Зейн Грей - На Диком Западе. Том 1

— Я понимаю вас, — глухо проговорил Файльс, глядя восхищенными глазами на ее печальное лицо.

— А помните груз из форта Аллертон? Это мои два работника, находившиеся под моей командой, связали вашего патрульного, засунули ему в рот кляп и дали условный сигнал. Это Пит сообщил мне ваши планы. Он постоянно шпионил за вами в вашем лагере. Но тут чуть не случилась со мной беда: я потеряла свой бумажник, в котором находилось много компрометирующих меня документов. Я узнала о своей потере лишь тогда, когда вернулась в хижину, где в потайном шкафу хранилась моя одежда, в которую я переодевалась. Вы можете себе представить, как я испугалась, сделав такое открытие? Я боялась, что этот бумажник найдут ваши полицейские. Но мой ангел-хранитель в лице Чарли оберегал меня. Он тайно следил за мной, нашел мой бумажник и тотчас же водворил его на прежнее место, во внутренний карман моей куртки в потайном шкафу.

— Он нашел его ночью, на тропинке. Я видел его тогда, — заметил Файльс.

— Хотите знать остальное? Надо ли вам это, Стенли? Я продолжала свою бессердечную игру с вами, но вы меня сводили с ума своим упорством, своими подозрениями относительно Чарли. И я решила идти до конца. Я была на дороге в понедельник ночью вместе с грузом. Бросив фуру в чаще и вскочив на оседланную лошадь, я надеялась спастись. Но счастье изменило мне… может быть потому, что я потеряла голову! Я увидала двух всадников, едущих в противоположном направлении, и, думая, что это полицейские, повернула лошадь к югу и помчалась вниз, по склону холма. Я надеялась перескочить ручей и таким образом очутиться по ту сторону границы. Но я упустила из виду топь. Когда я поняла эту опасность и осадила лошадь, она оступилась и упала вместе со мной… Открыв глаза, я увидела Чарли, склонившегося надо мной. Я сказала ему, что случилось. Он поднял меня, передал на руки Биллу, и я снова лишилась чувств. Билл отвез меня домой. Элен, не желая оставаться одна, без меня, тотчас после моего отъезда переселилась к одной знакомой даме; поэтому она и не видела, как я вернулась. Я ничего не рассказывала ей… Но я знаю, что сделал Чарли!..

— Он сел на вашу лошадь и увлек нас за собой! — воскликнул Файльс. — О, Кэт, он настоящий герой! Ведь он это сделал сознательно!..

Но Кэт уже не слушала его. Она горько рыдала, закрыв лицо руками. Ей казалось, что сердце ее разорвется от горя. Она чувствовала себя тяжкой преступницей, но не потому, что она поступала против закона, а оттого, что из-за нее погиб такой честный, самоотверженный человек! «Этой вины мне не искупить никогда!» — шептала она сквозь рыдания.

Файльс встал и, подойдя к стулу, где сидела Кэт, нежно обнял ее, и, прижав ее головку к своей груди, стал целовать ее пышные темные волосы.

— Кэт! — взволнованно прошептал он. — Я люблю вас, дорогая, люблю и после вашей исповеди, как любил раньше. Люблю за вашу отвагу, за ваше мужество и ум. Вы такая женщина, за которую стоит умереть… А я хочу жить для вас! Кэт, я бросил свою службу, и больше не вернусь в полицию… Мое честолюбие сгубило Чарли. Вы не должны себя казнить. Если б не мое упорство, не желание отличиться, ничего бы этого не случилось!.. Нам обоим надо забыть эту мрачную страницу нашей жизни… Мы уедем отсюда, начнем новую жизнь… Моя любимая, верите ли вы мне? Согласны ли вы идти со мной рука об руку, искать забвения прошлого и создавать новую жизнь? Взгляните же на меня, Кэт!

Кэт подняла на него свои заплаканные глаза, и в ее засиявшем взоре он прочел ответ…

Когда Том Доон был еще юношей, в тревожную эпоху восстания южных штатов [9] Имеется в виду гражданская война в США между буржуазным Севером и рабовладельческим Югом 1861–1865 годов. и еще до того он постепенно все более поддавался тому влечению, благодаря которому столько молодых людей с юго-запада Соединененых Штатов Америки превратились в искателей приключений и в пионеров.

Семья его оказалась не из счастливых, но пока жива была мать и сестры еще не были замужем, он оставался дома, учился тому, чему можно было научиться в школе маленькой деревни штата Канзас, и усердно работал на ферме. В начале восстания Канзас отказался стать на сторону Юга, и отец Тома присоединился к известному повстанческому отряду Квентрилла. Сестры Тома тоже сочувствовали Югу. Но Том и его мать открыто держали сторону Севера. В семье произошел раскол. Затем сестры вышли замуж и покинули родной дом. Мать Тома ненадолго пережила своего мужа, убитого в одной из стычек. Тяжелое, полное горечи и тоски детство наложило свою печать на юношу. Только привязанность к матери удерживала его дома, а бедность заставляла много и усердно работать. Но после войны он стал переезжать с места на место, все дальше и дальше в глубь взбудораженной страны. В нем текла кровь пионера, и он уже выбрал свое будущее.

Тому хотелось осесть на земле, заняться сельским хозяйством, ибо трудовая жизнь среди природы всегда была ему по душе. И вместе с тем в нем всегда жило стремление увидеть далекие края, погрузиться в самую гущу дикой первобытной жизни, отыскать ту чудесную страну, которая удовлетворила бы его. Так что в душе Тома Доона слились воедино те два чувства, которыми были воодушевлены в те времена тысячи людей и благодаря которым цивилизация, действительно, проникла в западные штаты.

Однако свое желание он осуществил только осенью 1874 года. Лето этого года на юго-западе было весьма примечательно. Даже в те бурные годы оно особенно выделялось, и рассказы, доходившие с границы, поражали воображение Тома.

Отряд охотников на бизонов, соблазненный привольной жизнью и все возрастающим на рынке спросом на бизоньи шкуры, не обращая внимания на стоянки индейцев, погнался за большим стадом бизонов. В результате произошло вооруженное столкновение с индейцами. Племена киоваев и команчей взялись за оружие. Тысячи воинов этих племен окружили небольшой отряд охотников и сопровождавшую их военную охрану и после неоднократных и упорных атак были отбиты. Известие об этом дошло и до Тома Доона. Его особенно прельщала охота на бизонов. Не потому, что ему приходилось когда-нибудь охотиться на них, — на самом деле он никогда и не видел бизонов. Но рассказы, слышанные им в детстве, навсегда запечатлелись в его памяти.

Ранней весной Том прибыл в пограничный форт, откуда целая армия охотников на бизонов готовилась отправиться в долгий поход на юг.

Атмосфера этого укрепленного и торгового местечка оказалась новой для Тома и произвела на него глубокое впечатление. Вновь ожили в нем те волнующие чувства, которые он испытывал, жадно слушая в детстве рассказы о привольной жизни. Почти сразу очутился он чуть ли не у самой границы. Большие повозки, некоторые запряженные шестью лошадьми, были нагружены кипами бизоньих шкур, свезенных сюда из прерий. По широкой главной улице города беспрерывной вереницей тянулись мужчины и женщины, большинство в грубых дорожных костюмах, и все они стремились к какой-то таинственной цели — что-то загадочное было, казалось, и в самой окружающей атмосфере. Было там немало солдат, были картежники с бледными лицами, были женщины в вызывающих нарядах, с слишком ласковым взглядом, как подметил Том. Были там увеселительные места и танцевальные залы, но Том считал, что для него достаточно лишь мельком заглянуть туда. Лошади, проезжая, непрестанно поднимали тучи пыли, которая покрывала улицы сплошным слоем в несколько дюймов.