Луис Ламур - В пустыне Мохаве

- Что у тебя там, Вилли? - Это спросил высокий мужчина, у которого не хватало нескольких зубов. - Поймал птичку?

- Если ты думаешь, что я птичка, подтяни штаны и сними шляпу - я тебя отделаю так, что вовек не забудешь... После того, как вы меня накормите.

Они стали рассматривать меня, и я выложил им все подчистую, потому что врать смысла не было. Единственное, что я опустил - это последний выстрел. Мне показалось, что они отнесутся ко мне благосклонней, если подумают, что меня нарочно оставили без лошади.

Вилли отложил винтовку, взял кружку и налил кофе.

- Начни с этого. Даже если мы надумаем застрелить тебя, на полный желудок смерть будет легче.

- Они не имели права оставлять тебя без лошади, - раздраженно сказал высокий.

Как говорится в Книге книг, хоть я и сошелся с ворами, но у них не было причины держать на меня зло. Ведь всем известно, что в пустыне нельзя отбирать у человека лошадь.

Когда я съел кучу бобов, свежеиспеченного хлеба с медом и фунта два бекона, я отодвинулся от костра с кружкой кофе.

- Давай дадим ему лошадь Чарли, - сказал Вилли. - Если он все время будет уминать так, как сейчас, у нас не хватит еды, чтобы прокормить его.

Чарли скрутил сигарету, закурил ее и ответил: - Ты не запомнил никого из тех людей?

Когда я описал их - однако забыл упомянуть об убитых в перестрелке Чарли поглядел на Вилли и сказал: - Твой друг попал в хорошую переделку. По-моему, надо дать ему лошадь.

Это были Вилли и Чарли Баттон - известные люди. Каким-то образом они обнаружили эту скрытую от посторонних глаз долину и прятали там краденых лошадей.

- Вот что я не могу понять, - сказал я, - как вы проводите сюда коней. Это ведь очень маленькая дыра для лошади.

Ответа я не получил.

- Ты говоришь, что любишь путешествовать по ночам, - сказал Вилли. Ладно, сегодня отдохни. Когда стемнеет, мы дадим тебе лошадь и укажем дорогу. Остальное зависит от тебя.

- Спасибо вам.

Они даже не предупредили, чтобы я молчал об их убежище, да это было бы лишним.

Вечером Вилли провел меня через ту же дыру, а там уже ждали Чарли и остальные с великолепным гнедым конем.

- Он твой, - сказал Чарли. - Скачи в Лос Анджелес.

Ну, я не мог не задать последнего вопроса. Я посмотрел на Чарли и сказал: - А какие у меня права на него?

Чарли усмехнулся. - Если ты отсюда двинешь на запад, у тебя все права, а если отправишься в Аризону, то никаких.

Были у меня права или нет, они подарили мне прекрасного коня. Ему надо было только перебирать своими длинными ногами, а мне, с едой, которой меня снабдили, оставалось лишь сидеть на нем.

Я остановился в отеле мистера Габриэля Аллена и когда заплатил за номер из нескольких долларов, оставшихся в кармане, попросил приготовить ванну и купил бритву и мыло.

Грабители меня не обыскали, и у меня оставались деньги на мелкие расходы, поэтому я решил шикануть, пошел и потратил целых 12 долларов на новый костюм. Здесь, в городе, все казалось очень дорогим, такой же костюм я мог купить в Прескотте за 10 долларов. Конечно, остановился я не в самом городе: до Лос Анджелеса было еще миль десять-двенадцать, но цены были такими же. Еще полтора доллара я истратил на белую рубашку, и когда продавец предложил бесплатный галстук, если я куплю еще две, я согласился.

Парнишка на углу почистил мне за 5 центов сапоги, и когда, наконец, я сел в седло, чтобы ехать в Лос Анджелес, я был одет по-городскому и выглядел достаточнго элегантным для прекрасных дам на Сан-Педро или Главной улице.

И вот я въехал в город и остановился в "Пико Хауз" - самом большом и красивом отеле, который я когда-нибудь видел. Его открыли в 1870 году. Высотой он был в 3 этажа и построен из голубого гранита. Стоял он на углу Главной улицы и Пласа.

Мне дали комнату почти такую же большую, как вся наша хибара дома в горах. Почистившись и причесавшись, я проверил оружие. Кто-то должен мне несколько лошадей, 30 фунтов золота и пару хороших седел. Я намеревался потребовать долг.

Меня мало беспокоила судьба черноглазой колдуньи, потому что она сама могла позаботиться о себе - так мне показалось. К тому же она считала, что меня уже занесло песками Мохавы.

Однако, я очень хотел разузнать, где она, и заодно вернуть золото и лошадей.

Лос Анджелос был самым большим городом, в котором мне доводилось побывать - никак не меньше 10 тысяч жителей! Правда, говорили, что Новый Орлеан еще больше, но я не верил, что города могут быть такими огромными. И никакой город не скроет от меня черноглазую девушку. Я оказался прав.

Первой, кого я увидел, спустившись в холл "Пико Хауза", была Доринда Робизо.

Она стояла на другом конце холла и разговаривала с двумя одетыми по-городскому мужчинами. Один из них был молодым человеком мощного сложения, но мне он почему-то показался сосунком, хотя и беспокоило, что под пиджаком у него с правой стороны что-то выпирало. Другой мужчина, лет пятидесяти, был тоже широкоплечим, но ростом пониже.

Подойдя к ним, я сказал:

- Мэм, рад видеть, что с вами все в порядке.

Она стояла ко мне спиной и на секунду окаменела. Затем повернулась и, глядя прямо в глаза, ответила:- Извините, вы обращались ко мне?

Те двое, что были рядом с Дориндой, посмотрели так, словно я выполз из-под гнилого полена. Молодой человек хотел было что-то сказать, но я опередил его.

- Когда я вернулся в лагерь и не нашел вас, я начал беспокоиться.

- Боюсь, - холодно сказала она, - что вы ошиблись. Не имею представления, о чем вы говорите.

Я начал объяснять:

- Там, в Мохаве, мэм...

Молодой человек оборвал меня.

- Вы слышали, что сказала леди. Она вас не знает.

Он повернулся ко мне спиной, взял ее под руку, и они вышли, оставив меня стоять посреди холла.

Я почувствовал себя, как деревенский дурачок, когда, оглянувшись, увидел, что несколько человек насмешливо переглядываются. Я разозлился. Надо же, а я мотался по пустыне, дрался, стрелял, и все - ради ее спасения.

Чем больше думал об этом, тем больше злился, и вдруг до меня дошло, что найти-то я ее нашел, однако свое добро обратно не получил. Я рванулся вслед за Дориндой, но она уже скрылась.

От отеля отъезжала черная карета - может быть, они ехали в ней.

В любом случае я обязан найти золото.

В то время в Лос Анджелесе было 110 салунов, но мне посоветовали отправляться сразу в салун Баффама - самый элегантный в городе. Там можно услышать самые свежие сплетни.

Надев шляпу, я вышел на улицу, и тут же рядом со мной возник худощавый, смуглый молодой человек. Мексиканец... или калифорниец.

Он тихо заговорил:

- Возможно, сеньор, у нас общие интересы.

- Продолжайте.

- Говорили, что черноглазая сеньорита больна и не выходит из комнаты. По-моему, это неправда. Думаю, она уехала из Лос Анджелеса, а потом ее привезли обратно.