Кормак Маккарти - Пограничная трилогия: Кони, кони… За чертой. Содом и Гоморра, или Города окрестности сей

Может, ему хочется поскорее нас спровадить?

Может быть, кивнул Джон-Грейди. Он снял шляпу, лег на матрас и накрылся серапе [26] Яркий плед (исп.) . .

А этот хмырь что задумал? Решил ночевать под открытым небом?

Похоже.

Может, с утра пораньше он уберется.

Может быть.

Джон-Грейди прикрыл глаза.

Смотри не выжги весь керосин, сказал он. А то лампа, прежде чем погаснуть, весь дом закоптит.

Сейчас, через минутку потушу.

Джон-Грейди лежал и прислушивался. Вокруг стояла тишина.

Ты что там делаешь? — спросил он Ролинса.

Ничего.

Джон-Грейди открыл глаза и посмотрел на Ролинса. Тот разложил на одеяле бумажник и мрачно смотрел на него.

Ну что, горюешь?

Ты посмотри, во что он превратил мои водительские права!

Здесь они тебе не понадобятся.

И мой пропуск в бильярдный клуб! Тоже прострелил, собака!

Спи.

Нет, ты только полюбуйся! Этот гаденыш продырявил и Бетти Уорд. Прямо между глаз!

А Бетти тут как очутилась? Вот уж не знал, что она тебе нравится.

Просто она подарила мне фотку. Когда еще в школе учились.

Утром они как следует позавтракали яичницей с фасолью и тортильями. Сидели за тем же столом, что и накануне, причем сходить посмотреть, где Блевинс, и пригласить его поесть никто даже не подумал. Хозяйка завернула им еды с собой в чистую тряпицу, они поблагодарили ее, пожали руку хозяину, а потом вышли во двор. Гнедого жеребца Блевинса в коррале не было.

Неужели нам так повезло? — воскликнул Ролинс.

Джон-Грейди с сомнением покачал головой.

Они заседлали коней, потом предложили хозяину деньги за ночлег и еду, но тот нахмурился и замахал на них руками. Тогда они еще раз обменялись с ним рукопожатиями, сели в седла и двинулись по той же разбитой дороге на юг. Какое-то время за ними бежала собака, потом остановилась и долго смотрела вслед.

Утро было прохладное, в воздухе пахло дымом. Едва поднялись на первый же холм, Ролинс с отвращением сплюнул.

Погляди вон туда, буркнул он.

Впереди на обочине они увидели большого гнедого коня и Блевинса, который сидел на нем.

Они замедлили шаг.

Что, по-твоему, с ним стряслось? — спросил Ролинс.

Ничего. Просто он еще сопляк.

Черт бы его побрал!

Когда они подъехали, Блевинс заулыбался. Он жевал табак и время от времени наклонялся и сплевывал, вытирая рот тыльной стороной запястья.

Чего скалишься? — спросил Ролинс.

Доброе утро, произнес Блевинс.

Откуда табачок? — поинтересовался Ролинс.

Хозяин дал.

Хозяин?

Да. Хозяин того дома…

Они молча объехали его с двух сторон и двинулись дальше. Блевинс трусил сзади.

А пожрать? Пожрать у вас ничего нет? — спросил он.

Вообще-то, вот. Узелок хозяйка в дорогу дала, сообщил Ролинс.

А что в нем?

Не смотрели еще.

Может, поглядим?

Разве сейчас уже время ланча?

Джо, скажи ему, чтобы дал мне чего-нибудь поесть, — обратился мальчишка к Джону-Грейди.

Во-первых, его зовут не Джо, сказал Ролинс. Но даже если бы он звался Ивлином, все равно не стал бы устраивать для тебя персональный ланч в семь утра.

Ну и хрен с вами, нахмурился Блевинс.

Они ехали и ехали. Настал полдень, но они продолжали путь. Вокруг были совершенно безлюдные места, и ничто вокруг не радовало глаз. Они ехали, окутанные безмолвием, которое нарушалось только стуком конских копыт и периодическими плевками Блевинса. Мальчишка по-прежнему тащился сзади и все жевал табак. Ролинс ехал, закинув ногу на луку седла и опершись о колено рукой, курил и смотрел по сторонам.

По-моему, там вон тополя.

По-моему, тоже, кивнул Джон-Грейди.

Они остановились под деревьями на краю маленькой сьенаги [27] Болото или водоем (исп.) . . Лошади бродили по мокрой траве и с чмоканьем всасывали воду. Кусок муслина, в который хозяйка завязала еду, они превратили в скатерть. Выбрав себе то тако [28] Галета (исп.) . , то касадилью [29] Пирог с сыром (исп.) . , то бискочо [30] Печенье (исп.) . , они откидывались на локти и, поглядывая на коней, принимались молча жевать.

В добрые старые времена команчи устроили бы тут засаду, сказал Блевинс.

Надеюсь, у них хватило бы ума взять с собой шашки или карты. А то тут с тоски можно подохнуть. За год ни одной живой души, отозвался Ролинс.

В старину тут было гораздо больше путников, возразил Блевинс.

Что ты смыслишь в старине, хрен собачий! — сказал Ролинс, грустно озирая пустынные места.

Кто-нибудь еще будет есть? — спросил Джон-Грейди.

Куда там. Я сейчас лопну, сказал Ролинс.

Джон-Грейди завязал остатки еды в узелок, потом разделся донага, прошел, раздвигая траву, мимо коней, забрался в болотистую воду и сел. Вода доходила ему до пояса. Он развел руки в стороны и лег на спину, исчезнув под водой. Кони повернули головы, пытаясь понять, куда он делся. Вскоре он снова сел, вытирая глаза и откидывая назад мокрые волосы.

На ночлег устроились в балке неподалеку от дороги. Развели костер и, сидя на песке, долго смотрели на тлеющие угли.

Блевинс, ты ковбой? — спросил Ролинс.

Ковбои мне нравятся.

Они всем нравятся.

Ну, я не великий наездник. Но в седле держусь.

Правда? — усомнился Ролинс.

Вот он тоже умеет ездить, сказал Блевинс, кивая в сторону Джона-Грейди, сидевшего по другую сторону костра.

Почему ты так решил?

Потому что умеет, и все.

А что, если я скажу тебе, что он занимается этим недавно? Что он никогда не садился на лошадь, на которой не удержалась бы девчонка?

Тогда я отвечу, что ты мне мозги полощешь.

А если я скажу, что он лучший наездник, каких я только видел?

Блевинс молча сплюнул в костер.

Не веришь?

Почему не верю?.. Просто все зависит от того, кого ты видел.

Я, например, видел Рыжего Бугера.

Точно?

Точно.

По-твоему, он обскачет Бугера?

Да запросто!

Ну, это еще бабушка надвое сказала…

Тоже мне великий знаток, усмехнулся Ролинс. Рыжий Бугер давным-давно перешел в мир иной.

Не слушай ты его, посоветовал Блевинсу Джон-Грейди.

Ролинс переложил ноги, снова скрестил их и кивнул в сторону Джона-Грейди:

На самом деле он сердится, потому как мои речи мешают ему похвастаться самому.

Ну и трепло!

Вот видишь! — обрадовался Ролинс. Задело за живое…

Блевинс наклонился к костру и сплюнул:

Разве можно говорить на полном серьезе, что кто-то ездит не просто лучше кого-то другого, а вообще лучше всех?

Конечно нельзя, кивнул Джон-Грейди. Это он так, мозги пудрит.

Классных наездников хватает, продолжал Блевинс.

Сущая правда, согласился Ролинс. Классных наездников хватает, но я удостоился чести видеть самого лучшего. И теперь он сидит напротив тебя, дружище Блевинс.

Оставь парня в покое, не приставай, сказал Джон-Грейди.