Юрий Шестера - Приключения поручика гвардии

Андрей Петрович вошел в кабинет главного правителя, приветствуя того отданием воинской чести, приложив два пальца правой руки к треуголке. Среди присутствующих выделялся Подушкин, тоже одетый в военную форму, но уже в морскую. Улыбающийся Баранов встал навстречу.

— А и вправду красавец! Настоящий герой! — обращаясь к своим помощникам, воскликнул Александр Андреевич. — То-то он навел страху на несчастного Коцебу!

— У нас, Александр Андреевич, получается не совещание, а прямо-таки военный совет, — с некоторой долей скептицизма заметил слегка шокированный Андрей Петрович.

— А почему бы и нет? Многие ли видели вас, русских офицеров, в воинской форме здесь, в Новоархангельске? Но сами вы, и я это точно знаю, не оденете ее, разве что в случаях, не требующих отлагательства, как, например, при встрече с Коцебу в заливе Святого Франциска в присутствии испанцев. Однако поселенцы должны помнить, что среди них есть люди, отмеченные особыми знаками отличия Российской империи. А я как руководитель должен заботиться об авторитете своих помощников, поднимая тем самым в глазах подчиненных и свой, — не обращая внимания на промелькнувшие нотки осуждения в словах Андрея Петровича, назидательно изрек главный правитель.

«Еще один урок по управлению подчиненными», — отметил про себя Андрей Петрович.

Когда все расселись по своим местам, Баранов встал и уже привычным для всех тоном открыл деловую часть совещания.

— Оказавшись без поддержки нашего правительства после провала попытки колонизации Гавайских островов, мы вынуждены пока, — подчеркнул он, — отказаться от территориальных приобретений к югу от наших владений. Ведь с потерей плацдарма на Гавайях, к великому сожалению, теряет всякий смысл и идея колонизации Южного острова Новой Зеландии, хотя результаты экспедиции под руководством Андрея Петровича по обследованию этих земель выглядят весьма и весьма многообещающими.

Поэтому теперь наши взоры должны быть обращены на север. Там, в тундровой зоне Северной Америки, находятся нетронутыми большие запасы пушнины северной лисицы, или песца. Наша задача — освоить эти северные территории Аляски.

— Но у нас ведь нет практически никаких сведений об этом обширном районе! — озабоченно заметил осторожный Кусков.

— Это не совсем так, — парировал Баранов. — Экспедиция Коцебу, зимовавшая в заливе, носящем теперь его имя, обосновала там заимку и получила от эскимосов, местных аборигенов, ценные сведения как о численности песца, так и о способах его добычи. По мнению его спутников, это перспективный район промысла.

В связи с этим я думаю послать туда свою экспедицию, возглавлять которую будет Андрей Петрович. У него большой опыт по этой части. Однако перемещаться по тундре можно только зимой на собачьих упряжках, так как летом она практически непроходима. Сейчас начало лета, и можно начать подготовку к экспедиции с тем, чтобы через год выехать в залив Коцебу, где и будет ее основная база. Кроме того, за это время необходимо обработать материалы экспедиции в Новую Зеландию. Вы согласны с таким планом работ, Андрей Петрович?

«Он уже не спрашивает моего согласия. Это что-то новое. К чему бы это?» — несколько удивленно подумал он.

— В принципе да, — без особого энтузиазма почти официальным тоном ответил Андрей Петрович, — но оставляю за собой право внести свои коррективы, если таковые возникнут.

Все присутствующие настороженно взглянули на него — что-то новое и непривычное появилось в его голосе. Ведь он всегда с энтузиазмом воспринимал подобные предложения. Не ускользнуло это и от Баранова.

— Конечно, Андрей Петрович, это ваше право, — сдержанно подтвердил он.

«В чем дело? Или я допустил ошибку, безапелляционно взвалив на него, не спрашивая его мнения, столь трудное и рискованное предприятие? Наверное, так оно и есть, — сделал нелицеприятный для себя вывод Баранов. — Старею, одним словом…» — тяжко вздохнул Александр Андреевич, злясь на себя.

А слухи самого разного толка доходили до Петербурга почти с самого начала существования Российско-Американской компании. Так, например, капитан Ратманов, служивший под командой Крузенштерна в первом кругосветном плавании на шлюпе «Надежда» и бывший на Камчатке, имел якобы случай узнать о многих злоупотреблениях в поступках компанейских поверенных в Америке и на Алеутских островах, которые, по его мнению, надлежало бы пресечь. Однако граф Румянцев парировал ему на его замечания: «Иван был на пиру, а Марья рассказывает» , — отмечая то обстоятельство, что Ратманов писал об этом, не быв в компанейских селениях, о которых господин Лисянский, бывший там, говорил совсем иное.

Противоречивых слухов было множество, но среди них были и очень тревожные, связанные якобы с наличием у ряда поселенцев сепаратистских настроений по отделению американских колоний от России, которые вроде бы разделял и их главный правитель. Срочно же вернувшийся в Кронштадт лейтенант Лазарев [48] Лазарев Михаил Петрович (1788–1851) — русский флотоводец и мореплаватель, адмирал. В 1800 году поступил в Морской корпус, в 1803 году командирован на английский флот, где в течение 5 лет находился в непрерывном плавании. В 1813–1816 гг. на корабле «Суворов» совершил свое первое кругосветное плавание в Русскую Америку и обратно. Как командир шлюпа «Мирный» кругосветной экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузена в 1819–1821 гг. участвовал в открытии Антарктиды. Командуя фрегатом «Крейсер», осуществил свое третье кругосветное плавание 1822–1825 гг. В 1827 году, командуя линейным кораблем «Азов», участвовал в Наваринском сражении, за отличие в котором был произведен в контр-адмиралы, а «Азов» впервые в истории русского флота был награжден Георгиевским флагом. С 1833 года — главный командир Черноморского флота и портов Черного моря. , капитан «Суворова», подтвердил их. А в правящих кругах очень хорошо помнили о казацкой вольнице, обосновавшейся совсем рядом, на южных границах империи, и бывшей постоянным источником смуты.

Поэтому в Петербурге в срочном порядке шла подготовка новой кругосветной экспедиции на шлюпе «Камчатка» под начальством Василия Михайловича Головнина [49] Головнин Василий Михайлович (1776–1831) — русский мореплаватель, вице-адмирал, член-корреспондент Петербургской академии наук (1818). Окончил Морской корпус (1792). Совершил два кругосветных плавания в качестве начальника экспедиций: в 1807–1809 гг. на шлюпе «Диана» и в 1817–1819 гг. на шлюпе «Камчатка». С 1823 года генерал-интендант флота. . Этот опытный капитан уже побывал в Русской Америке в 1807 году на шлюпе «Диана», когда у него сложились самые теплые отношения с ее главным правителем Барановым. Как раз с одним из офицеров «Дианы» Андрей Петрович и переслал в Петербург шкуру медведя, добытого у Медвежьего Ручья, в подарок своему батюшке. Однако теперь Головнину предстояла совсем иная миссия. Он получал соответствующие инструкции и полномочия по инспекции деятельности Баранова в должности главного правителя Русской Америки.