Грейхэм Дин - Слим Эванс и его лошадь Молния

Скалистые вершины Кайонов отбрасывали все более глубокие тени на их восточные склоны, когда июльское солнце, огненный шар в безоблачном небе, склонилось к горизонту.

Осторожно пробираясь по одному из перевалов Кайонов, ковбой ехал на гнедой лошади. Пыль толстым слоем покрывала и лошадь, и всадника, потому что в тот день они долго ехали по тропе, а в стране Кахон уже несколько недель не было дождя.

Преодолев последний крутой подъем, ведущий к вершине перевала, перед ними открылась новая страна. Гнедая лошадь встала, когда ее всадник спешился, более чем немного окоченевший от многочасового пребывания в седле и сильной дневной жары.

Ковбой ласково похлопал по лошади.

– Это была долгая поездка, Молния, старушка. Мы отдохнем здесь несколько минут, а потом посмотрим, сможем ли мы найти хорошее место для ночлега.

Узкая тропа расширилась на вершине, и там было болото с небольшой травой, которая избежала палящих лучей летнего зноя.

Лошадь начала пастись, а ковбой присел в тени валуна.

Весь день лошадь и всадник с трудом поднимались по склону с востока, следуя по малоиспользуемой тропе. Прикрыв глаза ладонью, ковбой попытался идти по следу. Он поворачивал на запад и север, в страну, которая была густо покрыта лесом и, казалось, была богата пастбищами – страна, новая как для лошади, так и для всадника.

В двадцатый раз за последние три дня ковбой сунул руку во внутренний карман и вытащил конверт. Он развернул письмо, которое в нем содержалось, и пробежал его озадаченным взглядом. Оно было адресовано Слиму Эвансу, ранчо "Летающая стрела", Санфилд, Вайо.

“Дорогой Слим, – начиналось письмо, – я нуждаюсь в твоей помощи. Дела идут плохо в стране Ползучих Теней за Кайонами, и я рассчитываю на то, что ты устранишь проблему. Необходима величайшая секретность, поэтому пусть никто, кроме твоего отца, не узнает об этом послании. Встретимся 22-го у подножия тропы Скай-Хай на другой стороне Кайонов. Тогда я все объясню.”

Послание было подписано Биллом Нидхэмом, секретарем Ассоциации скотоводов Горных штатов.

Слим Эванс сложил письмо и сунул его обратно в конверт, который теперь был сильно помят.

Это был вызов, которым он не мог пренебречь, и таинственный тон письма пробудил его любопытство. Раз или два за последние два года ему удавалось помочь Биллу Нидхэму и Ассоциации горных штатов в поимке угонщиков. Билл был старым другом семьи Эвансов, и Слим поспешил свернуть свою сумку и отправиться по Заоблачной тропе над Кайонами.

Это была лучшая часть еще одного дня пути к подножию тропы, но он мог замедлить быстрый темп, который поддерживали они с Молнией, потому что он был в пределах отведенного времени.

Тонкие морщинки прорезали лоб Слима, когда он посмотрел вниз с вершины тропы в сторону страны Ползучих Теней. Хотя он находился менее чем в ста пятидесяти милях от Летящей Стрелы, где он вырос, для него это была новая страна, прямо напротив южной границы Монтаны с Плохими Землями, примыкающими к ней на востоке.

Слим задался вопросом, не вызывал ли Нидхэм его по делу о краже скота. Но это казалось едва ли возможным, поскольку в ассоциации был небольшой штат людей, которые посвящали все свое время и энергию борьбе с ворами скота. Единственной работой Слима в этом направлении было несколько небольших расследований вблизи домашнего ранчо, где он смог сэкономить ассоциации на отправке одного из своих штатных детективов.

Билл Нидхэм был единственным человеком, у которого был ответ, и Слим неохотно покинул прохладную тень скалы. Молния откликнулась на его свист, и ковбой вскочил в седло.

– Еще полчаса, Молния, и мы поищем лагерь, – сказал Слим, проводя пальцами по гриве своей лошади.

Молния, прекрасная лошадь, была высокой, хорошо сложенной, с достаточно сильными ногами, чтобы выдерживать потрясающую скорость даже в суровых условиях коровьей страны.

На ее лбу выделялась белая звезда, а на каждой ноге был белый ошейник чуть выше сустава. Было очевидно, что лошадь и всадник понимали друг друга, потому что время от времени Слим заговаривал с Молнией, и кобыла, казалось, кивала в ответ.

Заоблачная тропа почти не использовалась в течение полудюжины лет, новая тропа через Кайоны проходила в девяти милях к югу по более легкому проходу. Много лет назад Заоблачная тропа была одним из главных маршрутов через горы, по ней с грохотом проезжали ковбои и стада из страны Ползучих Теней. Теперь старая дорога заросла сорняками, и осталось только подобие тропы.

В течение получаса Слим и Молния спускались с вершины в устойчивом темпе. Тропа огибала скалистый мыс, и небольшой участок леса впереди намекал на подходящее место для лагеря.

Горный ручей, поредевший от отсутствия дождей, спотыкаясь, бежал по своему каменистому руслу. Там было достаточно травы и много укрытий. Слим спешился, ослабил подпруги и снял тяжелое седло и одеяло со спины Молнии. Он вынул удила изо рта гнедой, перекинул поводья через великолепную голову, и Молния была свободна, чтобы пастись в поисках любых кусочков травы, которые можно было найти в маленькой долине.

Слим отстегнул тонкий вещевой мешок, который он нес за седлом, и достал набор для еды. Он путешествовал налегке.

Прежде чем приготовить себе ужин, он снял поношенные кожаные ботинки, которые защищали его ноги, и спустился к небольшому ручью. Вода была прохладной и сладкой, и он жадно напился из стремительного ручья. Затем он тщательно вымылся, напоследок окунув голову в воду.

Когда он смахнул воду с глаз, то увидел Молнию, стоявшую немного ниже него и смотревшую на него с укоризной.

Слим рассмеялся.

– Лучше попробуй немного воды, чтобы смыть грязь, – усмехнулся он.

Но Молния презрительно фыркнула, сделала большой глоток и снова вернулась к пастьбе.

Прохладная вода сильно освежила Слима, и он принялся за приготовление вечерней трапезы. Было еще полчаса до захода солнца, но он был в седле с восхода, и, хотя он был закален жизнью в горах, жара утомила его. Он был готов завернуться в одеяло, как только покончит с едой.

На участке леса было много сухих дров, и вскоре Слим развел небольшой бездымный костер. Обилие бекона, хлеб, который теперь был не слишком свежим, и маленький кофейник кофе завершили ужин.

Слим только что закончил превращать бекон в хрустящую, восхитительную коричневую корочку, а кофе кипел на углях, когда снизу донесся выстрел из винтовки.

Ковбой сделал паузу, бекон был на полпути между его оловянной тарелкой и ртом. Раздался еще один выстрел, за которым последовала автоматная очередь. Слим услышал внезапный крик боли смертельно раненой лошади и одним глотком прикончил бекон.