Луис Ламур - Шалако

Их разоружили, опустошили патронники и вернули пустое оружие.

— Будет странно, если вас найдут безоружными. Апачи чего доброго разговорятся, и нам придется отвечать перед армией, если поймают. Поэтому оставьте себе эти игрушки.

Ирина подумала о «дерринджере». Если достать его… но тогда начнется перестрелка, и ее друзей убьют или ранят.

Хокетт забрал кольца и ценные вещи. Похолодев от гнева, Ирина бессильно смотрела на этот разбой, зная, что мужчины так же беспомощны, как и она.

Самых сильных лошадей запрягли в фургон, в который погрузили все, что можно сбыть за границей, продукты и патроны. Верховые лошади не привыкли ходить в упряжке, но для людей, справлявшихся с дикими мустангами, это не составило проблемы. Когда вывели ее кобыл, Ирина на мгновение испытала злорадство. Ни на одной из них никогда не сидел мужчина, и она знала, что кобылы при первой возможности избавятся от всадников и убегут.

— Оставь чалого, — сказал Фултон, — он загнан.

— Они пошлют на нем за помощью, — возразил Хокетт.

— Рио, ты же знаешь, лошадь никуда не годится. Куда скакать за помощью? Ближайшее место в семидесяти — восьмидесяти милях, может, и вдвое больше, и повсюду апачи.

Внезапно взгляд Фултона остановился на Ирине.

— Ты и Дэвис пойдете с нами.

— Не думаю.

Странным, змеиным движением Фултон повернул голову.

Говорил граф Анри, он спокойно встретил взгляд Фултона. Глядя на француза, только дурак мог усомниться в том, что тот готов к бою.

Рой Хардинг отошел в сторону и стал так, что сразу обнаружил свое намерение. Фон Хальштат собрал все силы и сосредоточия свое внимание на Фултоне.

— Уходите с тем, что взяли, — холодно сказал Анри, — иначе придется убить всех нас, а сделать это, не оставляя следов, вам не удастся. Подозреваю, что известный вам полковник Форсайт удивится, почему в нас стреляли в упор и куда исчезли фургоны. Кроме того, — добавил он, — апачи еще достаточно близко, чтобы заинтересоваться, почему здесь стреляют без них. Не ровен час вернутся и проверят, в чем тут дело.

— Да ну их, Боски, — сказал Хокетт, — в Мексике полно баб.

Фултон резко повернулся.

— Ладно, поехали!

Мошенники скрылись в облаке пыли, с ними остались только Рой Хардинг, Баффало Харрис и Мако — повар, привезенный из Европы.

Ирина достала из-под груды одеял патроны и раздала. Солнце садилось.

— Обороняться здесь больше невозможно, — сказал фон Хальштат. — Нас слишком мало.

— Уйдем в горы, — предложил Хардинг. — Там мы найдем укрытие получше.

— А воду где возьмем? — с сомнением в голосе спросил Баффало.

Из русла появился Шалако и шагом въехал в лагерь.

— Соберите все съестное, одеяла, все, что можно унести на себе. Если хотите жить, надо отсюда уходить немедленно.

— Но здесь вода! — запротестовал Даггет. — А конюшня словно крепость!

Шалако не тратил слов попусту.

— Какая вода, если индейцы у порога?

— Поход через горы убьет мою жену! — возразил Даггет.

— А что будет, если она останется?

Ирина не теряла времени. С помощью Жюли и Лоры она бросилась укладывать продукты и патроны. Фон Хальштат и Анри смастерили из двух длинных сюртуков носилки. Они протащили один шест в рукава обоих сюртуков с одной стороны, а второй шест — с другой, затем застегнули сюртуки.

Когда они наконец отправились в путь, уже темнело.

Впереди, рядом с мужем, шагала Эдна Даггет, за ней Жюли вела чалого, навьюченного припасами и лекарствами. Араба тоже нагрузили, его вела Лора. Анри и фон Хальштат тащили на носилках Ханса, который долго протестовал и просил оставить его на ранчо. Хардинг и Харрис прикрывали тыл, Мако брел за арабом.

Шалако снял сапоги и натянул мокасины — они плотно сидели на ноге, а более жесткая подошва больше подходила Для пешего перехода по пустыне.

Ночь спустилась тихая и беззвездная. Три года назад у него был лагерь в том месте, куда он сейчас их вел. О Форт-Каммингсе он и не помышлял. С раненым и Эдной Даггет им до него не дойти. И, кроме того, известны случаи, когда апачи убивали прямо под стенами фортов… Жюли Паж тоже не выдержит такого перехода… остальные дошли бы.

Им и так предстояло серьезное испытание, куда уж там думать о гораздо более долгом пути к Форт-Каммингсу.

Ему оставалось лишь спрятать их в горах и надеяться, что обратный поток индейцев их не захлестнет.

Харрис коротко рассказал об ограблении и бегстве компании Фултона, но Шалако это не касалось.

Он направился в голову маленькой колонны. Ирина пристроилась рядом. Когда они проходили мимо фон Хальштата, тот взглянул на них, но ничего не сказал.

— Почему вы вернулись? — вдруг спросила она.

Если ответ существовал, Шалако его не знал, он не был склонен к самоанализу и поискам мотивов. Если их застанут на открытом месте, никаких шансов на спасение не останется.

Не зная ответа на ее вопрос, он и не пытался его отыскать, а молча шел рядом. Они оторвались от колонны, и ничто не мешало им слушать пустыню.

На очередном привале Шалако присел около носилок и свернул в темноте самокрутку. Тщательно прикрывая, он зажег ее и протянул Крюгеру.

Немец глубоко и благодарно затянулся.

— Приятные мелочи, — сказал Крюгер.

— Да.

— Далеко?

Человек был за пределами правды и лжи и проявил себя храбрецом.

— Дальше, чем я сказал. Вы поймете.

— Хорошее место?

— В конце придется трудно, Ханс. Надо будет взбираться по серпантину, но место хорошее.

— Не думайте обо мне.

На фоне неба вздымалась громада горы Гиллеспи, все еще в нескольких милях впереди. Проход, к которому он их вел, располагался на юге горы. В этом месте скалы отступали более чем на тысячу футов, и между ней и каньоном Слоновьего холма находилось убежище. У начала Заповедного каньона была вода, а угол, где сходились два каньона, был хорошо защищен.

— Не думаю, что вы давно живете на Западе, — сказал Крюгер, — генерал удивился, когда вы упомянули Вегеция и Жомини.

— На Западе люди отовсюду, — ответил Шалако. — Запад — безлюдная страна, и сюда едут с Востока, из Европы, даже из Китая. Убитый вместе с Кастером у Литтл Биг-Хорн офицер служил прежде в папской гвардии Ватикана. Я знал скотовода в Нью-Мексико, бывшего гвардейца королевы Виктории из полка «Колдстрим». Один маршал на Индейской Территории служил во французской армии. Кем бы ни были жители Запада — богачами, бедняками, нищими, ворами — это сильные люди, иначе они не приехали бы на Запад. А из тех, кто приехал, выживают сильнейшие.

— А вы?

Легкий ветерок принес запах дыма. Шалако выругался.

— На юге индейцы.

— А вы? — настаивал Крюгер.

— Перекати-поле — вот и все. Земли здесь обширные, во многих местах я еще не был, а многие хочу увидеть снова. Человек — то, что он есть, и то, что он делает. Я не спрашиваю, откуда он или кем был раньше… это все не важно. Важно, каков он, важны его поступки, а не его происхождение. — Шалако встал. — Я знаю — в Европе по-другому.