Кормак Маккарти - Пограничная трилогия: Кони, кони… За чертой. Содом и Гоморра, или Города окрестности сей

Мальчик посмотрел на тощую, узловатую птичью лапку, держащую его за руку. Свет из высокого окошка поблек, солнце село.

Escúchame, joven [249] Послушай меня, парень (исп.) . , просипел старик. Если бы у тебя была такая сила духа, что только дунул — и задуешь волка… как задувают огонек свечи или топят снежинку… Волк сделан из того же, что и весь мир. Ты ведь не можешь потрогать мир. Не можешь взять его в руку, потому что он сделан из одного лишь духа.

Старик не говорил — взывал, для этого немного даже приподнялся, но потом снова обмяк, упав на подушку; его глаза с видимым равнодушием уставились на балки потолка. Холодный жесткий хват его руки ослаб.

Где солнце? — спросил он.

Se fué [250] Ушло (исп.) . .

Ay. Ándale, joven. Ándale pues [251] Ай как… Ну-ка вали-ка, парень. Давай-давай, пошел! (исп.) .

Мальчик вынул из пальцев старика свою руку и встал. Надел шляпу и коснулся тульи:

Vaya con Dios [252] Ну, спаси вас Бог (исп.) . .

Y tú, joven [253] Тебе того же, парень (исп.) . .

Однако не успел он дойти до двери, как старик окликнул его.

Он остановился. Обернулся.

¿Cuántos años tienes? [254] Сколько тебе лет? (исп.) — спросил старик.

Dieciseis [255] Шестнадцать (исп.) . .

Старик тихо лежал в темноте. Мальчик ждал.

Escúchame, joven , сказал старик. Yo no sé nada. Esto es la verdad [256] Послушай, парень. Я ничего не знаю. Это правда (исп.) . .

Está bien [257] Что ж, ладно (исп.) . .

Пузырьки и бутылки не помогут тебе, сказал старик. И еще сказал, что каждый сам должен найти такое место, где дела божеские и людские соединяются. Где они неразделимы.

¿Y qué clase de lugar es éste? [258] И что же это могут быть за места такие? (исп.) — спросил мальчик.

Lugares donde el fierro ya está en la tierra, объяснил старик. Lugares donde ha quemado el fuego [259] Места, где железо уже в земле. Места, где горел огонь (исп.) . .

¿Y cómo se encuentra? [260] И как же такие места искать? (исп.)

Старик сказал, что вопрос скорее не в том, как такое место сыскать, а в том, как его распознать, когда оно само себя обнаружит. Сказал, что именно в таких местах Господь сидит и ждет, с кем бы на пару уничтожить то, что сам же Он в поте лица создавал.

Y por eso soy hereje , усмехнулся он. Por eso y nada más [261] Вот сказанул-то, богохульник. Уж так сказал, что больше и не надо ничего (исп.) . .

В комнате было темно. Билли поблагодарил старика еще раз, но старик не ответил, а если и ответил, то мальчик его не услышал. Повернулся и вышел вон.

Женщина стояла, прислонившись к кухонной двери. В желтоватом свете рисовался ее силуэт, сквозь тонкое платье проглядывал абрис тела. Ее, похоже, не беспокоило, что в задней комнате лежит старик, что он один и в темноте. Она спросила мальчика, рассказал ли ему старик, как поймать волка, и он ответил, что нет.

Она коснулась пальцем своего виска.

Ему теперь частенько изменяет память, сказала она. Старый стал.

Да, мэм.

И никто его не навещает. Жалко, правда?

Да, мэм.

Даже священник. Как-то раз зашел или, может быть, два раза, но больше не приходит.

Почему?

Она пожала плечами:

Люди говорят, он brujo [262] Колдун (исп.) . . Ты знаешь, что значит brujo ?

Да, мэм.

О нем говорят, что он brujo. Говорят, что Господь оставил этого человека. На нем грех Сатаны. Грех orgullo [263] Гордыни (исп.) . . Знаешь, что такое orgullo ?

Да, мэм.

Он думает, что все знает лучше священника. Думает, что знает лучше Бога.

Мне он сказал, что ничего не знает.

Ха! — сказала она. Ха. И ты поверил? Ты видел этого старика? Ты знаешь, как это ужасно — умирать без Бога? Быть тем, кого Господь отринул? Подумай на досуге.

Да, мэм. Мне надо ехать.

Коснувшись пальцами шляпы, он протиснулся мимо женщины к наружной двери и вышел в вечернюю темноту. Огни поселения, разбросанные по степи, лежали в этой грустной юдоли, как огненная змейка в синей чаше — яркая брошь, усыпанная драгоценными камнями и сверкающая в вечерней прохладе. Когда он обернулся, женщина по-прежнему стояла в дверях.

Спасибо, мэм, сказал он.

Он ведь никто мне! — крикнула она. No hay parentesco [264] Мы не родственники (исп.) . . Ты знаешь, что значит parentesco ?

Да, мэм.

Вообще не parentesco. Он был tío [265] Дядя (исп.) . покойной жены моего покойного мужа. Кто он мне? Ты понимаешь? А все равно я тут его содержу. Кто бы еще его взял к себе? Понимаешь? Всем все равно.

Да, мэм.

Вот, подумай на досуге.

Он отмотал чумбур от столба и разобрал поводья.

Ладно, сказал он. Подумаю.

Такое и с тобой может случиться.

Да, мэм.

Он вскочил в седло, повернул коня и поднял одну руку. На юге лиловое небо прочерчивали черные силуэты гор. Снег на северных склонах бледный-бледный. Вроде пустых пробелов, оставленных для посланий невесть кому.

La fe, крикнула она. La fe es toda [266] Вера! Вера — это все! (исп.) .

Он направил коня на ухабистый след колес и поехал прочь. Когда оглянулся, она все еще стояла у открытой двери. Стояла и стояла на холоде. Когда он обернулся в последний раз, дверь была все еще отворена, но женщины там уже не было, и он подумал: может быть, это старик позвал ее? Но, поразмыслив, решил, что этот старик, пожалуй, никогда и никого не зовет.

Двумя днями позже он ехал по дороге на Кловердейл и вдруг безо всяких на то причин свернул, прискакал туда, где обедали те vaqueros, и остановился, глядя с коня на мертвые черные угли. В пепле костра кто-то уже покопался.

Он спешился, взял палку и пошуровал в кострище. Сел снова на коня и объехал по периметру место привала. Думать, что помоечником мог быть кто-то иной, кроме койота, никаких причин не было, но кружок он все же сделал. Ехал медленно и поворачивал коня аккуратно. Как наездник на соревнованиях по выездке. На втором круге — чуть дальше от костра — остановился. В ветровой тени камня намело барханчик песка, и на нем был четкий отпечаток ее передней лапы.

Он спешился и стал на колени, держа поводья за спиной. Сдул пыль со следа, потрогал большим пальцем хрупкие краешки. Затем опять сел на коня, выехал на дорогу и поскакал домой.

На следующий день, объезжая капканы, установленные с новым запахом, он обнаружил их вырытыми и захлопнутыми, как и прежде. Он восстановил все закладки, в дополнение поставил еще две без привады, но делал это кое-как. Спускаясь с перевала в полдень, бросил взгляд через ущелье и первое, что увидел, — это тонкий столб дыма над костром тех же vaqueros .

Остановил коня, сидел смотрел. Взявшись рукой за заднюю луку седла, обернулся, посмотрел в сторону перевала, потом снова устремил взгляд через долину. Затем развернулся и снова поехал в гору.