Майн Рид - Смертельный выстрел

Наконец взошла луна, смолкли ночные звуки леса. Пробило час после полуночи, а сын не возвращался.

— Где же может быть Чарльз? Где это он так задержался? — задавала себе бедная женщина вопросы, те же самые, что несколько часов назад вырывались из уст Елены. То были слова, внушенные страстью, одинаково сильною и, конечно, чистою.

Обе тревожились, но как различны были их переживания! Девушка считала себя униженной, покинутой, а мать — мучилась предчувствием, что у нее нет более сына.

Спустя некоторое время это предчувствие подтвердилось — она увидела приближающуюся собаку своего сына, покрытую грязью и кровью. Ужаснувшись от горя и тревоги, миссис Кленси лишилась чувств, и была перенесена в дом верным невольником, единственным, который у нее остался.

В тот же день, задолго до рассвета, тяжело нагруженный фургон выехал из ворот имения полковника Армстронга. Теперь это имение стало собственностью Ефраима Дарка.

За фургоном выехала старая семейная карета, в которой сидел полковник Армстронг и его дочери.

Путь кареты был недалек, только до Натчеза, откуда пароход должен был увезти пассажиров по Красной реке. Дорога в Натчез была так дурна, что полковник решил выехать заранее, чтобы прибыть вовремя.

Кроме того, столь ранний выезд был обусловлен тем, что Армстронгу не хотелось, чтобы соседи видели его унижение.

Оба экипажа до рассвета прибыли в старинный красивый город Натчез, расположенный на одной из немногих высот, которые встречаются вдоль Миссисипи и называются Чиказ-Бльюст.

Всходило солнце, когда путешественники были уже на пароходе, и прозвонил третий звонок.

Вскоре полковник и его дочери смотрели в последний раз на город Натчез, в лучшем обществе которого Елена несколько лет слыла красавицей. Но не мысль отказаться от скипетра королевы красоты или променять роскошную жизнь на бедную вызвала слезы на глазах Елены. Бедняжка охотно перенесла бы все это и даже больше, если бы Чарльз Кленси остался ей верен.

Но все ли было кончено? Нет, по крайней мере, относительно ее самой. Что же касается его, то в обществе молодой креолки, о которой сказывал Дик Дарк, он, без сомнения, скоро должен был забыть и клятвы и нежные слова, которые говорил ей под магнолией.

Но сможет ли она забыть его? Нет, если только в Техасе не протекает мифологическая Лета.

Если б она знала все, что произошло в лесу между Кленси и Дарком! И она узнала бы всю правду, если бы семейство Армстронг не оставило свой дом задолго до рассвета и подождало несколько часов. Да, все изменилось бы, по крайней мере, относительно предмета ее рассуждений; она узнала бы новость, которая объяла бы всех троих ужасом. И, может быть, для нее легче было бы узнать, что Кленси мертв, нежели неверен ей.

Но пароход уносил их все дальше и дальше от трагической новости.

Смотря с кормы на покидаемый край, Елена даже не могла представить, что человек, который заставлял ее плакать в эту минуту, лежит где-то там, в лесу с простреленной грудью.

Если б она знала, то плакала бы от горя, а не от досады.

Солнце стояло уже высоко, над вершиною самых больших деревьев, когда вокруг жилища вдовы Кленси собралась толпа. Здесь были почти все ближайшие соседи. Подъезжали на лошадях и дальние. Все с карабинами, с пороховницами, с мешочками для пуль.

Причина этого вооруженного собрания была всем известна. Чарльз Кленси не возвратился домой, и многие обстоятельства заставляли предполагать, что с ним случилось что-то трагическое.

К полудню собрались все плантаторы, в том числе прибыл и Ефраим Дарк с сыном.

В западных штатах Юга, в случаях, подобных описанному, никто, каково бы ни было его положение, не смел выказывать равнодушия. Самый гордый, самый богатый плантатор, также как и беднейший, должен принять участие в свершении правосудия колонистов, а последнее не всегда согласовалось с законами страны.

По этой-то причине все соседи, дальние и близкие, званые и незваные, явились безотлагательно.

Вскоре собравшиеся принялись обсуждать план действий по поискам Кленси. Мать рассказала то, что ей было известно. Сын каждый день ходил на охоту с собакой. Мать не знала, в какую сторону он отправлялся, потому что не имела привычки осведомляться об этом, и для нее довольно было того, что он возвращался вечером. Он приходил не очень поздно и никогда не ночевал вне дома: он знал, что мать была одна и, как добрый сын, он не хотел волновать ее. Минувшей же ночью она прождала его в смертельном страхе почти до рассвета и увидела лишь собаку, измазанную грязью и кровью.

Животное, продемонстрированное перед собранием соседей, находилось в том же состоянии. Все увидели след пули на ее шее, и, кроме того, повязанную вокруг горла веревку, один конец которой висел и, казалось, был надгрызан, а потом оторван.

Никто не мог объяснить последнего обстоятельства. Собака была привязана, быть может к дереву, но ей удалось освободиться.

Но зачем же ее привязывали? Зачем стреляли по ней? Никто не мог ответить на эти вопросы.

Хозяин ее никогда не оставался вне дома ночью, по словам его матери. Если б с ним что-нибудь случилось до вечера, и он отделился от собаки, то отчего же последняя так поздно возвратилась домой? Не мог же он охотиться так далеко, чтобы собаке потребовалось полночи для возвращения.

И не Кленси же стрелял по своей собаке. Среди собравшихся были охотники, которые без ошибки могли истолковывать признаки так же легко, как Шампольон читал египетские иероглифы; эти специалисты удостоверяли, что рана была нанесена пулею из широкоствольного ружья, но не из карабина, а Кленси ходил всегда с карабином.

Это был признак довольно знаменательный, который не замедлил произвести впечатление на охотников.

Проведя около часа в обсуждении плана действий, собрание отправилось на розыски Кленси.

Никто в присутствии матери не сказал «на розыски трупа», но она предчувствовала, что не увидит больше сына, хотя соседи и ободряли ее.

Искатели разделились на три отряда, которые отправились на поиски в разных направлениях.

Самый большой отряд поручили старому охотнику Саймону Вудлею, который взял собаку Кленси, рассчитывая, что она сможет оказаться полезной для розыска следов своего хозяина. Ричард Дарк примкнул к этому отряду, а его отец пошел с другим.

Сначала поиски вели у плантации Армстронга, затем у реки. Потом вспомнили о собаке Кленси. Собака действительно оказалась полезной. Очутившись в лесу, она побежала с такой скоростью, что охотники едва могли следовать за нею. Они проехали за собакой две мили до самой опушки болота.