Луис Ламур - Сын преступника

— Мальчишкой я был проводником у миссионера. Он был добрым, сердечным человеком, пытался научить индейцев тому, что они знали лучше, чем он, хотя называли это другими словами.

— В любом случае он научил тебя хорошо говорить.

— Да, это так. Я говорил с ним по-английски каждый день в течение шести лет. Он рассказывал мне о том, как надо лечить людей, и я думаю, что моя мать тоже научила его кое-чему. Она очень много знала о травах. Он однажды спросил у меня, почему я никогда не хожу в церковь, и я ответил, что хожу в горы. Я сказал ему, что моя церковь — это склоны горы, оттуда я наблюдаю, как проходит день и проплывают мимо облака. Я сказал ему: «Я пойду в твою церковь, если ты пойдешь вместе со мной в мою». Думаю, к тому времени как он покинул нас, моя церковь нравилась ему уже больше. — Старый индеец повернулся к Майку. — Когда ты устал и весь мир тебе надоел, пойди в горы и посиди на склоне или в любое другое безлюдное место. Даже в церкви лучше, когда там никого нет. Я так думаю, но кто я такой? Всего лишь старый навахо, который слишком много говорит, потому что хочет поговорить по-английски.

Когда Майк поел, они вдвоем направились по тропе, которая вела еще выше, к уступу.

— Бену Карри понадобилось два года, чтобы построить этот мост, — сказал индеец. — И никто не пользовался им кроме него, да и он переходил по нему всего несколько раз.

Майк с ужасом уставился в ревущую темноту. Пересечь каньон здесь? Невозможно! Человек не может удержаться на плаву в такой воде, да и лодка тоже, только если гребец будет плыть по течению и при этом ему повезет. Ущелье в этом месте сужалось. По крайней мере, оно было уже, чем в остальных местах. Волны вздымались у входа в расселину и с ревом и грохотом прорывались сквозь нее — снег в горах уже начал таять.

— Смотри туда. Видишь? Это и есть мост. Мост из проволоки, накрепко привязанной к кольцам в скале.

Майк вгляделся в черноту каньона и увидел две едва заметные нити, две стальные проволоки, натянутые одна над другой примерно на расстоянии пяти футов. Он стоял на краю пропасти и впервые в жизни испытывал настоящий страх.

— Ты хочешь сказать… что Бен Карри переправлялся через реку здесь?

— Несколько раз.

— А ты?

Старый навахо пожал плечами.

— На той стороне каньона нет ничего, чего бы не было на этой. Если уж мне там что-то понадобится, я съезжу к Ли-Ферри или к Переходу Отцов. У меня осталось слишком мало времени, чтобы спешить.

От бурлящих внизу волн поднималась слабая дымка. Майк Бастиан посмотрел на две проволоки, и его сознание прокричало: «Нет!» Он облизнул неожиданно пересохшие губы. И все же Бен Карри делал это.

Интересно, далеко ли до противоположного берега? Сколько времени займет переправа?

Он находился внутри каньона, в глубине огромной расщелины, рассекающей Землю до самого сердца. Его окружали скалы, которые когда-то были землей — ее смывали дожди, сметали ураганные ветры, уничтожали проносящиеся тысячелетия. Глядя вверх, он видел несколько звезд, глядя вниз, он не видел ничего, кроме всепоглощающей черноты. Кто-то когда-то закрепил эту проволоку, и если она могла выдержать Бена Карри — а он на сорок фунтов потяжелее, — то она должна выдержать и его.

Майк перекинул винтовку за спину. На какое-то мгновение его снова охватили сомнения, но выхода у него не было. Он должен добраться до ранчо «В-Бар» раньше Перрина. Ухватившись за верхнюю проволоку, Майк осторожно поставил ногу на нижнюю и сделал первый шаг. Через мгновение он оглянулся назад. Старый навахо уже исчез.

Легкий ветерок, шепча, пронесся вдоль каньона, наполнив ночь загадочными шорохами, и замер в глубине ущелья. Майк Бастиан сделал глубокий вдох. Он никогда не любил высоты и сейчас был рад, что дно расселины поглотила ночь, только у скал отсвечивала в последних отблесках света белая пена.

Он сделал несколько шагов. Еще не поздно вернуться, сесть на коня и отправиться в каньон Тодстул, но что же будет с Друзиллой и Джулианой? Что будет с их матерью? А ковбои?.. Поймут ли они, что происходит, прежде чем смерть заглянет им в глаза?

Цепляясь за верхнюю проволоку и скользя ногами по нижней, Майк продвинулся еще чуть-чуть. Сколько отсюда до воды? Двести футов? Нет, скорее все пятьсот, хотя он и находится в глубине каньона. Если нога соскользнет, ему конец.

Он вспомнил сейчас, как еще мальчишкой слышал рассказ Раунди о том, что тот нашел в каменной стене кольцо. По-видимому, это и натолкнуло Бена на мысль построить мост.

Майк старался не думать об ужасающей пропасти внизу, заполненной ревущими потоками талой воды. Ему много раз приходилось видеть вздувшиеся от половодья реки, но никогда с такой точки. Он двинулся дальше. В некоторых местах проволока была влажной от брызг, взлетавших на несколько десятков метров в высоту. Один раз он поскользнулся на куске грязи, нога сорвалась с проволоки, и он удержался только потому, что крепко держался за верхнюю проволоку. Нащупывая ногой проволоку, он медленно и осторожно подтянулся и выпрямился.

Сейчас он находился в самой нижней точке над рекой, с этого момента он будет взбираться вверх по слегка наклонной проволоке.

Через некоторое время Майк уже мог различить темнеющую громаду утеса на противоположной стороне каньона.

Удобно ли там выбираться на берег? А если скала будет, мокрой и скользкой? Он вспомнил, как однажды ему пришлось выбираться из пещеры на склоне горы. Лестница была прислонена к огромному, совершенно гладкому, отполированному временем камню. Крепко прижимаясь к этому камню, он полз, стараясь нащупать ногами верхнюю ступеньку лестницы, а склон под ним обрывался вертикально вниз, и следующий уступ находился уже пятьюдесятью футами ниже. Это не понравилось ему тогда, не понравится и теперь.

Так, продвигаясь мало-помалу, Майк оказался у самой стены каньона и, оставив проволоку, очутился в безопасной глубине небольшой пещеры. Он весь дрожал и испытал такое облегчение от того, что наконец-то все кончилось, что не сразу заметил индейца, который сидел на берегу, поджидая его.

Навахо встал и молча направился по тропке к хижине, построенной в боковом ответвлении каньона. К двери был привязан огромный гнедой жеребец. Помахав индейцу рукой, Майк уселся в седло и двинулся в путь, который, несомненно, был хорошо знаком коню.

Будет ли Перрин останавливаться на ночевку? Скорее всего — да, размышлял Бастиан. В конце концов, зачем ему торопиться? Его жертвы, практически беззащитные, ждали его, не подозревая об опасности.

Тропа постепенно поднималась все выше. Никакого сомнения — на этом жеребце ездил сам Бен Карри, так как животное явно знало, куда оно направляется, и бежало туда с удовольствием.