Евгений Костюченко - След мустанга

Они поставили гроб на песчаный холмик, за веревки стянули вниз и быстро забросали землей.

— Да, отличное место, — задыхаясь, повторил Энди Брикс, оглядывая прерию. — Лучше и не придумаешь. Прикинь, Крис, каково будет тем, кто лежит на тесных городских кладбищах, когда наступит Второе Пришествие. Как они полезут из могил, как будут толкаться, спотыкаться, а потом блуждать между домами по вонючим темным улицам. А тут — встал, отряхнулся и пошел спокойно.

— Куда? — спросил Кирилл.

— Неважно. Тогда уже все будет неважно.

— Вам, парни, будет о чем потолковать с судьей Бенсоном, — сказал могильщик. — Такие разговоры как раз по его части. О Втором Пришествии, о смертных грехах и все такое прочее.

Когда они вернулись в салун, бармен снова достал из-под стойки бутылку от Джека Дэниэла, и Брикс радостно потер руки.

— Признаться, мое мнение о Теннесси изменилось в лучшую сторону, — сказал он, поднимая стопку. — По крайней мере, виски там гнать умеют.

Кирилл не ожидал, что приятель так быстро избавится от кладбищенской печали. И вообще, ему не нравилось, как изменился Энди. Слишком легко тот отказался от дела, ради которого они сюда приехали. Слишком легко пережил смерть друга. У Кирилла еще стояло перед глазами окаменевшее лицо Дика, а Брикс уже оживленно обсуждал с барменом перспективы продажи ранчо Коннорса. При этом речь его становилась все менее связной, а взгляд — все более мутным.

— Тебе не стоит, наверно, пить так много, — сказал ему Кирилл. — Вспомни, каково тебе было вчера.

Вчера Брикс еще валялся без чувств, но, кажется, эти несколько дней не сохранились в его памяти.

— Вчера? Нет никакого «вчера», и нет никакого «завтра», — заявил он, подпирая щеку кулаком. — Есть только вот эта секунда. Хлоп! И ее уже нет!

Неожиданно он побелел и завалился набок, едва не упав с табурета. Кирилл успел подхватить его за локоть.

— Почему все кружится? — раздраженно спросил Брикс. — Остановите их! Откуда столько мух? Это приличное заведение или выгребная яма?

Он уронил голову на стойку.

— Готов, — невозмутимо произнес Бенсон. — Вы были правы, Крис. Ему не стоило увлекаться спиртным.

— Он еще не оправился после тяжелой болезни, — сказал Кирилл, удерживая Брикса на табурете.

— Я так и подумал. Наверно, он бы не выпил лишнего, если бы не похороны. Любого тянет к рюмке, как вернешься с кладбища.

— Вот еще! — пробубнил Энди, не раскрывая глаз. — Стану я переживать из-за каждого бродяги!

— У вас тут есть где отлежаться? — спросил Кирилл.

Бармен поглядел в окно.

— Пока никого нет, я провожу вас.

Они поднялись на второй этаж, где были комнатки для жильцов.

— Номер одноместный, — сказал Бенсон. — Но один из вас может переночевать на диване. Сколько вы рассчитываете здесь пробыть?

— До ночи, — ответил Кирилл.

— Лучше задержаться до утра. Ночь — опасное время.

— Ха! — воскликнул Брикс, валясь на диван. — Не знаю никого, кто погиб ночью! Всех моих друзей убили днем! Ночь — опасное время? Ха! Жизнь — вот опасное время…

Не прошло и минуты, как он погрузился в глубокий сон.

— Первый раз вижу, чтобы Энди свалился от пары глотков виски, — виновато сказал Кирилл.

— Похоже, что перед этим он хлебнул снотворного, — заметил Рэймонд Бенсон. — Некоторые настойки действуют весьма долго, особенно в сочетании с алкоголем.

— Вы правы. Его три дня лечили разными настойками.

— Пусть поспит. — Бенсон подоткнул одеяло. — Чем он болел? Лихорадка?

— Нет. Сквозное ранение в грудь.

— Что же вы сразу не сказали? Много было крови?

— Изрядно.

— Красное вино и хороший стейк, вот что его вылечит, — уверенно сказал Бенсон. — Такими лекарствами я вас обеспечу. Можете остаться здесь до полного выздоровления.

— Нет, нам надо вернуться на ранчо.

— Вы серьезно намерены отправиться туда ночью?

— Так спокойнее.

— Не заблудитесь?

— Пока светят звезды, трудно заблудиться. Меня другое беспокоит, — сказал Кирилл, глядя на спящего друга. — Смогу ли я его разбудить?

На латунной звезде Томаса Мерфи вместо слова «шериф» было написано — «охрана компании Кребса».

Горнорудная компания подменяла собой государственную власть в этих краях, куда государство еще не дотянулось. Если разобраться, то Мерфи был шерифом только на словах, и с точки зрения закона ничем не отличался от самозванца судьи Бенсона. С точки зрения закона он был обыкновенным наемным сторожем. Ну, может быть, старшим из сторожей. Ему платили только за то, что он охранял собственность компании. Правда, компании принадлежало все вокруг — и дома шахтеров, и их инструменты, и торговые лавки, и товары в лавках. А государство здесь не владело ничем, поэтому даже федеральный маршал [5] Федеральный маршал — полицейский чиновник, назначается Президентом, представляет исполнительную власть в федеральном суде. Его задачи и полномочия такие же, как у шерифа, но он не зависит от местных властей. Даррет не мог командовать горняцким «шерифом».

Такое положение вполне устраивало Томаса Мерфи. Особенно тогда, когда кто-нибудь пытался загрузить его лишними хлопотами.

— У нас проблема, Томас! — заявил помощник Лански, вбегая в участок. — Приехал Форсайт, он зол, как черт.

Мерфи выглянул в окно и увидел, что Чокто стоит возле пролетки, запряженной парой дорогих жеребцов. Метис о чем-то беседовал с седоком, которого не было видно за поднятым кожаным верхом. Трое всадников, увешанных оружием, виднелись за коляской.

— Какого черта ему надо? — Мерфи потер звезду рукавом и нахлобучил шляпу.

— Он приехал к инженеру Скилларду, а от него зачем-то к нам завернул. Форсайт просто кипит весь от злости. Говорят, у него пропали ковбои.

— Ну и что?

Скотопромышленник Форсайт не удостоил шерифа ни рукопожатием, ни кивком. Не слезая со своей коляски, он заговорил раздраженно и без вступлений, словно продолжая давно начатую беседу:

— Могу сказать, что меня весьма удивляют некоторые местные обычаи. Ладно, индейцы забирают у меня несколько коров каждый раз, когда я перегоняю стадо мимо их вонючих шалашей. Я понимаю, это местный обычай. Ладно, моих ковбоев убивают из-за угла. Это тоже понятно. Видимо, здесь гордятся умением метко стрелять в спину.

Но, черт возьми, я нигде не сталкивался с обычаем оставлять убитых на растерзание койотам и стервятникам! Если у вас тут не принято хоронить покойников, то, может быть, мне придется самому научить вас, как это делается у белых людей?

— Привет, Скотт, — спокойно ответил Мерфи, не сходя с крыльца. — Могу я быть чем-нибудь полезен?

— Не думаю, Томми.

Форсайт грузно откинулся на спинку, и коляска жалобно заскрипела, а кучер натянул вожжи, успокаивая лошадей.