Зейн Грей - На Диком Западе. Том 1

Билл снова с трудом сдержал приступ гнева, но когда самообладание вернулось к нему, он рассмеялся. Однако смех его был далеко не весел.

— Ах, Чарли! — вскричал он, протягивая к нему свои огромные сильные руки. — Ведь я бы мог схватить тебя этими руками и свернуть твою безумную, упрямую голову! Но твои глупые угрозы нисколько меня не путают. Неужели ты думаешь, что я хочу отправить тебя в тюрьму? Разве я не пришел сюда, чтобы предупредить тебя об опасности? Дружище, ты обезумел от пьянства! Я здесь, чтобы помогать тебе, помогать, понимаешь…

Чарли холодно посмотрел на него.

— Когда ты уберешься из моего ранчо? — спросил он.

Билл был поражен. Он с силой опустил свой большой кулак на твердый край седла и яростно крикнул:

— Тогда, когда я захочу! Понимаешь? Я знаю, зачем остаюсь здесь. Если Файльс загонит тебя в тюрьму, то пусть загонит и меня туда же. Я не так ловок, как ты, в этих мошеннических делах, но я твердо решил, что человеку, который наложит на тебя руку, не поздоровится. Я ненавижу и в то же время люблю тебя. Я не могу вынести мысли, что ты двадцать лет будешь сидеть в тюрьме. Если Файльс вздумает тащить тебя туда, то ты станешь последним человеком, которого он сможет когда-либо захватить.

Чарли глубоко вздохнул. Он обвел глазами старый кораль со стоящей в нем крытой телегой и сенокосилку возле него, которая оставалась стоять как прежде, затем он молча взглянул на хижину, около которой снова стали собираться птицы.

— Я бы хотел, чтобы ты не был таким простофилей, Билл, — вдруг сказал он, и тон его стал более ласковым. — Разве ты не видишь, что я должен сыграть свою игру до конца? Я иду своим путем. Ты ведь ничего не знаешь, ни крошечки! Ты знаешь только, что Файльс стремится меня изловить. Пускай, если сможет! Желаю ему удачи. Но ему это не удастся. Он проиграет сражение раньше, чем выступит в поход. Мне не нужна помощь ни от кого. Умоляю, оставь меня одного!

— Что же, ты хочешь, чтобы он засадил тебя за решетку? — воскликнул Билл с негодованием.

— Если он сможет… — Чарли улыбнулся, и улыбка его была полна доверия.

Билл всплеснул руками.

— Ты смеешься надо мной! — воскликнул он.

— Так же, как и над Файльсом… Но выслушай меня, — сказал Чарли серьезно. — Может, я действительно негодяй, может, я действительно такой, каким ты и другие считают меня? Пусть так! Но я не изменник. Ты видел эту хижину и этот тайник. Мысль эта терзает меня. Если б это увидел кто-нибудь другой, то он не остался бы в живых. Забудь же, что ты видел, навсегда забудь! Если тебе это приснится, то ты подумай, что увидел во сне кошмар, и повернись побыстрее на другой бок. Билл, я торжественно клянусь тебе, что убью каждого, кто заговорит об этом или осмелится заглянуть внутрь! А теперь мы уйдем отсюда.

Чарли вскочил в седло и протянул брату руку.

— Ты понял меня? — спросил он.

Билл кивнул и торжественно пожал руку брата.

— Твои слова будут исполнены, — сказал он, — но твоя угроза ничуть не испугала меня.

Прошло несколько минут. Когда замер последний звук лошадиных копыт и на заброшенной вырубке снова воцарилась тишина, то в кустах раздался шорох, и какой-то человек просунул свою голову и плечи сквозь ветви кустарника и оглянулся кругом. Это был Файльс. Через несколько минут он выбрался из чащи и пошел к хижине. Обойдя ее кругом, он открыл двери, из которых опять навстречу ему выпорхнули птицы. Тщательно и подробно осмотрев внутренность хижины, он вышел наружу разочарованный. Ничего подозрительного в ней он не нашел.

Несколько минут он простоял в задумчивости, затем свистнул, и умная морда Питера появилась из-за кустов. Файльс вскочил в седло и уехал…

Сильное возбуждение, вызванное в Скалистых Ручьях последней неудачей полиции в ее погоне за контрабандистами спирта, постепенно улеглось. Симпатии населения были на стороне контрабандистов. В сущности это ведь была обычная торговля и велась она во всей стране, только на этой территории, благодаря насильственному запретительному закону, введенному местными обществами трезвости, эта торговля превратилась в преступление. Такие взгляды открыто высказывались в кабаке О’Брайна.

— Я думаю, когда ребята разделаются с полицией, то этот дурацкий закон будет отменен, — говорил О’Брайн одному из своих постоянных посетителей, уверенный в его сочувствии. — Как вы думаете, Сторми Лонгтон? Ловкие молодцы, что и говорить! Будет о чем порассказать жителям долины впоследствии…

Он весело засмеялся, подавая своему гостю стаканчик запрещенного напитка.

На второй день после знаменательной ночи Кэт возвращалась домой после бурного церковного митинга в очень удрученном настроении. Она была утомлена физически и нравственно. Взойдя на мостик, она долго стояла, опершись на перила, и смотрела вдаль на старую сосну, участь которой была только что решена. Кэт не удалось отстоять ее, и легендарное вековое дерево, стоявшее в течение стольких десятков лет как страж долины, должно было пасть под ударами топора! Эта мысль не давала покоя молодой девушке и, несмотря на ее здравый практический ум, какой-то странный суеверный страх прокрадывался в ее душу…

— Вы заключили мир с… с вашим шефом? — спросила Кэт.

Стэнли Файльс стоял вместе с нею в тени дома, и Кэт ласково поглаживала бархатистую морду лошади, которую Файльс держал за повод. Он не обратил внимания на легкий оттенок иронии в тоне ее вопроса, и просто ответил:

— Я надеюсь… но не знаю наверное.

— Вы послали свой рапорт и теперь ждете… приговора?

— Да, как те преступники, которых я приводил в суд, — сказал он с горечью.

— Ну, а какие у вас шансы на оправдательный приговор?

— Почти такие же, как у осужденного преступника. Насмешка исчезла из глаз Кэт.

— Но ведь вы же не наделали ошибок и не пренебрегали своими обязанностями? — сказала она.

— Нет. Но я был побит.

— Разве нет никакой надежды исправить дело? — спросила Кэт, и в голосе ее прозвучала даже нотка сочувствия.

Файльс пожал плечами.

— Может быть… если б я мог предложить что-нибудь определенное в будущем, мог бы восстановить свою прежнюю репутацию, — сказал он.

— А вы не можете? — спросила она, серьезно глядя ему в глаза.

— Видите ли, мисс Кэт, несколько недель назад я сделал одну ошибку… грубую ошибку. Перед самым моим носом были похищены бочонки с виски, а я стоял и смотрел как дурак, ничего не подозревая. Эти бочонки предназначались для Скалистых Ручьев. После того я просил начальника, чтобы он предоставил мне свободу действий и разрешил поселиться здесь, чтобы изловить контрабандистов на месте преступления. Но… но я преследовал двойную цель. Я не только имел в виду свою карьеру, я… я имел в виду вас, Кэт. Вы жили тут, и это привлекало меня сюда. Помните нашу первую встречу? С тех пор я только мечтал о том, чтобы попасть сюда и… видеться с вами. Мое желание исполнилось. И что вышло? Я был побежден здесь теми, кого сам хотел победить, а вас я сделал своим непримиримым противником…