Cecil Forester - Адмирал Хорнблауэр в Вест-Индии

Это вызвало новую бурю возмущения: «Британское правительство должно подтвердить, что никакой самозванец не носит его мундир или не выдает себя за офицера на его службе!» От Хупера потребовалось все его медвежье чувство такта, чтобы успокоить рассерженных офицеров.

– Если вы позволите мне посовещаться с адмиралом, джентльмены, возможно, нам удастся найти приемлемое решение.

Оставшись наедине с губернатором, Хорнблоуэр старался удержаться от улыбки: ему никогда не удавалось одолеть привычку смеяться в моменты наивысшего напряжения. Было что-то смешное в мысли о том, что шляпа с перьями и пара эполет могут изменить ход войны. А вот то, что единственный маленький кораблик может достичь такого огромного результата, было фимиамом на алтарь британского военно-морского флота.

– Этот Рэмсботтом и его венесуэльская мамаша! – воскликнул Хупер. – Это не просто пиратство, это измена. Да его повесить надо.

– Хм-м, – произнес Хорнблоуэр. – Может быть, у него есть приватирский патент от Боливара.

– Но наряжаться британским офицером? Подделывать официальные документы?

– Это военная хитрость. Один американский офицер обманул точно таким же образом португальские власти в 1812 году.

– Мне приходилось слышать такие вещи и про вас, – добавил Хупер с ухмылкой.

– Без сомнения, сэр. Та из воюющих сторон, которая верит в то, что ей говорят, оказывается в дураках.

– Но мы ведь не воюющая сторона.

– Конечно, сэр. И мы не понесли потерь. Голландцы и испанцы должны винить только самих себя.

– Но Рэмсботтом – подданный Его величества.

– Совершенно верно, сэр. Однако, если у него есть патент от Боливара, то в качестве представителя революционных сил он может делать вещи, которые были бы непозволительны для частного лица.

– Не намереваетесь ли вы предложить нам присоединиться к нему в продолжении этой блокады? Так не пойдет, дружище.

– Разумеется, нет, сэр. При первой же возможности я арестую его самого и его корабль. Однако дружественные державы запрашивают вас, сэр – представителя Его величества, о том, вами ли установлена блокада. Вам следует сделать все, что в ваших силах, чтобы они узнали правду.

– Теперь вы говорите как разумный человек. Мы немедленно должны отправить послания в Кюрасао и Каракас. Это станет вашей неотложной задачей. Будет лучше, если вы отправитесь лично.

– Да, сэр. Я отправлюсь с береговым бризом. Будут ли еще какие-либо указания, сэр?

– Ничего такого. То, что происходит в открытом море – это ваша забота, не моя. Через Адмиралтейство вы несете ответственность перед Кабинетом. Сказать по чести, я вам не завидую.

– Не сомневаюсь, что справлюсь с этим, сэр. Я отплываю в Ла Гуайру, а в Кюрасао пошлю другое судно. Если Ваше превосходительство соблаговолит подготовить официальные ответы на поданные вам запросы, то, возможно, они будут готовы ко времени моего отплытия?

– Я набросаю их немедленно.

Губернатор не смог сдержать новой вспышки гнева:

– Ух, этот мне Рэмсботтом, с его консервами и икрой!

– Он использовал живца, чтобы поймать крупную рыбу, Ваше превосходительство, – заметил Хорнблоуэр.

Вот так получилось, что экипаж корабля Его величества «Клоринда» не провел ночь, вопреки ожиданиям, в притонах Кингстона. Вместо этого матросы до рассвета занимались погрузкой воды и припасов, измотавшись до такой степени, что у них не оставалось сил проклинать адмирала, который сотворил с ними такую штуку. Как только стало светать, они, при помощи первых порывов берегового бриза, отверповали корабль, и «Клоринда», с развевающимся на бизани адмиральским флагом, идя круто к ветру, отправилась курсом зюйд-ост в тысячемильное плавание к Ла Гуайре. На ее борту находился бригадир-генерал дон Мануэль Руис, представитель Морильо, получивший от Хорнблоуэра предложение доехать до своей штаб-квартиры. Испанцу не терпелось поскорее вернуться и положить конец блокаде, установленной Рэмсботтомом. Было совершенно очевидно, что королевские войска в Венесуэле находятся в отчаянном положении. Он не мог думать ни о чем другом в течение всего путешествия. Великолепный закат означал для него только то, что еще один день прошел, а он все еще не достиг пункта назначения. Отвага, с которой «Клоринда», идущая круто к ветру, прокладывала свой путь, расшвыривая в стороны набегающие валы, обращавшиеся в мириады брызг, не развлекала его, так как он предпочел бы, что бы она летела по ветру на пределе скорости. В полдень каждого дня, когда положение корабля наносилось на карту, он долго и пристально глядел на обозначенную точку, прикидывая на глаз расстояние, которое еще осталось преодолеть. Он не обладал еще достаточным опытом морской жизни, чтобы у него сформировалось умение избегать вмешательства в действия сил, которые не подвластны силам человека. Когда ветер зашел к югу и усилился, что наблюдалось два дня подряд, ему едва удалось сдержаться и не обвинить Хорнблоуэра в сговоре с врагами, он не делал даже попытки прислушаться к успокаивающим разъяснениям Хорнблоуэра, который говорил, что на правом галсе, которым вынуждена идти «Клоринда», их сносит к востоку, что может оказать им неоценимую услугу в ходе дальнейшего плавания. Он осуждал осторожность капитана Фелла, в результате которой «Клоринда», находясь в опасной близости от Гранд-Ки, вынуждена была убавить парусов, и на рассвете следующего дня вскарабкался по вантам фок-мачты так высоко, как способен был выдержать, пытался разглядеть горы венесуэльского побережья. Впрочем, даже оттуда он не смог опознать как берег ту едва различимую черту на горизонте, которую ему удалось разглядеть.

Лодка с берега подлетела к ним еще до того, как они бросили якорь, и на квартердеке «Клоринды» состоялось экстренное совещание между Руисом и прибывшем в лодке офицером.

– Мой генерал находится в Карабобо, – сказал Руис Хорнблоуэру. – Должна состояться битва. Боливар движется на Пуэрто-Кабельо, и мой генерал сосредоточил войска, чтобы встретить его.

– Где Рэмсботтом и его корабль?

Руис вопросительно посмотрел на вновь прибывшего.

– Близ Пуэрто-Кабельо.

Безусловно, это прекрасное место, миль сто, или даже меньше, к западу – рейд, где могли быть выгружены подкрепления, и идеальная позиция для перехвата сообщений между Кюрасао и Ла Гуайрой.

– В таком случае, я направляюсь в Пуэрто-Кабельо, – заявил Хорнблоуэр. – Если хотите, дон Руис, можете составить мне компанию. Ветер попутный, и я высажу вас там прежде, чем вы смогли бы добраться туда на лошади.

Секунду Руис колебался: о лошадях он знал все, а вот к кораблям относился с подозрением. Однако преимущества предложения были столь очевидны, что он согласился.