Роберт Говард - Стервятники Техаса

— Ролинс! — вскричал Ларами, холодея. — О да, я тебя хорошо помню!

— Да-да, Ролинс! Мне удалось быстро найти общий язык с твоим братцем. Он, знаешь ли, не отказывался от дармовой выпивки. А когда напился, выболтал мне всё: и насчёт логова в каньоне, и о том, как лучше проехать через пустыню… А потом я затеял с ним ссору. Люк почти не стоял на ногах, когда доставал револьвер, но мне пришлось его пришить, чтобы он не проболтался ещё раз! Жаль, что ты ничего не знал до этого дня, Ларами!

— Жаль, что ты дожил до этого дня, кровопийца! — Бак отскочил от стены в тот самый миг, когда Ролинс, подбиравшийся всё ближе к двери, выскочил из спальни, паля из обоих стволов. Ларами выстрелил лишь однажды, не отрывая руку от бедра. Его последняя пуля раскроила череп подлеца. Бак не сводил глаз с умирающего. Тот ещё долго корчился в судорогах…

Суматошный топот шагов за спиной вывел его из минутного оцепенения. Обернувшись, Ларами увидел перекошенное ужасом и яростью тёмно-багровое лицо и смуглую руку с острым, как лезвие бритвы, клинком. Он забыл о существовании мексиканца. Бак выбросил вперёд руку с пустым револьвером, чтобы заслониться от разящего, направленного вниз удара острого лезвия, и в тот же миг грохот выстрела ещё раз заставил пошатнуться стены хижины. С уст Хосе Мартинеса сорвался последний вопль, адресованный какому-то ацтекскому божеству, а душа его уже стремительно уносилась в преисподнюю.

Ларами развернулся и тупо уставился на тощую фигуру, чьи знакомые очертания проступали в клубящемся полумраке. В руке у вошедшего дымился револьвер. Остальные проникали в комнату через кухню. Схватка была столь скоротечна, что те, кто со звуком первого выстрела бросились к задней двери хижины, опоздали к развязке.

— Долговязый! — пробормотал Бак. — Проверь шерифа. Он ранен?

— Ты бы лучше себя проверил, — отозвался Боб Андерс, с трудом принимая сидячее положение. — Я-то не ранен. Когда тут началась пальба, я упал со стула и откатился к стене, чтобы меня не продырявили. Эй, кто-нибудь, перережьте верёвки!

— Перережь верёвки, Долговязый, — устало буркнул Ларами. — У меня что-то в голове шумит.

Он сделал несколько шагов и тяжёло бухнулся на стул, а затем затянул песню, которую ненавидел всю свою жизнь:

Бак почти не осознавал, как рядом с ним оказался Боб Андерс, как тот стягивал с него пропитанную кровью рубашку. Затем шериф плеснул на раны виски из кувшина, который стоял на столе, и стал наматывать на плечо лоскутки материи, оторванные от собственной рубашки. Спирт и привёл Ларами в чувство. То же самое лекарство, обжигающим потоком хлынув в горло, окончательно прочистило ему голову.

Бак резко поднялся со стула. Вокруг валялись мёртвые тела, и, глядя в их мутные зрачки, отражавшие пламя свечи, впитывая запах крови, чёрными кляксами расплывшейся по полу, Ларами вдруг почувствовал тошноту.

— Давайте выйдем на свежий воздух.

В каньоне уже сгустились сумерки. Становилось холодно. Здесь, снаружи, стрельба тоже прекратилась. Из ущелья, размноженный эхом, катился чей-то зычный голос, но расстояние скрадывало слова. Появился Долговязый.

— Боб! Они готовы вступить с нами в переговоры! — кричал он. — Они готовы сдаться при условии, что их будут судить по закону.

— Я с ними переговорю. Все оставайтесь на своих местах. Не покидайте укрытия…

Убедившись, что он находится в пределах слышимости от людей, засевших в ущелье и поблизости от него, шериф остановился и крикнул:

— Готовы ли вы сдаться!?

— Смотря на каких условиях! — гаркнул кто-то в ответ.

— Я не принимаю никаких условий. Вас будут судить по всей строгости закона. Каждый получит то, что заслужил. Советую хорошенько подумать. Я знаю, что вас осталось совсем мало. Гаррисон мёртв, Роли — тоже мёртв. У меня с той стороны каньона оставлено сорок человек. И здесь, внутри, тоже людей хватает. Пары минут достаточно, чтобы перебить вас, как мух, всех до единого. Бросайте сюда всё своё оружие, так, чтобы я мог его видеть, и выходите с поднятыми руками. Я начинаю считать до десяти. На счёт «десять» оружие должно лежать на этом месте.

Он начал считать, и на землю с грохотом посыпались ружья и револьверы. Из-за скал поднимались изнурённые, испачканные кровью и порохом люди. Руки они держали высоко над головой.

— Мы выходим из игры, — заявил один из бандитов. — У четверых наших парней такие дырки, что они и шевельнуться не могут. Еще у одного сломана нога, — на него свалилась лошадь.

Ларами, Долговязый и ковбои выползали из укрытия. Дула их ружей были нацелены на разбойников. На призыв Андерса из ущелья в каньон с мстительным гиканьем хлынули его люди.

— Эй, чтобы никакого самоуправства! — велел шериф, увидев, как те бесцеремонно заламывают и вяжут руки пленным. — Там, около скал, лежат четверо раненых. Принесите их сюда. Надо посмотреть, в каком они состоянии.

Вскоре пёстрое сборище покинуло каньон. Выйдя наружу из тёмного скального коридора, Ларами почувствовал, что мрачное, неприглядное прошлое свалилось с его плеч, словно истлевшее рубище.

Один из четырёх раненых бандитов, которого несли по ущелью на носилках, сооружённых из ружей и плащей, пребывал в словоохотливом настроении.

— Я расскажу вам всё, что хотите! Замолвите за меня словечко перед судьями — и обещаю, что вы узнаете подлинную правду, — заклинал он, не обращая внимания на мрачные взоры своих более стойких товарищей.

— Как получилось, что Гаррисон тоже оказался причастен к грабежам? — спросил его шериф.

— Причастен, скажете тоже! Это всё его рук дело, от начала до конца. Он служил в банке кассиром, когда старика Брауна ограбили Ларами. Настоящие Ларами. Если бы не тот случай, Браун бы скоро докопался, что кассир прибирает к рукам наличность. Но Брауна убили, и Гаррисон понял, что может не бояться за свои делишки… Это Ларами виновны в том, что из банка уплывали деньжата, не говоря уж о тех мешках, которые они увезли сами… Вот тогда у Гаррисона и зародилась идея, как стать королём Сан-Леона. Один раз ему удалось списать на братьев Ларами свои грешки, и он решил, что можно ещё раз сделать из них козлов отпущения. Правда, ему пришлось ждать, когда он возглавит банк. После этого он начал собирать банду…

— Для того чтобы сначала разорить фермеров, потом принять у них закладные, а в конце концов завладеть их землями. Потом он собирался распустить своих кровопийц и стать королём Сан-Леона, — перебил его Ларами. — Это нам известно. Ты лучше расскажи, как в эту историю затесался Роли?