Евгений Костюченко - Зачистка в Аризоне

Дорога снова сузилась до едва заметной троны, и колонна всадников вытянулась змейкой. Впереди ехал Кардосо, Кирилл держался последним. Поначалу он немного беспокоился за Шона и Пита. Но братья хоть и сидели мешком, однако уверенно правили лошадьми. На горной тропе они без подсказки догадались, что надо увеличить интервал.

В такие минуты неопытные всадники, наоборот, начинают от страха жаться друг к другу. Это понятно и простительно в мирной обстановке. Страх высоты неудержимо охватывает каждого, когда правый сапог трется о вертикальную скалу, а под левым круто уходит вниз голый склон с торчащими из него сухими корнями, и далеко внизу поблескивает нить реки. Этот страх отступает, когда рядом с тобой товарищ, который успеет помочь, если конь оступится. Но если поблизости враг, то от товарищей надо держаться подальше. Дружба дружбой, а дистанцию держи. Нет ничего глупее, чем дружная смерть под залпом из засады.

Здесь, наверху, воздух был слишком прозрачным, и Кирилл понимал, что всадников на тропе видно так же хорошо, как и он видит отсюда белые кубики глинобитных домиков под бурыми крышами и расползающееся пятно коровьего стада на изумрудном склоне. Впрочем, понимал он и то, что пока на него смотрят не враги. Вряд ли из-за нескольких беглых арестантов в Тирби будут собирать добровольцев в погоню. А вот те, кто обстрелял конвой, — да, этих ребят следует опасаться…

Полковник Тирби возвращался домой в дурном расположении духа. Пума, на которую он рассчитывал поохотиться вместе с гостями, куда-то пропала. Егеря следили за ней несколько месяцев, знали все ее тропы, и даже сумели привадить ее поближе к вилле, оставляя в кустах привязанных ягнят. Но за последние две недели ее никто не видел. Ягнята оставались нетронутыми — если не считать того, что вороны выклевывали им глаза. Ни свежего помета, ни других следов пумы не находили даже самые опытные следопыты. Получалось, что полковник мог предложить гостям только охоту на ворон, которые шумной стаей поселились в лесу возле виллы.

Но черт с ней, с пумой. Эвелина позаботится о том, чтобы гостям не было скучно. Гораздо больше огорчил полковника старый геолог, профессор Адамс. По его расчетам, запасы меди на руднике были близки к истощению. Копать вглубь или расползаться вширь — результат будет один и тот же: пустая порода и напрасные расходы. На новые месторождения можно не рассчитывать, потому что все они находятся за Сухой долиной. То есть в Мексике.

Договориться с мексиканскими властями Сайрус Тирби сумел бы легко. Получить концессию, перебросить изыскателей и дорожников, нагнать рабочую силу — тоже не проблема. Через год новый рудник даст прибыль. Вопрос в другом — что он даст полковнику кроме прибыли?

Он вспомнил, с каким чувством впервые увидел Медный холм и тот человеческий муравейник, который спустя годы превратился в город. Бесчисленные повозки, землянки, палатки, дымы сотен костров — это был хаос, ожидающий своего Творца.

У тех, кто начинал дело, не хватило сил для его продолжения. Сайруса Тирби вызвал сюда один из его бывших начальников, и поначалу полковник был тут кем-то вроде военного коменданта. Понемногу он прибрал к рукам управление и городом, и рудником. На его приглашение откликнулся только Джерри Хезелтайн, но он один стоил целого десятка высоколобых менеджеров. Всего за год они вдвоем смогли захватить все, что представляло ценность, а бывшие хозяева Медного холма как-то незаметно исчезли. Кто уехал отдохнуть — и не вернулся. Кого-то доконало пьянство. А бывший начальник полковника нарвался на пулю, когда объезжал свои владения. Как раз после его похорон шахтерский поселок и был признан городом, и Хезелтайн предложил назвать его по имени основателя. К тому времени никто не сомневался, что Сайрус Тирби появился тут раньше всех.

Да, тогда он почувствовал себя Творцом. А сейчас, размышляя о новом руднике, полковник чувствовал, что… Да ничего он не чувствовал, кроме раздражения. Опять суета, опять расходы, опять тяготы неустроенной жизни на пустом месте, которое когда-то, может быть, снова назовут его именем. И что с того?

На въезде в город он увидел шерифа и приказал кучеру остановиться. Не вставая, подождал, пока Бюргер подойдет к коляске.

— Гости приехали?

— Еще нет, сэр. Я отправил за ними дилижанс и дюжину ребят для охраны.

— У нас все в порядке?

— Все отлично.

Шериф всегда верно угадывал настроение полковника и знал, когда можно докладывать неприятные известия, а когда их лучше придержать. Но и Тирби неплохо изучил Бюргера. И сейчас ему было ясно, что тот предпочел о чем-то умолчать.

— Вы в контору или домой? — спросил шериф.

— Хочешь, чтоб я тебя подбросил? — Тирби подвинулся. — Садись. Сначала загляну домой, а тебя отвезут дальше.

Бюргер сел рядом с ним, положив карабин на колени, и откашлялся.

«Сейчас начнет выкладывать, — подумал Тирби. — Боится, что дома я встречу Джерри, и тот его опередит».

— Пока вас не было, в город приехал один ваш знакомый, — осторожно начал шериф. — Майор Кардосо.

— И что?

— Он попал в неприятную историю. Перестрелка в «Парнасе»…

— Убит?

— Нет, хотя в него стреляли двое.

Тирби улыбнулся, и шериф продолжил уже более уверенным тоном:

— Одного майор уложил, второй удрал. Судья Панч… Ну, вы же знаете, как он ведет дела… Судья отправил майора на рудник, потому что тот отказался платить штраф. Хотя деньги у него были. Я осмотрел его вещи. Больше тысячи золотом. Зашито в седло. Мог бы рассчитаться, но не захотел. Если денег было жалко, мог бы отдать кобылу. За нее судья выложил бы три сотни, не торгуясь. Но майор…

Шериф сделал паузу, следя за реакцией полковника. Тирби пожал плечами:

— Возможно, он и не знал про золото. Кардосо — игрок. Чокнутый игрок. Мог выиграть лошадь вместе с седлом. Мне рассказывали, что однажды он выиграл целый отель. И бросил его через неделю. Тогда я подумал, что это сказка. Но теперь… А что за кобыла?

— Такой лошадки у нас в городе еще не было. Белая арабка. Я перевел ее в мою конюшню. Пока. У вас в табуне ходит арабский жеребец, вот я и подумал…

— Да, парочка выйдет отличная. Но еще неизвестно, как к твоим планам отнесется Кардосо.

Шериф поставил карабин между колен и засопел, явно не находя нужных слов.

— Ну? — поторопил его полковник.

— Кардосо… Он бежал.

— С рудника?

— Нет. По дороге. — Бюргер вздохнул. — На конвой кто-то напал. Большая банда. Стволов десять — двенадцать. Один из моих помощников убит, двое ранены. Пятеро арестантов сбежали.

— Когда это случилось? — спокойно спросил Тирби.

— Вчера вечером.

— Сколько людей ты послал на поиски?