Джон Данн - На Диком Западе. Том 2

Ясный теплый майский день сменил, наконец, весенние грозы. Благоухание высоченных сосен, кедров и дубов смешивалось с запахом длинных лиан, переплетавших их могучие стволы. Однако яркие солнечные лучи, золотившие вершины деревьев, не проникали в чащу леса, до того были густы их величавые кроны. Там в полумраке густого кустарника у подножия громадного кедра расположились несколько человек, видимо, весьма довольных свежестью и укромностью выбранного местечка для отдыха.

— Право, лучшего места для того, чтобы поверять друг другу свои тайны, и не найти! — весело сказал один из них. — Нарочно такого прекрасного убежища не устроишь! Смотрите, с одной стороны нас прикрывает тянущееся вдоль реки болото, а с другой — терновник, сквозь который вряд ли кому-нибудь захочется продираться!

Восторгавшийся удобством привала был воистину Геркулес, с открытым, смелым лицом. В глазах его светились отвага и удаль. Синяя суконная блуза, облекавшая могучий стан, была изрядно поношена и в нескольких местах покрыта пятнами крови убитого и только что освежеванного оленя, шкура которого висела неподалеку на сучке дерева. Старая помятая касторовая [1] Кастор — сорт плотного сукна с ворсистой изнанкой. шляпа валялась у ног охотника, обутых в заплатанные кожаные башмаки и мокасины из буйволовой кожи.

Около него стоял, прислонившись к дереву, другой спутник, на вид гораздо более приличный и почище одетый. Бродячая жизнь не успела наложить на него своего отпечатка, да и его крайняя молодость — лет 17–18 — явно свидетельствовала о том, что он еще недавно покинул родительский кров.

Третий собеседник принадлежал, по-видимому, к зажиточным фермерам Дальнего Запада. Опрятная одежда, вычищенные башмаки, новая шляпа и вежливое обращение смягчали впечатление, производимое его грубоватыми спутниками.

— Однако хотел бы я знать, куда это запропастился бездельник Рюш? Черт бы его побрал, — обещал придти с восходом солнца, а мы его ждем здесь уже больше трех часов! — прервал молчание младший собеседник. — Будь он неладен, обманщик несчастный!

— Чего вы возмущаетесь: ведь от этого он раньше не придет! — заметил фермер. — А впрочем, — нетерпеливо добавил он, — мне тоже надоело ждать его. В десять часов я должен быть на проповеди, а для этого мне предстоит пройти добрых шесть миль!

— Как ловко умеете вы совмещать два совершенно несовместимых занятия — читать нравственные проповеди и заниматься конокрадством! — не без иронии заметил охотник. — Впрочем, воскресенье довольно плохой день для вашего второго занятия. Ну, да как бы то там ни было, вы мне надоели своими нравоучениями, и я попрошу вас в нашем присутствии оставить их при себе. Нас ведь вы не обморочите своим напускным благочестием!

— Не горячитесь, молодой человек, — сказал невозмутимо фермер, — а посмотрите-ка лучше на вашу собаку. Мне кажется, она что-то почуяла.

Действительно, лежавшая невдалеке черная собака привстала, понюхала воздух, негромко полаяла и опять улеглась на прежнее место.

Охотник, следивший за движениями собаки, тотчас же поднялся.

— Она почуяла своего, раз не трогается с места. Это наверняка Рюш! А вот и он! Послушайте, Рюш, мы собрались сюда вовсе не затем, чтобы нас здесь даром кусали москиты да древесные клопы. Что помешало вам придти в назначенное время?

Показавшийся из-за деревьев человек был зрелых лет. Костюм его, как и у фермера, был чист и опрятен. У пояса висели два кисета с порохом и пулями, а через плечо — длинный карабин.

— Мое почтение, друзья! — приветствовал он ожидавших его приятелей. — Простите, что заставил вас ждать, но, право, я не мог раньше придти. По дороге мне попались Браун, старикашка Гарпер и индеец, а я вовсе не хотел, чтобы они знали, куда я направляюсь. Очень уж они проницательны. Что же касается проклятого краснокожего, то пора бы хорошим ружейным выстрелом избавить наши леса от этой твари. Да, вот что, Коттон, — добавил он, довольно сердито обращаясь к охотнику, — перестаньте, пожалуйста, называть меня Рюшем. Ведь если это имя услышат посторонние, то меня тотчас же вздернут. Я теперь Джонсон — и баста!

— Ну, мне кажется, — возразил охотник, — будь вы Рюш или Джонсон, все равно вам не миновать виселицы, так же как и нам. Однако к делу! За последние две недели мы не заработали ни пенса. Пора позаботиться о наших доходах, джентльмены!

С этими словами он вытащил флягу с виски и с наслаждением проглотил изрядную порцию живительной влаги. Затем охотник передал ее фермеру Роусону, который, однако, уклонился от угощения и передал флягу Джонсону. Тот с готовностью принял, потянул из нее и в свою очередь поднес молодому охотнику, со словами:

— Полно, Уэстон, не притворяйтесь, что вас нещадно искусали москиты!

— К делу, так к делу, джентльмены! Мы собрались сюда вовсе не для болтовни о пустяках, да и наше пребывание здесь не совсем безопасно, если, как говорит Джонсон, поблизости шляются индеец и его приятели, — напомнил фермер. — Из-за проклятого общества «Регуляторы» нам так и не удалось ничего сделать, а деньги мне необходимы. Странно было бы заниматься земледелием, когда есть возможность заниматься ремеслом, более выгодным и приятным. Я, благодаря незапятнанной репутации…

— Пусть черт оторвет вам язык! — возмутился Коттон. — Приберегите свое благочестие для миссис Робертс, а с нами не смейте так разговаривать!

— Благодаря устойчивой репутации, которой я пользуюсь среди местных жителей, — настойчиво продолжал Роусон, — я могу заходить во все окрестные фермы, а потому имею самые точные сведения о количестве лошадей у всех фермеров. Я полагал бы начать со Спринг Крика по ту сторону Литл Джен. У Гюсфильда можно будет стянуть лошадей восемь без особого труда, да к тому же очень недурных лошадей — прекрасных скакунов. С ними мы в два дня скроемся от преследования!

— Прекрасно, — сказал Джонсон, — но ведь таким образом мы очутимся миль на пятьдесят за Миссисипи!

— Это все же лучше, чем встреча с регуляторами!

— А что, если мы отложим наше предприятие до будущей недели? — спросил Джонсон. — За это время я успел бы съездить в Вашиту.