Дэвид Томпсон - Король горы

Натаниэль от души радовался поездке. Особенно хороши были вечера, когда он останавливался поужинать и переночевать в какой-нибудь уютной придорожной гостинице. Помимо отдыха это предоставляло ему возможность пообщаться с такими же, как он, путешественниками. Натаниэль познакомился с семейством фермеров — они ехали в Миссури, чтобы начать новую жизнь на новом месте; с доктором из Филадельфии, который устал от городской суеты и стремился в глушь; с миссионером, направлявшимся на Старый Юго-Запад «насаждать христианство среди дикарей». За двадцать семь дней — а именно столько занял путь до Сент-Луиса — Натаниэль успел пообщаться с десятками людей.

В дороге произошло три необычных случая, два из которых Натаниэлю не суждено было забыть до конца дней.

Первый имел место в одной из придорожных гостиниц восточного Огайо — сомнительном заведении с обшарпанными стенами и жесткими постелями, которым управлял неряшливый и гнусавый тип, на редкость неприятный. Кормили так невкусно, что Натаниэль отодвинул тарелку и хотел пойти спать. Но едва он ступил на лестницу, ведущую на второй этаж, где располагались номера, как рядом с ним вырос гнусавый управляющий:

— Молодой человек, не желаете ли пирога?

— Спасибо, не надо. — Натаниэль поднялся на пару ступеней вверх по лестнице.

— Это превосходный фруктовый пирог! Его только что вынули из духовки!

На пухлом лице управляющего читалось сильное беспокойство. Натаниэль ответил:

— Спасибо, но я провел весь день в дороге, очень устал и хочу отдохнуть.

— Заказав этот прекрасный пирог, вы получите кружку первоклассного эля — совершенно бесплатно, за счет заведения!

Предложение было весьма заманчивым, но Натаниэля охватила тревога. Он чувствовал какой-то подвох. Молодой человек покачал головой:

— Нет, не надо.

Управляющий отвесил короткий поклон и с недовольным видом поспешил прочь. Что-то тут не так! Натаниэль поднялся на второй этаж, прошел по полутемному коридору. Не дойдя пары ярдов до своей комнаты, он замер в изумлении. Дверь была приоткрыта. А ведь он точно помнил, как запирал ее перед тем, как пойти ужинать! Натаниэль подкрался к двери, прислонился к косяку и осторожно заглянул внутрь.

В полумраке комнаты черной тенью маячил какой-то человек. Он рылся в сваленных на кровати вещах Натаниэля. При виде того, как вор перетряхивает его одежду, у Натаниэля в глазах потемнело от гнева. Не помня себя, он распахнул дверь и выкрикнул:

— Попался, ворюга!

Грязно выругавшись, верзила бросился к двери, врезался в Натаниэля и отпихнул его в сторону. Молодой человек молниеносным броском ухватил вора за куртку, но тот вырвался и кинулся прочь. Натаниэль потерял равновесие и отлетел к стене; поднявшись, он понесся за вором. Мужчина быстро добежал до лестницы, помчался вниз, перепрыгивая через ступеньки, скользнул в раскрытую дверь и исчез в ночи. Натаниэль выбежал на улицу. Лужайка перед постоялым двором была пуста.

— Эй, что за шум? — К Натаниэлю уже спешил управляющий.

— Ко мне в комнату влезли, — процедил Натаниэль, вне себя от злости оглядывая лужайку.

— Кто влез?

— Как кто? Вор!

— Только не в моем заведении, молодой человек! — ядовито заявил управляющий. — У нас такого быть не может!

Натаниэля взбесило, что в его словах сомневаются.

— Хотите сказать, я лгу?

Он ожидал, что управляющий начнет спорить, но тот неожиданно сменил тон:

— Вовсе нет. Что вы, что вы. Как я могу подвергать сомнению порядочность и честность одного из гостей нашего заведения! Если вы говорите, что в вашей комнате кто-то был, значит, там определенно, вне всяких сомнений, был… какой-то джентльмен.

— Это был не джентльмен. Это был вор!

— Скорее всего кто-то из постояльцев ошибся, перепутал вашу комнату со своей, — не отступал управляющий.

— Да говорю же вам, это был вор!

— Что-нибудь пропало?

Натаниэль подскочил как ужаленный, со всех ног бросился обратно в комнату и лихорадочно принялся перетряхивать пожитки. К его огромному облегчению, оказалось, что все на месте. Когда он заканчивал складывать одежду, то услышал за спиной покашливание. Обернувшись, Натаниэль снова увидел управляющего.

— Я осмотрел окрестности и не заметил никого подозрительного, — сообщил тот.

— Естественно, вор давно убежал.

— Что-нибудь пропало?

— Нет, — ответил Натаниэль.

— Раз так, значит, ничего не случилось, — противным голосом заключил управляющий. — Мой вам совет на будущее: запирайте дверь как следует. Вы же не у себя дома. Я не могу поручиться за каждого, кто останавливается у меня на ночь. Иногда среди постояльцев попадаются грязные личности.

— Я заметил.

— Ну раз так, то и обсуждать больше нечего, — сказал управляющий. Он ощерился, обнажая бледные десны, отвесил церемонный поклон и ушел.

Натаниэль сразу же запер дверь, потом осмотрел окно, проверяя, хорошо ли держится задвижка. Он до сих пор не мог прийти в себя. Придвинув кровать к двери, Натаниэль улегся поверх одеяла, прямо в одежде, и закинул руки за голову. Больше часа он пролежал без сна, глядя в потолок, снова и снова прокручивая в голове сцену с вором. Натаниэля смутно беспокоило поведение управляющего. Надо осторожнее выбирать гостиницы… Может, купить пистолет?.. Натаниэль наконец провалился в прерывистый, тревожный сон.

Второй памятный случай произошел в нескольких милях к востоку от Индианаполиса (семь лет назад, в 1821-м, этот крупный город был провозглашен столицей штата Индиана). В полдень Натаниэль ненадолго остановился в уютной, битком набитой постояльцами гостинице. Он отвел лошадей в конюшню и с удовольствием перекусил. На обед была тушеная свинина с бобами, приготовленная по традиционному рецепту (свинина и бобы всю ночь томились в печи в большом глиняном горшке). Завершив трапезу, Натаниэль вышел подышать свежим воздухом и погреться на солнышке. Прогуливаясь, он завернул за угол здания.

…Они сидели на лужайке, под развесистым кленом, привалившись спиной к стволу. Натаниэль поначалу не обратил на них внимания, приняв за тени от веток, и вздрогнул от неожиданности, когда один из них пошевелился.

Четверо грязных, изможденных темнокожих мужчин, подтянув тощие колени к груди, сидели вокруг клена, который, судя по огромным размерам, стоял здесь еще с тех давних пор, когда на месте гостиницы шумели леса. На черных лицах коркой запеклась дорожная пыль, одежда висела клочьями, ноги были сбиты в кровь, лодыжки закованы в ржавые кандалы. Двое были постарше; двое — подростки, почти дети.

Натаниэль недоуменно рассматривал четверых черных. Какие они худые! А зачем на них кандалы? Пожилой бородатый черный посмотрел в сторону Натаниэля. Глаза его были пусты, как будто он уже шагнул за порог, отделяющий земную жизнь от небытия и видит окружающий мир тускло, размыто, как через грязное стекло. Застывшее лицо несло печать бесчисленных страданий и неизбывного горя. По спине Натаниэля пробежали мурашки.