Петр Северов - Морские были

Позже в своём дневнике Коцебу записал: «…Во времена Кука на Отагейти считалось жителей до 80 тысяч, теперь же их только 8 тысяч. Отчего произошла эта ужасная разность? Где на островах Южного моря поселится европеец, там опустошительная смерть, сопутствуя ему, истребляет целые племена…»

Следует ли удивляться, что на островах Аур первобытное племя считало европейских захватчиков людоедами?

Этому верил и Каду. Тем более удивительными были его отвага и решимость. Островитяне ему говорили, что как только на корабле закончится провизия, очередь будет за ним. Он был несказанно рад, увидев открытую бочку с говяжьей солониной, и смущённо признался Шишмареву, что с трепетом ждал решения своей судьбы.

Тридцать два острова группы Аура, острова Арно и Милле, обширная цепь островов Айлу и ещё большая цепь — Ралик, — такими огромными открытиями увенчался тропический рейс «Рюрика» на этот раз.

Страстная мечта Каду увидеть столицу России не сбылась. Когда на пути из Берингова моря в Кронштадт «Рюрик» снова навестил открытые им острова Румянцева, Каду передали, что его маленький сын, оставленный на острове Аура, не спит по ночам и все ищет в лесу отца. Это известие глубоко тронуло островитянина и заставило его сойти с палубы «Рюрика».

В прощальную ночь на берегу долго пылали костры. Все племя — от малых детей до древних стариков — не спало. Люди недвижно и молча сидели у костров, глядя на пламя.

К спущенному трапу брига от берега поминутно сновали маленькие лодки островитян. Каждый из них считал своим долгом оставить команде какую-то память о себе, хотя бы скромный подарок. Они приносили редкостные ветви кораллов, кокосовые орехи и, довольные сделанным, молча покидали корабль.

Не спалось в эту ночь и командиру брига. Он стоял на палубе и смотрел на близкий, как будто уже много лет знакомый берег, на стройные пальмы, за которыми сиял, неуловимо сливающийся с небом, весь в лунном мареве океан.

С острова донеслась негромкая песня. Прислушиваясь, он стал различать слова; в грустном напеве уловил своё имя. Оно повторялось несколько раз, и повторялись имена Шишмарева, Храмченко, Петрова… Славные дети океана знали и помнили имена своих друзей.

И командир подумал, что в бескрайних этих просторах осталось немало русских имён, которые с радостью, в память дружбы, приняли островитяне. Пусть пронесутся годы и десятилетия, пусть будут растеряны скромные подарки, оставленные «Рюриком» на островах, но русские имена здесь сохранятся: они перейдут от отцов к сыновьям, и от сыновей к внукам, и, может быть, со временем какой-нибудь путешественник, что ступит на эти острова, изумится здесь памяти о России…

Наступило утро, и над кораблём взлетели паруса.

Сквозь зори рассветов и звёздные ночи, сквозь штормы и шквалы бриг уходил в далёкий Кронштадт с радостным рапортом о новых открытиях в океане.

Когда четыре русских военных корабля отдали якоря в бразильском порту Рио-де-Жанейро, толпы народа заполнили берег, и сам король Бразилии выслал к русским офицерам адъютанта с приглашением посетить его дворец.

Как выяснилось, этой чести король удостаивал очень немногих моряков. Только самые прославленные из них имели возможность осмотреть богатейшие залы дворца, а заодно и золочёный трон, на котором восседал король — самый крупный в Бразилии беззастенчивый и беспощадный португальский рабовладелец.

Это было в 1819 году. Немеркнущая слава русских армий в то время гремела на весь мир: эти доблестные армии наголову разгромили «непобедимого» Наполеона.

Четыре русских парусных корабля, что появились на рейде далёкого бразильского порта, составляли две исследовательских «дивизии» — Северную и Южную «Восток» и «Мирный» отсюда должны были направиться в Южное Заполярье на поиски таинственного материка, берегов которого не видел ещё ни один человек, а шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный» — в район Берингова пролива с заданием отыскать морской путь из Тихого океана в Атлантический, в обход неведомых земель Северной Америки.

Попытку справиться с этими великими задачами могли предпринять только первоклассные мореходы на первоклассных кораблях. А наши моряки уже не впервые ходили вокруг света, и многие острова в просторах Тихого океана, особенно в северной, самой суровой его части, неспроста носили русские имена.

Начальником «Северной дивизии» (шлюпы «Благонамеренный» и «Открытие») был опытный моряк и заслуженный боевой командир Михаил Николаевич Васильев, сражавшийся в годы войны против Наполеона у островов Цериго, Корфу, Занте и на севере, на реке Аа, участвовавший во взятии Митавы. Его знали во флоте, как находчивого, решительного и отважного командира.

Помощником Васильева и командиром шлюпа «Благонамеренный» был Глеб Семёнович Шишмарев. Он тоже участвовал в войне против Наполеона, плавал на бриге «Гонец» и уже совершил одно кругосветное плавание на корабле «Рюрик» под начальством О. Е. Коцебу.

Команды шлюпов были укомплектованы из опытных моряков.

Толпы людей встречали русские корабли.

Бразильский город увидел самих победителей Наполеона, — воинов, не знавших страха в борьбе. Хотел их увидеть и король.

Пышные палаты загородного дворца поражали роскошью и богатством. Сколько здесь было выставлено золота и серебра, дорогих ковров и картин, бюстов и ваз, старинного оружия и музыкальных инструментов… Будто владелец большого комиссионного магазина, надменный и важный, король неторопливо расхаживал среди этих богатств. Больше десятка слуг напряжённо следили за каждым его движением, стараясь угадать и предупредить любое желание своего повелителя.

Король рассказывал о дворце, о своей столице.

— Осмотрите мой город, и вы увидите богатство, культуру, высокую просвещённость на каждом шагу! — самоуверенно говорил король. — Это город-цветник, и его неспроста называют «земным раем». Мы, португальцы, принесли в Бразилию культуру. Однако, чтобы оценить, нужно увидеть… Я дам вам проводника, и город откроется перед вами во всем его очаровании.

Король небрежно кивнул одному из слуг:

— Эй, ты!.. Покажешь северным гостям весь город.

Прямо из дворца моряки направились осматривать этот «земной рай». И первое, что привлекло их внимание, это расположенные неподалёку от набережной длинные, без окон, каменные сараи, занимавшие огромный квартал. Время от времени оттуда доносились крики. Моряки повернули к сараям. Их остановил часовой. Но проводник лишь показал значок, спрятанный за лацканом пиджака, и часовой шарахнулся в сторону.