Луис Ламур - В пустыне Мохаве

- Мистер, - сказал я остановившись и холодно глядя на него, - кажется, это личное дело леди.

- Да? Возможно. Сеньор очень галантен, но умен ли? Этой леди нельзя верить, сеньор, ни ей, ни ее знакомым. К тому же, они опасны. Опасны для нас обоих. Они постараются убить вас.

Не в моих правилах выслушивать плохое о женщинах, но не я ли первый подумал, что она колдунья?

- Мы можем поговорить у Баффама, - ответил я, - если у вас есть что сказать. Может, там будет человек, которого я ищу.

- Этот салун - далеко не лучшее место для поисков знакомых.

Может и так... Однако, это заведение мне рекомендовали, да и надо с чего-то начинать. А вдруг этот парень выведет меня на потерянный след? Во всяком случае, он знал город, а я - нет.

Кстати, он наверняка был прав, когда утверждал, что черноглазой нельзя доверять. Но она убегала - от чего?

Я припомнил, что сказал мне Харди в ту ночь, когда я покупал у него лошадей. Узнав, что я из Саккеттов, он посоветовал не говорить об этом Доринде. Почему? При чем здесь моя фамилия?

За столом у Баффама мы заказали пиво и уселись понаблюдать за публикой. Салун был полон мексиканцами, ковбоями и бродягами, бизнесменами и фермерами.

- Я здесь родился, - вдруг произнес мой новый знакомый. - Меня зовут Родриго Энрикес. Я очень люблю Лос Анджелес, но он меняется, меняется слишком быстро на мой вкус.

Вдруг я увидел на противоположном конце комнаты человека, похожего на одного из тех, кого видел в последнюю ночь в Хардивилле. Этот человек, стоя у бара, разговаривал с другим, которого загораживали от меня посетители.

- Жизнь в Калифорнии слишком легкая, - продолжал говорить Родриго. Моему народу не нужно думать о деньгах, здесь всегда есть еда, поэтому в деловых качествах мексиканцы уступают янки. Повезло тем семьям, которые породнились с американцами, хотя и этого часто недостаточно. Как в нашем случае.

К этому времени я уже не обращал на него внимания и даже не делал вид, что слушаю, как этого требует вежливость, потому что не отрывал глаз от протиположного конца комнаты. Я ощупал револьвер на поясе и был готов последовать за человеком у бара, если он уйдет.

- Янки, породнившийся с нашей семьей, был пиратом.

- Я слышал о нем. Джозеф Чепмен.

- Нет, это другой. Сеньор Чепмен хороший человек и порядочный гражданин. Мой дед, Бен Мандрин, в чем-то похож на него, только дед был самым настоящим пиратом и к тому же очень жестоким.

Человек на противоположном конце салуна допил стакан и не стал заказывать следующую порцию.

Поерзав в кресле, я приготовился встать, но Родриго, похоже, ничего не замечал.

- Мой народ очень долго жил слишком легко, так откуда у него теперь предприимчивость? У нас впереди много трудностей.

- Крепитесь.

- Нет, этого недостаточно. Двухгодичная засуха... из-за нее мы залезли в долги. К тому же, дед заложил землю, чтобы выручить друга, но банк разорился, и подходит время платить по векселю. Вряд ли его продлят.

Но я едва его слышал. Все мое внимание было приковано к человеку у бара.

- Именно Доринда Робизо заставила его подписать вексель.

Я сразу насторожился. Все, что Родриго говорил до сих пор, казалась обычной болтовней, мало меня заботящей, потому что ни у меня, ни у моих друзей не было земли в Калифорнии. Но теперь у нас оказалось что-то общее.

- Хотите сказать, что она сделала это нарочно?

- Иногда нельзя доказать то, что знаешь наверняка, но похоже, что директор банка и знакомый Доринды Робизо договорились. По-моему, она заставила моего деда подписать вексель за друга в тот момент, когда уже был разработан план лжебанкротства банка.

Не исключено, что банк пострадал из-за засухи и уменьшения поголовья скота. Если в такое время появляется человек, который предлагает золото и шанс избежать банкротства, банкиры могут согласиться... если они жулики. Да, не исключено.

Эти старомодные калифорнийские идальго не особенно церемонились с деньгами. Обычно они держали котелок с золотом у себя в открытом дворике за домом, и каждый, кто нуждался в деньгах, просто заходил и запускал руку в котелок.

Не жизнь, а сплошное удовольствие. И окружали их люди такого же толка, поэтому все шло хорошо, пока золотая лихорадка не привела в эти края людей другого типа.

Первыми появились золотоискатели и поселенцы. Эти тоже не считали доллары, когда их имели. Потом пришли карточные шулеры и мошенники.

- Сколько заложено земли? - спросил я Родриго.

- Больше 100 тысяч акров.

У меня перехватило дыхание. В горах мы обрабатывали акров 160 и имели еще столько же под лесом и кустарниками на склонах, слишком крутых, чтобы на них можно было что-то выращивать. Этой земли едва хватало на жизнь, так как плодоносный слой почвы и урожай были невелики.

Ясно, что при таких ставках заинтересованная сторона готова на все, она не могла допустить, чтобы ей мешали.

- Какую роль в этой истории играет Доринда Робизо?

- Старик Бен - такой же, как мы все. Ему нравятся молодые, симпатичные женщины, и однажды Тернер - это банкир - зашел в гости и привел свою "племянницу".

Человек у бара неожиданно повернулся и вышел. Я встал.

- Доскажете потом,- объяснил я. - У меня срочное дело.

Незнакомец пошел по улице, и когда я нагнал его, то увидел, что тот стоит напротив отеля "Белла Юнион". Этот отель недавно переименовали в "Сент-Чарльз", но про это место я слыхал. Лет десять-пятнадцать назад здесь случилась перестрелка между Бобом Карлайлом и братьями Кинг.*

Я двинулся в его направлении, надеясь подойти как можно ближе, но он заметил меня, повернулся, нырнул в ближайший переулок, а я помчался за ним... слишком рано.

Забежав за угол, я увидел незнакомца футах в сорока с револьвером в руке, он тут же развернулся и выстрелил. Расстояние было минимальным, и он убил бы меня, если бы не убегал: человек из салуна остановился и выстрелил поспешно, навскидку.

Что-то ударило меня в голову, я упал на колени, затем вытянулся лицом вниз, услыхав бегущих сзади людей, а впереди - ясно различимый звук захлопнувшейся двери.

Я пришел в себя и подумал, что лежал всего несколько секунд, пока зеваки не окружили меня и не стали задавать дурацкие вопросы. Я поднялся на ноги, зашатался, оперся о стену дома и остался стоять, а кровь заливала глаза и не давала сосредоточиться. Все, что я запомнил - это звук захлопнувшейся двери в переулке где-то впереди.

Люди продолжали задавать вопоосы типа "что случилось" и "кто стрелял", но слова не доходили до меня. То сознание, которое у меня еще оставалось, сконцентрировалось на одном: найти стрелявшего в меня человека.

Родриго тоже оказался рядом, пытаясь помочь, но я отмахнулся от него, собрался с силами и пошел по переулку.