Евгений Костюченко - След мустанга

— Я отдал за эту пару сто долларов, — наконец, сказал Уолк. — Сестра не стала бы покупать лошадей, если б у продавца не было документов. И сам подумай, шериф: стали бы убийцы Коннорса ждать весны, чтобы продать похищенных лошадей?

— Зачем мне думать? — Мерфи пожал плечами. — Думать будет судья. Вот ему ты все и расскажешь. И про сестру, и про сеялку и про то, какие замечательные бумаги были у того продавца на ярмарке. А уж судья решит, чего стоят твои слова. Питер Уолк, я должен арестовать тебя.

— Арестовать? За что?

— За скупку краденого. А также по подозрению в причастности к убийству Эда Коннорса. — Мерфи подвинул к нему пустую коробку из-под галет. — Складывай вещи сюда. Не бойся, ничего не пропадет. Завтра же поедем в город, и Даррет попросит, чтобы наше дело рассмотрели в первую очередь. Я же знаю, у тебя вечно забот по горло. Но эту ночь, ты уж извини, тебе придется провести в участке. Таков порядок.

Уолк расстегнул еще одну пуговицу на рубашке. На его щеках проступили красные пятна.

— Шериф, ты же меня знаешь!

— Именно поэтому мы тут сидим вдвоем. Без посторонних. И заметь, я не стал надевать на тебя наручники.

— Премного благодарен! Но дай мне хотя бы съездить домой! Я вернусь к вечеру, честное слово!

Мерфи сокрушенно развел руками:

— Тебе-то я верю. Но ты и сам знаешь, какие опасные у нас дороги. Вот, Форсайт жалуется, что у него пропали четверо ковбоев. Если такие крутые ребята пропадают, кто поручится за твою безопасность? Мирному фермеру вроде тебя лучше пересидеть ночь под защитой шерифа. А то и до суда не доедешь.

— А мои гвозди? — с отчаянием спросил Уолк. — Их растащат, пока я буду торчать в суде!

— Не беспокойся за свои сокровища. Думаю, с твоим фургоном ничего не случится.

— Сомневаюсь, — буркнул Питер. — Пять минут назад я тоже думал, что со мной ничего не случится.

На рассвете Кирилл услышал звонкие размеренные удары — кто-то молотил по висящему куску рельса. Скоро в домах заскрипели двери, и улицы поселка заполнились толпой. Это было мрачное зрелище. Сотни мужчин в одинаковых черных робах шагали туда, где из-за холма выглядывали деревянные вышки и курганы вынутой породы. Там был карьер, и там их ждала работа.

Кирилл поймал себя на том, что немного завидует шахтерам. По крайней мере, они точно знали, куда идут и что их там ждет. А вот он чувствовал себя так, будто посреди океана попал в туман при полном штиле.

Энди снова впал в спячку. Его дыхание было ровным и тихим, почти незаметным. Кирилл позвал его, потом потеребил за нос — безрезультатно. «Колдовское зелье все еще действует», — подумал он и отправился вниз. Позавтракав в компании Бенсона и его прислуги, пожилой мексиканки, Кирилл отправился в конюшню. Расчистил копыта сначала кобыле Брикса, а потом своему мерину, и долго распутывал колтуны в гриве. Это занятие когда-то казалось ему совершенно бессмысленным, а сейчас почему-то доставляло удовольствие. Наверно, потому, что он давно уже не возился с лошадьми.

После обеда он решил заглянуть в лавку, за гостинцами для юных Коннорсов.

На площади стоял фургон, вокруг которого сгрудилась небольшая толпа. Кирилл сразу узнал кряжистую фигуру Питера.

Тот стоял поодаль, угрюмо наблюдая, как выпрягают лошадей. Заметив Кирилла, он вяло улыбнулся:

— Привет. Как здоровье твоего друга? Он все еще спит?

— Нет, проснулся.

— Ненадолго, — сказал Питер. — Поест и снова заснет.

— Так и получилось, — признался Кирилл.

— Ты его не буди, ему надо отлежаться.

— И сколько дней это займет?

— Не знаю. Некоторые лежат неделю, некоторые — три дня. — Питер с досадой махнул рукой: — А у меня горе. Только успел порадоваться парочке пони, как их у меня отнимают. Говорят, краденые. Надо ехать в город, разбираться. Надеюсь, их хозяин приедет раньше, чем они околеют от старости. Теперь вот думаю, как быть с фургоном? Его же растащат, пока меня не будет.

— А когда ты вернешься?

— Если бы знать… Я предлагал целый доллар любому, кто перегонит фургон за реку, ко мне домой, и никто не берется! Оно и понятно. Народ у нас больно пугливый. Смелости хватает только на то, чтобы растащить чужое добро, едва хозяин отвернется.

— Перегнать фургон? Что ж, я помню дорогу к твоей ферме, — сказал Кирилл. — С удовольствием прокачусь.

Лицо Питера осветилось улыбкой:

— Спасибо. Это как с тем дубом, помнишь? Я ждал, что ты сам предложишь помощь.

— Да разве это помощь? Вот если бы я нашел для тебя хорошего адвоката…

— Мы тут разбираемся без адвокатов. Приедет хозяин, он узнает своих лошадей. Или скажет, что это не его лошади. Так тоже бывает.

— Будем надеяться.

Они подошли к фургону.

— Шериф, я договорился! — сказал Питер. — Вот — мой друг, Крис. Он отгонит фургон за реку, и тебе не придется сторожить мое имущество. Давайте вытащим раненого, и покончим с этим делом.

— Чтобы покончить с этим делом, незачем вытаскивать раненого, — ответил шериф. — Раз уж твой фургон возвращается домой, то пусть и парень вернется туда, откуда приехал. Твой отец взялся за лечение, ему и дальше лечить. А когда больной сможет отвечать на вопросы, я его допрошу. Ну, а если лечение не поможет… У вас, Уолков, много пустующей земли. Найдется местечко и для могилы.

— У нас нет пустующей земли. Нет кладбища. И отец не даст ему умереть.

— Посмотрим, посмотрим, — усмехнулся шериф, внимательно оглядывая Кирилла. — Откуда приехал, друг?

— Галвестон, Техас.

— Техасцы считают себя самыми крутыми, особенно когда попадают в Оклахому.

— Я не считаю себя ни крутым, ни техасцем.

— Посмотрим. Имей в виду, если потеряешь по дороге хоть один гвоздь, мистер Уолк выставит неустойку. А если раненый по дороге загнется, то тебе придется отвечать перед законом. Так что вези его бережно, как беременную жену.

Кирилл догадывался, что за раненый лежит в фургоне. Его почти не удивило то, что их дороги снова пересеклись.

— А что, в поселке нет лекаря? — спросил он.

— Есть, — сказал Питер. — Но он лечит только шахтеров. А этот бедолага — чужак. Его никто не знает. Крис, скажи отцу, что я немного задержусь в городе. Гвозди пусть сложит в сарай при мельнице, мы будем строить новый амбар. Но без меня чтоб не начинали. Передашь? Не хочу, чтобы мои зря волновались.

— Передам.

Кирилл вернулся в салун и сказал Бенсону:

— Мне надо отлучиться.

— Ясно. Мы позаботимся о вашем друге. Что ему передать, когда он проснется?

— Да я ненадолго, — сказал Кирилл. — Впрочем… Если задержусь, то пусть он возвращается на ранчо Коннорса. Там и встретимся.

Он подвязал поводья своего мерина к задку фургона, перебрал вожжи и устроился поудобнее на сиденье. Дорога предстояла долгая. Верхом он добрался сюда за пару часов. Значит, теперь путь займет часа четыре. И минут пятнадцать на то, чтобы увидеть Полли…