Патрик Витт - Братья Sisters

– Намного, – ответил голос. – Чем могу служить, мистер Моррис? Хорошо, что вы наконец вернулись. Мы забеспокоились, увидев, как вы уходите с тем странным бородатым коротышкой.

Тут мы с Чарли переглянулись, и братец снова произнес в рожок:

– Я не мистер Моррис, мэм. Я приехал его навестить. Мы с мистером Моррисом оба из Орегона, работаем на одного человека.

Последовало молчание.

– А где мистер Моррис? – спросил голос.

– Этого я не знаю.

– Мы только что сами приехали, – не утерпев, вклинился я.

– Кто это? – спросил голос.

– Это мой брат, – сказал Чарли.

– Так вас уже двое?

– Нас всегда было двое, – ответил я. – Сколько себя помню, у меня всегда был брат.

Ни Чарли, ни женщина юмора не поняли. Я будто и не шутил вовсе. Женщина тем временем сварливо поинтересовалась:

– Кто пустил вас в номер мистера Морриса?

– Дверь была не заперта, – соврал Чарли.

– И что с того? Нельзя просто так входить в комнату, которую снимает другой человек, и пользоваться его переговорным устройством!

– Примите наши извинения, мэм. Нам была назначена встреча с мистером Моррисом несколько дней назад, но мы порядочно задержались в дороге. Так торопились увидеть его, что напрочь позабыли о приличиях.

– Мистер Моррис не упоминал ни о каких встречах.

– А с чего ему о них упоминуть?

– Гм… – промычал голос.

Чарли продолжил:

– Вы сказали, что он ушел вместе с бородатым коротышкой. Этого коротышку зовут Варм? Герман Варм?

– Я не спрашивала, как его зовут, и он сам не представился.

– Какого цвета у него борода? – спросил я.

– Это снова ваш брат?

– Борода у коротышки рыжая? – надавил я.

– Рыжая, рыжая.

– И давно мистер Моррис отсутствует? – спросил Чарли.

– Сегодня четвертый день как. Он оплатил проживание в номере до завтрашнего утра. Когда я узнала, что его какое-то время не будет, то предложила возместить плату за пропущенные дни, однако мистер Моррис отказался. Вот истинный джентльмен.

– И он не оставил для нас ничего?

– Не оставил.

– И не сказал, куда направляется?

– На Светящуюся реку. Сказав это, он рассмеялся, а вместе с ним и тот коротышка с рыжей бородой. Почему, я так и не поняла.

– Так они вместе смеялись?

– Рассмеялись они одновременно и, я так полагаю, над одним и тем же. Я поискала реку на карте и не нашла.

– Мистер Моррис сам уходил? По своей воле? Его не принудили?

– Вроде бы сам.

Поразмыслив, Чарли сказал:

– Занятная вещь – дружба.

– Как по мне, тоже, – согласился голос. – Поначалу мне казалось, что мистер Моррис этого коротышку на дух не выносит, а потом вдруг они сделались неразлучны. Часами просиживали, запершись в номере.

– Он точно не оставил нам никаких указаний?

– Оставил бы – я бы знала, – надменно ответила женщина.

– То есть мистер Моррис вообще ничего не просил передать?

– Я такого не говорила.

Пристально посмотрев в раструб рожка, Чарли произнес:

– Мэм, будьте столь любезны, скажите, что оставил мистер Моррис?

Я слышал, как она пыхтит по ту сторону рожка.

– Книжку, – ответила наконец женщина.

– Что за книжку?

– Такую, в которой он делал заметки.

– Какие же?

– Не знаю. Знала бы – не сказала.

– То есть это личные записи, верно?

– Вот именно. Едва поняв это, я тотчас закрыла ее.

– Но что-то вы успели прочесть, а?

– Узнала, что в начале пути до Сан-Франциско погода выдалась не слишком приятная. Я смущаюсь читать подобные приватности, и тайны постояльцев уважаю.

– Да, да, конечно.

– Я не смею подводить клиентов и храню их личные дела в секрете.

– Понимаю, понимаю. Впрочем, где сейчас эта книга?

– У меня. В комнате.

– Буду премного благодарен, если вы нам ее покажете.

Женщина помолчала.

– Думаю, я не имею права исполнить вашу просьбу.

– Говорю вам: мы друзья мистера Морриса.

– Что же он для друзей записочку не оставил?

– Так, может, он им оставил книгу?

– Книгу он забыл. В спешке. Я нашла ее в простынях, в изножье кровати мистера Морриса. Он явно убегал и сильно торопился, постоянно оглядываясь через плечо. Если я все правильно поняла, то убегал он от вас двоих.

– То есть книгу вы не покажете?

– Я сохраню верность своему гостю.

– Что ж, ладно, – ответил Чарли. – Тогда принесите нам, пожалуйста, обед в номер. И по кружке эля.

– Вы остановитесь у нас?

– На ночь точно. Этот номер сойдет.

– Что, если мистер Моррис вернется?

– Если он и впрямь ушел с Вармом, то нет, не вернется.

– И все же вдруг возвратится?

– Тогда прилично заработаете на шампанском, ибо мы намерены как следует отметить встречу.

– Вам обед горячий или холодный?

– Горячий. И две кружки эля.

– Значит, два полных горячих обеда?

– И две кружки эля.

Женщина позвонила в колокольчик, давая знак, что разговор окончен. Чарли же снова прилег на кровать. Я спросил, что он думает о случившемся.

– Что думать, я и не знаю. Надо для начала взглянуть на записи Морриса.

– Вряд ли хозяйка нам их покажет.

– Не торопи события, братец.

Открыв окно, я выглянул наружу и вдохнул соленый воздух. Гостиница стояла на крутом холме, и видно было, как толпа китайцев – с косичками, в шелках и замызганных тапочках – толкает вверх по склону быка. Животное в гору идти не желало, и косоглазые лупили его ладонями по крупу. При этом они перекрикивались, и голоса их напоминали птичий хор, странный и совершенно чужой. Своей чуждостью китайский язык и показался мне очаровательным, хотя, наверное, сами косоглазые просто отчаянно матерились.

В этот момент постучали. В номер вошла дородная женщина, очень плотно поджимающая губы. Она принесла нам обед, горячий, если не сказать обжигающий. Прохладный эль был очень вкусный – я залпом опорожнил половину бокала. Потом поинтересовался у хозяйки, во что мне встал этот большой глоток. Женщина, присмотревшись к бокалу, ответила:

– Три доллара. Целиком обе ваши порции – семнадцать.

При этом она взглянула на нас так, словно ждала немедленного расчета. Чарли поднялся и вручил ей двойного орла. Когда же хозяйка полезла в карман за сдачей, братец перехватил ее руку и заверил, что сдачи не надо, пусть это послужит компенсацией за нашу грубость и проникновение в комнату без хозяйского ведома. Сдачу женщина приберегла, однако спасибо не сказала. Напротив, мы ее как будто обидели. Стоило Чарли протянуть вторую двадцатку, и лицо женщины сделалось каменным.

– Это что еще такое? – спросила она.

– Плата за книжку.

– Сказано было: вам ее не заполучить.

– И не надо, мэм. Оставьте книгу при себе. Мы лишь взглянем на записи одним глазком.

– Не видать вам их, как своих ушей!

Пальцы ее сжатых в кулаки рук покраснели от напряжения. Здорово мы эту бабу разозлили. Громко топая, она чуть не выбежала из комнаты.