Крис Брэдфорд - Кольцо Неба

Хотя он еще мог идти, Джек не мог сражаться.

Сенсей Кюзо заставил его встать на ноги.

— Идем, гайдзин! — приказал он, толкнув Джека.

— Куда вы меня ведете, сен…

Сенсей Кюзо ткнул большим пальцем под ребра Джека, посылая волну боли.

— Меньше слов, шевели ногами.

Джек вздохнул и побрел вперед, он понял, почему учитель заставлял его молчать. Бенкей упоминал, что на самураев, что выступали против Сёгуна, шла охота. Сенсей Кюзо пытался скрыть свою сущность. А Джек чуть дважды его не выдал, а потому теперь он прикусил язык. К тому же, он должен был доверять сенсею. Его учитель был единственным шансом сбежать живым. Пока он не понимал его план, ему придется следовать за учителем.

Сенсей Кюзо и двое доушинов вели его по главной улице к большому белому зданию с покатой крышей. Лестница вела к дверям, над которыми висела табличка:

Благодаря Акико, Джек мог понимать иероглифы. На деревянной табличке значилось: «Окружной бугье Ойты». Джек знал, что бугье — это судья. Над табличкой был золотой знак. В центре его был круглый мон с тремя цветками мальвы — герб Сёгуна.

Кровь Джека остыла. Сенсей Кюзо не только арестовал его, но и вел теперь к врагу. Неужели он ошибся? Они никогда не ладили. С самого первого урока в Нитен Ичи Рю сенсей Кюзо не хотел учить иностранца тайнам боевых техник. Но, несмотря на их плохие отношения, сенсей Кюзо доказывал верность. В бою при замке Осаки он сражался с группой ниндзя голыми руками, жертвуя собой, пока Джек и Акико пытались сбежать. Сенсей Кюзо был настоящим самураем. Он не нарушил бы кодекс бушидо. Джек был уверен.

Страж на входе пропустил их внутрь. Он, раскрыв рот, смотрел на знаменитого гайдзина.

Оставив у ступеней сандалии гэта , сенсей Кюзо повел Джека по коридору к двойным дверям фусума . Двое доушинов преследовали их, не убирая рук с джуттэ . Постучав, сенсей Кюзо отодвинул дверь, за ней оказалась белоснежная прямоугольная комната с темными рейками на потолке. Шоджи справа были открытыми, солнце проникало в проем и блестело на полированном полу. Холодный вечерний воздух проникал сюда из сада камней, где тихо шелестел ветерок. В дальнем конце комнаты сидел полный мужчина за столом и изучал бумаги. Одетый в чернильно-синюю накидку катагину с уплотненными плечами, словно крыльями, он источал важность, Джек понял, что это и есть бугье . Хотя судья не поднимал голову, Джек заметил, что его щеки свисали, едва не касаясь его шеи. Редеющие волосы его были смазаны маслом и стянуты в узел. Катана и вакидзаси лежали рядом со столом, их сая были начищены, шелковые рукояти — нетронуты. Рядом с ним сидел послушный охотничий пес акита, голодно глядя на Джека.

Судья не взглянул на них, а сенсей Кюзо провел Джека в комнату. На половине пути к судье Джека заставили опуститься на колени и поклониться. Судья едва взглянул на них, вытаскивая чистый лист бумаги и обмакивая кисть в чернила.

— Имя?

Подгоняемый толчком джуттэ , он сообщил:

— Джек Флетчер.

Судья начал записывать его имя. Бугье чуть не выронил кисть, когда понял, что перед ним сидит тот самый беглец, разыскиваемый Сёгуном.

— Как же вы умудрились поймать гайдзина? — поразился бугье.

— Он участвовал в незаконных ставках, — заявил сенсей Кюзо.

Бугье вскинул брови.

— А где другие участники?

Сенсей Кюзо взглянул на доушинов .

— Был еще один, но сбежал.

Судья недовольно фыркнул.

— Не люблю такого, но, думаю, это не важно сейчас.

Он снова обмакнул кисть в чернила и закончил писать имя Джека на бумаге.

— Были ли у гайдзина вещи?

Сенсей Кюзо кивнул, один из доушинов отдал судье мечи и узелок Джека. Бугье рассмотрел оружие, а потом высыпал содержимое узелка на стол, описывая все, что там было. К недовольству Джека, путеводитель заинтересовал судью. Он удивительно бережно сложил все обратно в сумку и приказал доушину отнести вещи в его личный кабинет.

Снова обмакнув кисть, бугье уставился на Джека.

— Пока мы не отправили тебя дальше, нужно разобраться с преступлением, — сообщил он. И что-то еще записал на бумаге. — Джек Флетчер, тебя арестовали за незаконные ставки.

Джек понял, что его судят. Его и без того обвинял Сёгун, потому его никто здесь слушать не станет. Он взглянул на сенсея Кюзо, не понимая, что он задумал.

Сенсей Кюзо вышел вперед.

— Стоит ли трогать гайдзина, которого уже приговорил к смерти Сёгун? — судья недовольно нахмурился.

— Я — бугье этого города, это я слежу, чтобы законы соблюдались. Нужно прекратить эти незаконные игры. Мы должны показать пример всем нарушителям. Никто не избежит наказания, даже гайдзин. А теперь скажите, что еще он сделал?

Доушины поклонились.

— Он просвистел тревогу, — заявил один из них.

Судья записал это с довольным видом.

Джеку не давали даже защититься, мужчина заявил.

— Властью, данной мне, я обвиняю тебя виновным, Джек Флетчер. Из-за строгости проступка ты приговариваешься к юбитсумэ .

Джек такого слова еще не слышал, но звучало оно неприятно, его охватывала паника.

— Стоит ли? — вмешался сенсей Кюзо. — Сёгун подписывал приказ о поимке гайдзина. Он должен назначать его наказание. Из-за этого может снизиться награда за его поимку.

— Я, видишь ли, знаю о награде, Рензо, — заявил бугье . — Но я исполняю закон Сёгуна. И я опишу это в письме. И он получит гайдзина… пусть и по кусочкам!

Бугье усмехнулся.

— Но…

— Не сметь во мне сомневаться, — заявил бугье , затыкая сенсея Кюзо. — Делайте, как я сказал, или я осужу вас за сопротивление. Исполнять наказание.

Сенсей Кюзо нахмурился, но заставил себя поклониться. Он приказал доушинам принести брусок.

— Если гайдзин хочет поиграть в самурая, то пусть и получает соответствующее наказание, — заявил бугье . — Уменьшим ему количество пальцев, Сёгун это одобрит, я уверен.

Джек понял, что его искалечат. Сенсей Кюзо не смог его защитить. Он должен сбежать, но он был связан, он не мог избежать юбитсумэ .

Бугье устроился, чтобы следить за процессом, поглаживая по голове собаку, а деревянный брусок положили перед Джеком. Один из доушинов накрыл его церемониальной белой тканью, разгладив ее.

Джек безмолвно молил учителя делать ход.

Сенсей не сказал ни слова, он отвязал левую руку Джека и закрепил ее на брусе ремешком ладонью вниз.

— Держите его крепко, — приказал он двум доушинам .

Джек боролся, но тщетно. В горле пересохло, сердце бешено колотилось, когда сенсей Кюзо вытащил острый танто. Лезвие сверкнуло в лучах уходящего солнца, окрасивших сталь в кроваво красный цвет.