Дэвид Томпсон - Опасный промысел

Волнуясь за жену, Нат поспешно последовал за Шекспиром; еще никогда он не видел траппера таким мрачным. Через несколько минут они уже были в лагере и резко осадили лошадей.

— Что вам здесь нужно? — хрипло спросил Шекспир.

Великан, спокойно следивший за их приближением, сказал низким голосом:

— Привет, Каркаджу.

— Ты не ответил на мой вопрос, Клеру.

— Мне не нравится твоя враждебность, МакНэйр.

Шекспир повернул лошадь так, чтобы ствол карабина смотрел в сторону незваных гостей и в то же время ни на кого конкретно.

— Я вас не приглашал. Помнится, в нашу последнюю встречу дело чуть не дошло до драки, поэтому, насколько я понимаю, ты явился вовсе не с визитом вежливости.

— Ты ошибаешься, — уверенно ответил Клеру. — Я пришел, чтобы поприветствовать вас и сказать — добро пожаловать на встречу! Если сейчас я не докажу, что не питаю к тебе враждебных чувств, топ ami, мне может больше не представится случай. Ты уже в таком возрасте, что можешь и не дожить до нашей следующей встречи.

— Не беспокойся о моем возрасте. И я скажу тебе то же самое, что недавно сказал Лакледу, — я тебе не друг и не хочу, чтобы ты болтал повсюду, будто мы друзья.

Клеру сощурился:

— Ты всегда был слишком вспыльчив, Каркаджу, в этом твоя беда.

Безумный Джордж шагнул к лошади Шекспира:

— Клеру сказал, будто пришел повидаться с Натом.

— В самом деле? — переспросил траппер.

Нат вдруг понял, что его пристально рассматривают все четверо чужаков, и, не дрогнув, в упор взглянул на Клеру.

— И зачем ты меня искал? — сурово спросил он.

— Насколько я понял, у тебя была стычка с моими друзьями. — В голосе великана прозвучала угроза.

Нат на мгновение заколебался, но, заметив, что и Шекспир, и Джордж тоже смотрят на него, понял, что от его ответа зависит многое. Еще он понял, что Клеру пытается запугать его, заставить выказать хотя бы тень страха. Лаклед ухмылялся, а человек, которого Нат недавно ударил, даже широко улыбался, несмотря на свою рассеченную губу.

Нат ответил спокойно, но твердо:

— Стычка, черт побери, вот как? Да они просто напрашивались, чтобы я их прикончил. Ты должен осторожнее выбирать себе приятелей.

Гастон Клеру расправил плечи и скривил губы:

— Ты знаешь, кто я?

— Слышал, — признался Нат. — Тебя прозвали Гигантом?

— Oui [12].

— А индейцы называют тебя Скверным.

— Oui, — повторил Клеру с ухмылкой.

— С моей точки зрения, это не комплимент, — усомнился Нат и с удовольствием увидел, как помрачнело лицо Гиганта.

— Индейцы любят преувеличивать.

— На этот раз, сдается мне, их суждение было здравым.

Клеру опустил взгляд на свой карабин, потом посмотрел на Шекспира и Джорджа и наконец снова уставился на Ната:

— Ты ударил Анри.

— Ему еще повезло, что я его не пристрелил. Я никому не позволю вольничать с моей женой и бросать на нее похотливые взгляды.

— Ты не можешь запретить людям думать!

— Что он думает — его дело, но пусть держит свои мысли при себе!

Гигант несколько секунд смотрел на Уинону.

— Она из племени шошонов, так?

Нат кивнул.

— Я полгода был женат на индианке из этого племени. Она чертовски плохо готовила, а спать с ней под одним одеялом было все равно что спать с бревном. — Клеру опять взглянул на Ната. — Я слышал, все женщины этого племени такие же.

Нат чуть не засмеялся при столь очевидной попытке его спровоцировать, однако ответил по-прежнему ровно:

— Откуда мне знать? Я никогда не спал с бревном.

Клеру смерил его гневным взглядом:

— Тебе еще многому предстоит научиться, Убивающий Бурундуков.

— Я — Убивающий Гризли.

— А мне без разницы. — Гигант повернул лошадь и поехал прочь, оглядываясь через плечо. — Je ne vous oublierai pas.

Лаклед, Анри и третий траппер круто развернули своих коней и последовали за Клеру.

— Что он сейчас сказал? — спросил Нат, когда незваные гости удалились.

— Что не забудет тебя, — перевел Джордж и захихикал. — Должно быть, он в тебя влюбился.

— Ты хорошо держался, Нат, — сказал Шекспир. — Я сам не смог бы держаться лучше.

— Удивительно, что он убрался, не попытавшись избить меня до полусмерти.

— Если бы он застал тебя одного, он бы так и поступил, — заверил Шекспир. — Ему просто не нравится рисковать.

— Теперь этот ублюдок не оставит тебя в покое, — заметил Джордж. — Он никому не желает уступать и наверняка вбил себе в голову, что должен отомстить. Все время будь начеку.

Вздохнув, Нат спешился:

— Я думал, что на этом сборище можно завести новых друзей.

— Так оно и есть, — улыбнулся Шекспир.

— Шутишь? Похоже, я только тем здесь и занимаюсь, что наживаю врагов.

Старый охотник соскользнул с седла:

— Будем беспокоиться о Клеру, когда настанет время. А сейчас пора прогуляться по торговым палаткам.

— Я — за! — согласился Нат.

Он подошел к Уиноне и показал ей, что найти шесты и шкуры ему не удалось. Уинона ответила, что нет особой нужды с этим спешить, она вполне может подождать.

Успокоившись, Нат начал расседлывать свою кобылу, потом привязал ее рядом с остальными лошадьми. Взяв Уинону за руку, он присоединился к Шекспиру и Джорджу, и все вместе они направились в гущу веселья.

Отовсюду доносились крики, играла музыка, время от времени раздавались ружейные выстрелы.

Безумный Джордж сделал глубокий вдох:

— Ах, вот это жизнь, джентльмены! Именно в такие минуты люди и чувствуют себя по-настоящему живыми!

— Кроме тех трех, которых недавно убили, — заметил Шекспир.

— И зачем все портить, вспоминая о таких вещах? — упрекнул его Джордж. — Этот день создан для веселья и забав!

— Просто помни, что я тебе говорил, и не пей слишком много, — попросил траппер.

— Я помню. Но ты, конечно, не поскупишься угостить меня стаканчиком или двумя.

— Не поскуплюсь.

— Или тремя-четырьмя, — продолжил Джордж, ухмыляясь.

— Я поставлю тебе ровно столько, насколько хорошо ты будешь себя вести.

Они прошли мимо других лагерей, в одном из них какой-то шотландец окликнул Шекспира и пригласил всех попозже зайти в гости. Траппер пообещал.

— Кто это? — спросил Нат, когда они продолжили путь.

— Сэр Уильям Драммонд Стюарт, — ответил Шекспир. — Шотландский джентльмен, который в прошлом году явился сюда забавы ради. Похоже, ему здесь так понравилось, что он захотел вернуться.

Вскоре они достигли торговых палаток, у которых толпились трапперы, индейцы, метисы. Повсюду были разложены товары — и для продажи, и обмена, проделавшие долгий путь из Сент-Луиса: ткани, табак, кофе, сахар, ружья и пистолеты, ножи и топоры, порох, а также то, что так привлекало индейцев, — набивной ситец, одеяла, сковородки, бусы и многое другое.

Нат водил Уинону от палатки к палатке, они разглядывали товары, приценивались. Натаниэль видел, как загорелись глаза жены при виде красного одеяла, и, хотя торговец завысил цену долларов на пять, Нат решил похвастаться своим богатством и купил его. Любовь, светившаяся в глазах Уиноны, с лихвой окупала затраты.