Луис Ламур - Матагорда

— Может статься, что наша распря коснется и вас.

— Только в том случае, если кто-нибудь захочет мне помешать перегнать скот в Канзас. И запомните — я погоню стадо на север и, если кому-то придет в голову встать у меня на пути, не важно кому — вам или Мансонам, клянусь, я сотру его в порошок.

Джо кинул на Тэпа тяжелый взгляд, но тот сделал вид, что ничего не заметил, разложил постель и уснул.

На рассвете Каюн разжег костер и сварил кофе. Дюварни подсел к нему.

— Когда вы спите? — спросил он.

Каюн улыбнулся, впервые на его лице, обычно совершен-но бесстрастном, майор заметил какие-то эмоции.

— Сплю урывками, — сказал он, потянулся за кофейником и наполнил чашку Тэпа. — Как думаете, откуда лучше начать?

Дюварни провел по песку неровную линию.

— Скачите на юго-восток и гоните скот на север, а потом заверните его на полуостров.

Джо Брек подошел к костру, одетый в кожаные ковбойские штаны. На сапогах сверкали шпоры. Через полчаса втроем они уже ехали на юг, где в чащобе их ждал скот.

Тэп и его товарищи носились по лесу на лошадях, подняв ужасный шум. Напуганные коровы и быки выскакивали из кустов, а ковбои направляли их на тропы, ведущие на полуостров. Некоторые животные послушно брели по дорожкам, которые сами же и проложили, но попадались и на редкость бестолковые коровы, которые норовили улизнуть. Чтобы согнать на полуостров весь скот, пасущийся в кустах, трех человек было явно недостаточно, но погонщики старались изо всех сил, хотя жара стояла невыносимая.

Останавливаясь, чтобы дать отдохнуть лошади, Дюварни всякий раз с надеждой глядел на небо. И напрасно. Лишь несколько одиноких белых облачков бороздили пронизанные солнцем пространства.

На берегу ручья, впадавшего в бухту Святого Чарльза, ковбои разбили лагерь — поели и прилегли вздремнуть. Немного передохнув, снова взялись за работу и вернулись в лагерь на закате, полумертвые от усталости.

— Мы сегодня хорошо потрудились, — заметил Брек, — собрали больше скота, чем я ожидал.

Тэп кивнул, но мысли его блуждали далеко. Он вспомнил родную Вирджинию и ту тихую ночь, когда простился с Джессикой Трескот.

Старый судья Трескот, хорошо знавший отца Тэпа — в свое время он был адвокатом Дюварни-старшего, — предложил сыну работу. Кроме него, отставного майора хотели заполучить к себе еще полдюжины работодателей, частично потому, что знали его отца, и частично потому, что он собирался жениться на дочери судьи. Но Тэп отказал всем — взял всю свою наличность и уехал в Техас, чтобы заработать свой собственный капитал.

Что заставило его броситься на Запад — стремление стать независимым или любовь к приключениям? Все, что с детства было дорого ему, осталось на берегу Атлантики, в Вирджинии, Северной и Южной Каролинах. Его предки-моряки обосновались здесь еще задолго до войны за независимость. Семья Дюварни торговала с островами Вест-Индии, пока король Георг Третий не лишил их этого права, после чего они занялись контрабандой. Во время войны за независимость Дюварни промышляли каперством note 1.

Словом, майор происходил из старинной, уважаемой всеми семьи. После войны Севера и Юга он стал знаменит, а вернувшись с далекого Запада, где шла война с индейцами, обнаружил, что стал в родных местах чуть ли не героем. Имя его окружали слава и почет, и перед ним открылись двери самых лучших домов. Но он собрал свои вещички и удрал снова на Запад, потому что его манили новые земли.

И вот он здесь, вкалывает от зари до зари, чтобы собрать стадо и перегнать его в Канзас.

В ночь расставания Джессика задержала его руки в своих и сказала:

— Тэппен, возвращайся скорее, если ты не вернешься, я поеду за тобой. Никто из друзей Трескотов не пропадал в пустыне, и я не хочу потерять тебя.

— Но женщине там нечего делать, — возразил Тэп. — Подожди меня дома. Я перегоню скот, заработаю денег, и тогда мы поговорим.

— Запомни мои слова, Тэппен Дюварни. Если ты не вернешься, я отправлюсь тебя искать.

Он тогда рассмеялся, бережно поцеловал ее и ушел. Каким же он был дураком! Такую девушку здесь не найдешь — даже Мэди Коппинген до нее далеко! А вот Том Киттери, счастливчик, наверное, сейчас гостит у Мэди.

— Кто-то приближается к нам, — тихо сказал Каюн и исчез в кустах совершенно бесшумно, как дымок от костра исчезает в воздухе.

Тэп прислушался и уловил слабые звуки. Один всадник — определил он. Лошадь шла ровным галопом — вне всякого сомнения, ею кто-то управлял. Собравшиеся у костра пересели так, чтобы их не было видно..

Всадник подъехал и остановился в глубокой тени.

— Эй, у костра! — крикнул он. — Я пришел к вам с дружескими намерениями, и в руках у меня нет оружия!

Никто не ответил. И снова раздался стук копыт — всадник приближался. Вскоре его стало видно — это был коренастый мужчина с массивными плечами и широким лицом. Он ехал на великолепной лошади чистых кровей, подняв руки вверх. Возле костра остановился и, не опуская рук, сказал:

— Я ищу майора Дюварни. Он здесь?

Тэп вышел вперед.

— Я — Тэппен Дюварни.

— А я — Дакли Фостер, брат Лайтли Фостера, которого вы похоронили в Индианоле.

— Знаю Дакли, — сказал Брек. — Хороший человек.

— Спешивайтесь и присаживайтесь к костру, у нас есть кофе, — пригласил майор, наблюдая за тем, как с непринужденным изяществом, которое говорило о том, что под домотканой одеждой скрывается сильное тренированное тело, Фостер спрыгнул с коня. — Мне жаль, что ваш брат погиб.

— Не стоит жалеть о нем, — ответил Дакли. — Лайтли честно и с достоинством прожил отмеренный ему Богом век. Лучше посочувствуйте тем, кто его убил. — Фостер, вытащив из седельной сумки жестяную кружку, подошел к костру и налил себе кофе. Устроившись на корточках, он продолжил: — Я хотел увидеть человека, который похоронил моего брата. Благодарю вас, майор. Вы сделали доброе дело.

— Я его не знал, но мне показалось, что он был достойным человеком.

— Да, вы правы. Твердая воля и необыкновенная храбрость — его главные черты. На него всегда можно было положиться. Не каждый решился бы сделать то, что сделали вы. Похоронить человека из клана Киттери на виду у Шэббита и Мансонов, да еще после того, что произошло на причале. — надо иметь мужество.

— А что там случилось? — спросил Джо.

Фостер кивнул в сторону Тэпа.

— Он задал первоклассную трепку Уилеру и Эггену Мансонам. Они, как всегда, первыми начали задираться, и майор отлупил их, да так быстро, что ребятки даже опомниться не успели. Весь город только и обсуждает это событие.

— И вы нам ничего не рассказывали! — упрекнул Брек.

— Было бы о чем рассказывать! У молокососов зубки режутся, и им захотелось их почесать, а тут я подвернулся, — усмехнулся Тэп. — Они и драться-то не умеют.