Зейн Грей - На Диком Западе. Том 1

— Не говорите, — сдержанно прервала она его. — Вы знаете, как это мучает меня… Но, Том, не будем вспоминать прошлого. Подумаем о настоящем.

— Мое сердце живет только прошлым. Кажется, будто это было так давно. Я…

— Не думали ли вы когда-нибудь, что Милли, может быть, и не пропала? — спросила она.

— Я думал так, пока надежда не покинула меня окончательно, — тихо ответил Том.

— Друг мой, мы слышали, что она не убита и не попала в плен, и ничего с ней не случилось, — мягко сказала мистрис Хэднолл.

— Вы слышали, что ничего с ней не случилось? Но все-таки это мучает меня, — взволнованно ответил Том. Он был поражен. Что эти люди скрывают? Он упирался в этот вопрос, как в стену.

— Том, мы знаем, что она не погибла, — воскликнула мистрис Хэднолл, и лицо и голос ее изменились.

Потрясенный Том отпрянул назад. Теперь он понял. Этим объяснялось их возбужденное состояние, их странное поведение. Он догадался: Милли не умерла! На мгновение он закрыл глаза и собрал все свои физические и духовные силы, чтобы справиться с нахлынувшей на него радостью. Он должен овладеть собой, не должен пропустить ни слова, ни взгляда этой женщины, которая своим известием вернула ему любовь и жизнь. Но он онемел. Сильная дрожь охватила его с головы до ног. Затем сердце бешено забилось в сладостной муке.

Милли здесь, — сказала мистрис Хэднолл. — Мы не раз пытались послать вам известие, но никак не могли разыскать вас. Милли жила здесь… с тех пор как спаслась от Джэтта… и от индейцев. Она выросла. Она преподает теперь в школе, и очень счастлива. Она все время ждала вас… она так любит вас…

Голос прерывался у Тома и он прошептал:

— Я вижу по вашему лицу, что это правда, но я не могу поверить… Я хочу увидеть ее!

Мистрис Хэднолл открыла дверь и вышла. Кто-то неслышно проскользнул в комнату. Девушка, женщина, лицо у нее белое, губы раскрыты, большие черные глаза блестят! Неужели это Милли, его Милли?

— О… Том! — тихо, прерывающимся голосом воскликнула она. Она сделала шаг вперед, протянула руки, затем отступила назад и прислонилась к двери.

— Ты… не узнаешь меня?

— Я потерял всякую надежду, — прошептал Том как бы про себя. — Это слишком неожиданно. Мне не верится… Это ты, это твои глаза, которые я так любил!..

— Я, твоя Милли, живая… живая!.. — крикнула она и бросилась к нему в объятия.

Некоторое время спустя они стояли у открытого окна и смотрели на золотистый закат. Она рассказала ему свою историю. Том мог только поражаться, мог только восхищаться ею — так она изменилась, так расцвела и все осталась такой же очаровательной и простой, как в былое время.

— Ты никогда больше не должен уезжать, не должен охотиться на бизонов, — сказала она, и в тоне ее слышались и требование, и мольба.

— Конечно, Милли! — воскликнул он и рассказал ей о том, как в паническом страхе убегало стадо.

— О, как это чудесно и страшно! — заметила она. — Я всегда любила бизонов.

Мистрис Хэднолл весело окликнула их с порога:

— Том… Милли, одной любовью не проживешь. Ужин готов.

— Мы не голодны, — мечтательно ответила Милли.

— Нет, голодны, — энергично возразил Том. — Мы идем… Милли, я так проголодался! Ты же знаешь, как питаются в лагере. Полтора года на бизоньем мясе!

— Подожди. Я пошутила, — шепнула она, и, опустив свои черные, как ночь, глаза с длинными ресницами, прильнула к нему ближе: — Ты помнишь, когда день моего рождения?

— Я никогда этого не знал, — улыбаясь, ответил он.

— Завтра.

— Что ты! Ну, значит, я вернулся как раз вовремя. Послушай, ведь тебе восемнадцать лет.

— Ах, так ты все забыл! Девятнадцать! Ты опоздал на целый год.

— Но, Милли, я никогда не забывал о том, что должно произойти, когда тебе исполнится восемнадцать лет, хотя точной даты не знал.

— А что должно было произойти? — лукаво спросила она, слегка вспыхнув.

— Ты должна была выйти замуж за меня.

— Разве я это обещала? — с деланным изумлением спросила она.

— Конечно!

— Ну, так я имела в виду тот день, когда мне исполнится восемнадцать. Ты никогда не увлекался мною так, как бизонами, ты думал только о них и не искал меня. Я давно уже могла бы быть твоей. А теперь подожди, пока… пока мне исполнится двадцать!

— Милли, я искал тебя все лето, осень и зиму. И сердце мое разрывалось на части.

— Но… но я обещала выйти за тебя замуж в день моего рождения, и так это и должно быть, — сказала она, взволнованная его словами, и темные глаза ее выразительно взглянули на него.

— Дорогая, я так счастлив, что нашел тебя, что ты жива, так счастлив, что ты превратилась в такую красавицу и что ты любишь меня, я готов ждать хоть десять лет, — серьезно сказал он. — Но зачем заставлять меня ждать? В прерии я вел такую одинокую жизнь, там было так тяжко. Эта жизнь что-то отняла у меня, и только ты можешь возвратить мне это. Я должен опять вернуться к тому, о чем мечтал — бросить охоту и начать обрабатывать землю. Разве ты забыла, какие планы мы строили, коща встречались тайком под вязами? Забыла эти лунные ночи?

— Нет, я никогда ничего не забывала, — прошептала она.

— Ну так, если завтра день твоего рождения, и я напрасно потерял целый бесконечный год, то выходи за меня замуж завтра. Хочешь?

— Хочу, — просто ответила она.

Джейн Рэндль направила свою лошадь к поросшему кедрами горному кряжу. Дикий вид высившихся кругом скал постепенно пробудил в ее груди раскаяние и страх.

«Значит, Джим не шутил, — подумала она. — Он серьезно взялся за дело и теперь мчится прямо к границе… О, зачем я только насмехалась над ним!»

Действительно, эта восточная пограничная полоса штата Айдахо имела весьма неприветливый вид, особенно в тот жуткий для всего запада год. Погоня за золотом наводнила Калифорнию сбродом жестоких и беспардонных людей. Так называемый «усмирительный комитет» и богатые золотом участки в Айдахо отодвинули вглубь всю эту темную толпу, но жуткие рассказы о кровопролитиях и золоте продолжали еще ходить среди народа. То и дело сталкивались охотники и золотоискатели со всевозможными таинственными личностями.

Джейн недавно рассорилась с Джимом Клэвом и теперь горько раскаивалась в этом. Она была стройной и сильной брюнеткой лет двадцати. Родилась она в штате Миссури, где ее отец занимал видное положение, пока, как и большинство его современников, не погиб от шальной пули. Тогда Джейн попала под покровительство своего дяди, тоже погнавшегося за золотом; таким образом, остальные годы своей жизни она провела в полной глуши.