. В 1886–1889, командуя корветом «Витязь», совершил кругосветное плавание. В 90-х годах изобрел бронебойные наконечники (т. н. «наконечники Макарова») к артиллерийским снарядам, значительно увеличив их пробивную силу. В 1894–1896 совершил второе кругосветное путешествие. Выдвинул идею создания мощного ледокола для исследования Арктики и руководил постройкой ледокола «Ермак», совершив на нем два пробных арктических рейса. В 1897 опубликовал капитальный труд «Рассуждения по вопросам морской тактики», в котором изложил основы тактики парового броненосного флота. После начала Русско-японской войны 1904–1905 назначен командующим Тихоокеанской эскадрой. Успешно руководил действиями кораблей при обороне Порт-Артура, но вскоре погиб на эскадренном броненосце «Петропавловск», подорвавшемся на мине. . — Дело в том, что Япония быстрыми темпами наращивает промышленное производство и, почувствовав силу, все чаще обращает свои взоры на Маньчжурию и Корею. А это, естественно, вступает в противоречие с устремлениями России в этом районе земного шара. Потому в целях демонстрации силы решено усилить морскую мощь Дальнего Востока посылкой туда только что построенного корабля первого ранга с дальнобойной артиллерией, коим и является корвет «Витязь».

— Следовательно, ваше кругосветное плавание не имеет чисто научных целей?

— Совершенно верно, Петр Михайлович. Морским министерством поставлена только одна задача: усовершенствовать морскую подготовку личного состава корабля. Поэтому средств на научную работу казной не отпущено. Тем не менее я намерен проводить гидрологические и метеорологические наблюдения по всему маршруту следования «Витязя», хотя, видимо, придется измерительные приборы изобретать и мастерить из подручных материалов, а иногда и покупать на собственные средства. Но ведь опыт-то есть!

— Вы имеете в виду исследование вами течений в проливе Босфор?

— Вы совершенно правы, Петр Михайлович. Когда после окончания Русско-турецкой войны я командовал стационером [6] Стационер — иностранное судно, постоянно находящееся на стоянке в порту колонии или полуколонии, несущее полицейскую службу. «Тамань», который находился в подчинении русского посольства в Константинополе, у меня было предостаточно времени для этого. Но серьезным препятствием в работе было то, что, по турецким портовым правилам, стоянка судов на фарватере не разрешалась. Поэтому, чтобы не вызывать подозрения турок, проявлявших особую бдительность в отношении русских кораблей, мы производили промеры и наблюдения на разных глубинах или в сумерки, или пользуясь прогулками и поездками русского посланника по рейду. Такая работа урывками представляла много неудобств, и я старался использовать малейшую возможность, чтобы работать на самом фарватере.

И вот однажды английский пароход, придя на рейд и не найдя свободной бочки [7] Бочка — железный или стальной поплавок с металлическим кольцом, имеющий вид закупоренного цилиндра, стоящего на мертвом якоре, т. е. на постоянно положенным на грунт. Бочки устанавливаются на рейдах и в гаванях и служат для постановки на них кораблей и судов. , стал у той, у которой уже стояла «Тамань». Как командир военного корабля, я мог, конечно, не допустить этого. Но решил схитрить. Приказав немедленно развести пары, отошел от англичанина и стал на самой середине фарватера. Турки, разумеется, всполошились, но я заявил, что нет таких правил, чтобы у одной бочки становились два корабля, и поэтому я вынужден был сойти с места. Пока шли переговоры и для «Тамани» подыскивали другой «мертвый якорь», прошло пять дней. За это время мы произвели, стоя на фарватере, много серийных наблюдений над течениями, температурой и плотностью воды на разных глубинах.

— Прямо как в захватывающем приключенческом романе, — улыбнулся контр-адмирал.