Луис Ламур - Кровавое золото

Она показала на три одинаковых сагуаро, которые возносили свои высокие колонны с верхушки скалы, стоя близко друг к другу, будто три вытянутых пальца.

Они не бросились на поиски воды — слишком сильно они боялись разочарования. Родело оставил коня и пополз между скал. Он услышал жужжание пчел и свернул в ту сторону, откуда доносился звук. Поскользнулся на лаве, удержался на руках и тяжело встал, бессмысленно разглядывая свои окровавленные ободранные ладони.

Хватаясь за скалу, чтобы удержаться, он обошел ее выступ и увидел перед собой широкое мелководное озерцо. С ближней стороны, куда подходила тропа, была ровная площадка и неширокая полоска песка. На дальней стороне вода была глубже.

Он вернулся к своему коню.

— Это здесь, — сказал он, — хватит, чтобы налить во фляги, напоить лошадей и самим напиться вволю.

Он велел им проехать вокруг, к тропке, чтобы вывести наверх лошадь. Потом он ваял олью и вернулся с нею к воде. Прошел к самому глубокому месту, набрал воды и поставил олью в тень, где выступ скалы защитит ее от солнца. Когда подошли остальные, он пил воду, лежа на краю водоема.

— Подержи коней, — сказал Харбин. — Давайте напьемся, пока они не замутили воду.

Беджер сначала набрал флягу, а потом уже напился. Пока пила Нора, Родело огляделся вокруг. Это было хорошее укрытие, место, которое можно оборонять. И здесь было немного тени, чтобы спрятаться от предвечернего солнца.

— Давайте расположимся здесь, — сказал он.

Том Беджер, прежде чем ответить, поднял глаза на Харбина.

— Хорошо было бы, — согласился он. — Лучшего места не найти.

Они привели лошадей и напоили их, а потом поставили в тени под базальтовым карнизом, который частично охватывал водоем. Лошадям нужен был отдых… как и людям.

— Тут достаточно сухого хвороста для костра. Он совсем не даст дыма, — сказал Беджер.

— Верно, — согласился Родело.

Западнее, насколько доставал с этой высоты взгляд, были дюны, целая стена дюн не меньше пяти миль в ширину, которая отделяла их от более твердой полосы берега Калифорнийского Залива. На юге поднимались, выстроившись в ряд, зазубренные горы Сьерра-Бланка, уже частично заполненные ползучими песками.

Дэн Родело смотрел на дюны и молча проклинал их. Его страшила мысль, что завтра придется через них идти. Они все уже измотанные, и кони отдали все, что могли. Жара и недостаток воды подорвали их выносливость. И где-то рядом были индейцы…

Все же он почему-то был уверен, что они на время оторвались от этих яки. Возможно, они выскользнули, и теперь индейцы ищут их где-то в другой стороне. Но это даст не больше нескольких часов выигрыша. Несомненно, яки выслали разведчиков, которые ищут их даже сейчас.

Возле этого водоема не было не лошадиных, ни человеческих следов, а это значит, что он либо неизвестен индейцам, либо им не пользуются. Может быть, бассейн в это время обычно пуст, но даже если им пользуются время от времени, следы все равно были бы. А единственные следы, которые они нашли, оставлены толсторогами и ветром.

Дэн Родело смотрел в сторону дюн, но в то же время не упускал Беджера и Харбина из поля зрения. Теперь надо быть особенно предусмотрительным, потому что, ясное дело, ни один из них не собирается делиться с ним золотом. Как только исчезнет угроза со стороны индейцев, они не станут терять времени.

Подошла Нора. У нее обветрились губы, щеки опалились на скулах, но ничто не могло до конца стереть спокойную красоту ее лица.

— Я люблю пустыню в такой час, — сказала она, глядя на запад. — Мне нравится смотреть, как удлиняются тени, и ощущать наступающую прохладу.

— Радуйся, пока есть возможность. Завтра у нас будет самый трудный день.

— Я тоже так думаю. Я вспоминаю песчаные дюны…

— Удивительно, что ты выжила. Для леди это был слишком трудный путь.

— Самым трудным было не это. Оно осталось позади. В кораблекрушении я потеряла семью. По крайней мере, всех, кого я знала, — она неожиданно посмотрела на него. — Понимаешь, я даже не знаю, кто я такая, откуда происхожу. Папа утонул в Заливе, мама умерла в пустыне на самом краю дюн, за несколько миль отсюда.

— Дин Стаффорд вел вас через пустыню. Вышли пятеро, дошло трое. Я слышал эту историю. — Родело помолчал. — Чего мне не понять — это зачем ты вернулась сюда.

— Я была одна на свете, а мне не хотелось оставаться одинокой. Я… я хотела найти кое-что, что мы там оставили.

— Ты много чего там оставила, Нора. Ты оставила отца и мать, но теперь их не найти. Слишком поздно…

— Может быть, и нет.

— Нора… — он взглянул на нее вопросительно.

— Ты не понял. Мы оставили там одну вещь… сундучок.

— Сундучок?

— О, совсем небольшой. Немного вещей, которые любила мама. Письма, рисунки… ничего ценного. По крайней мере, ничего ценного ни для кого, кроме меня. Но разве ты не понимаешь? Эти вещи — это ведь я. Я была слишком маленькой, чтобы действительно знать отца и мать, но если я увижу их изображения, почитаю письма, которые они писали, то, может быть, они станут для меня реальнее. Я думала об этом еще с того времени, когда была девчонкой, потому что, если бы у меня были вещи, принадлежавшие им, то в каком-то смысле у меня были бы и они сами. Они были бы не туманными образами, которые я едва припоминаю, но реальными людьми, моими людьми, моей семьей. Моими собственными отцом и матерью.

— И ты так рискуешь ради этого?

— Я знаю, что ты думаешь. Так каждый думал, когда я говорила, что хочу вернуться сюда… но разве ты не понимаешь? Я в жизни не имела своих. У меня был названые родители, они были ласковы со мной. После их смерти я окончила школу на оставленные ими гроши, но я всегда думала об этом месте. Я должна была возвратиться. Я просто обязана найти шкатулку.

— Я и представить себе не мог, что тебя побуждает, — он вздохнул. — Ты действительно считаешь, что это разумно? А если окажется… ладно, если окажется, что они были не такие, как тебе хотелось бы? Иногда мечта куда лучше действительности.

— Я думала об этом. Нет… Я должна найти. Я должна знать. Мне ведь даже неизвестно, откуда они приехали и куда направлялись… И зачем…

Эти слова привели Дэна в замешательство. Если Дин Стаффорд, с которым он был слегка знаком, и знал что-то о родителях Норы Рейли, то он никогда об этом не говорил. Родело вспоминал… Дин рассказывал об этом путешествии через страну Пинакате… Не то чтобы он молчун, вовсе нет. Просто об этом нечего было рассказывать. Он говорил Дэну о водоемах, о колючках, о змеях…

Родело знал столько же, сколько любой другой. Они ехали в город Юма на реке Колорадо. Стаффорд знал, что это был какой-то парусник. Все, что он знал о кораблях, можно было бы написать на почтовой марке, как он говорил. На борту корабля он ни разу не разговаривал ни с Норой, ни с ее родителями. Они держались особняком, были хорошо одеты, вежливы, но… какие-то сдержанные.