Юрий Шестера - Наследник поручика гвардии

Начавшиеся штормы нанесли корпусу фрегата сильные повреждения, и 2 ноября 1868 года «Александр Невский» был исключен из списка судов флота и Морского ведомства. В следующем году остатки корабля продали на слом, и один из лучших винтовых кораблей — последний русский фрегат, построенный из дерева, закончил свой путь.

Российский флот учел уроки этой катастрофы. Причиной ее были признаны несогласованные действия адмирала и командира фрегата. Особое внимание стало уделяться мерам безопасности плавания в штормовых условиях. Во всяком случае, К. Н. Посьет считается организатором созданного в России в 1872 году Общества спасения на водах. Тем не менее виновников нелепой гибели фрегата император — с учетом того, что Посьет был наставником и воспитателем цесаревича — по семейному великодушию освободил от всякой ответственности.

В Дании до сих пор хранят память об этом событии в истории российского флота. В порту города Тюборн [89] Тюборн — северо-западное побережье Ютландии. стоит на постаменте один из якорей фрегата «Александр Невский». В музее соседнего городка Лемвинг есть отдельный раздел, посвященный этому происшествию. А на церковном кладбище городка Харбор находится братская могила, в которой покоятся три моряка — квартирмейстер Одинцов, матросы Шилов и Поляков, погибшие во время спасения экипажа «Александра Невского» (тела еще двух офицеров были перевезены в Россию). На скромном надгробном камне высечена надпись: «Они пошли на смертельный риск ради спасения своих товарищей. Господи, да упокой их души».

А регламентация отношений командира корабля и флагмана, находящегося на его борту, была осуществлена лишь в 1904 году во время Русско-японской войны после очередной трагедии на море.

Перед входом в Славянский залив, являющийся частью обширного залива Петра Великого на юге Уссурийского края, на величественном мысе Брюса одиноко, резко контрастируя с окружающей местностью, возвышается белый цилиндр маяка. Это сложное электротехническое сооружение, оповещающее моряков об опасности, было воздвигнуто здесь сразу после окончания Русско-японской войны в связи с несчастным случаем, произошедшим у этого мыса…

Крейсер 1-го ранга «Богатырь» под контр-адмиральским флагом вышел весной 1904 года из бухты Золотой Рог в залив Посьета, расположенный у границы с Кореей. Он попал в густой туман, характерный для этих мест в данное время года, и курс корабля пришлось прокладывать, естественно, по счислению [90] Счисление — непрерывный учет фактического перемещения корабля под воздействием собственных движителей и внешних факторов (течения, ветра, волнения и др.). .

Командир приказал вахтенному офицеру идти со скоростью 6 узлов, но контр-адмирал не согласился с решением командира. Он как старший и по званию, и по должности приказал увеличить скорость до 12 узлов. Однако осторожный командир крейсера, отвечавший за безопасность корабля, приказал снова снизить скорость до 6 узлов. Адмирал, оскорбленный таким, по его мнению, самовольством, «закусил удила» и, упрекнув командира за чрезмерную осторожность, снова приказал увеличить скорость. Штурман, ведущий прокладку курса по счислению, уже не успевал вовремя отслеживать постоянно меняющуюся скорость хода, и местоположение крейсера в акватории Амурского залива становилось все более и более неопределенным.

Перепалка между адмиралом и командиром продолжалась до тех пор, пока по курсу корабля сквозь туман не надвинулись мрачные скалы. Команды «Стоп машины!» и «Полный назад!» безнадежно запоздали, и крейсер водоизмещением более шести тысяч тонн, содрогаясь корпусом и вспарывая днище о подводные рифы, выполз на прибрежные камни мыса Брюса. А это означало, что Владивостокский отряд крейсеров, прославившийся своими дерзкими рейдами на коммуникациях японских войск не только в Японском море, но и на Тихоокеанском побережье японских островов, на все время войны лишился своего самого быстроходного корабля. И пострадал корабль не в бою при неожиданном столкновении с противником, а из-за амбиций старшего начальника!

После разбора этого инцидента в Главном морском штабе в Морской устав была внесена статья, устанавливающая порядок взаимоотношений между командиром и старшим начальником, находящимся на борту корабля. Отныне, в соответствии с ней, право управления кораблем предоставлялось только командиру корабля. Старший начальник в случае несогласия с его решениями мог отдавать соответствующие приказы только после внесения в вахтенный журнал записи «Беру управление кораблем на себя», после чего он уже нес персональную ответственность за безопасность корабля.

Так в русском Военно-морском флоте был законодательно закреплен основополагающий принцип единоначалия, действующий и до сих пор.

Ксения и Лиза ахнули, когда в гостиную, открыв дверь рывком, нетерпеливо вошел их дражайший Петруша, и буквально повисли на нем, осыпая поцелуями.

Они, конечно, знали о крушении «Александра Невского». Газеты наперебой, со всеми подробностями описывали беду, приключившуюся с одним из лучших фрегатов. Знали они и о подвиге лейтенанта Чуркина, совершенного им при спасении команды. Ксения наказывала прислуге покупать все, какие есть в продаже, газеты. Заметки о нем перечитывались по нескольку раз, вырезались и в ожидании возвращения Петруши хранились в отдельной папке в хронологическом порядке.

Ксения, выросшая в семье флотского офицера, прекрасно разбиралась в воинских чинах. Правда, флотские офицеры носили эполеты, но о значении количества звездочек на них она имела абсолютно четкое представление. Так что, увидав на шинели Петруши погоны с одним «просветом», но без звездочек, она несказанно обрадовалась.

— Поздравляю тебя, Петруша, с производством в капитан-лейтенанты! — не удержалась бабушка, сияя от счастья.

— Ой, Петрушенька! — только и воскликнула Лиза, обнимая сына.

Когда же Петр наконец-то скинул шинель на руки прислуге, женщины в изумлении воззрились на белый эмалированный крест с изображением Георгия Победоносца, поражающего копьем змия, на его шее.

— А почему, Петруша, у тебя орден Святого Георгия?! — растерянно спросила Ксения. Она знала, что этим орденом награждают только за боевые заслуги.

— А меня представляли к ордену равноапостольного князя Владимира IV степени, — смущенно ответил тот. — Но государь, просматривая проект указа, где было написано «Подвиг лейтенанта Чуркина надобно приравнять к совершенному в боевых условиях», собственноручно вычеркнул «равноапостольного князя Владимира» и надписал «св. Георгия». — Наверное, государь имел в виду, что своими действиями в тяжелых штормовых условиях я спасал не только команду фрегата, но и его сына, цесаревича Алексея.