Макс Брэнд - Мчащиеся мустанги

— Ты права, ни одного! Теперь, трезво рассудив, вижу, что все до одного наняты Беатрис. Все тут ее люди и слушают только ее. А я, простофиля, полностью полагался на нее. Об этом надо было думать раньше. Ладно, Алисия, если хочешь, поднимемся на темный чердак вместе. Но предупреждаю: там не будет ничего приятного!

— Чтобы было веселее и светлее, возьму с собой эту штуку. — Она постучала пальцем по ружью.

— Ох уж эти домашние игры рода Пэрри! — мрачно улыбнулся Дэвид. — Похищения, убийства… Ты к ним скоро привыкнешь. Как-никак, не дают расслабляться нервам и вносят некоторое разнообразие.

Открыв стенной шкаф, он достал пару новеньких револьверов. Сунул один в карман пиджака. Другой оставил в руке.

— Они заряжены? — полюбопытствовала Алисия.

— Конечно.

— А патроны настоящие?

Удивленно взглянув на нее, Пэрри вдруг покраснел.

— Неужели думаешь, все до такой степени подстроено?

Он открыл патронник, вынул патрон и, разразившись проклятиями, швырнул его в угол.

— Холостой! Эти тоже. Все холостые! Алисия, — резко обернулся к ней Дэвид-старший, — как ты догадалась о таком хитром коварстве?

— Потому что, по-моему, за всем этим стоит очень хитрый и вероломный человек, — ответила она.

— Кто он?

— Не могу сказать.

— Ради всего святого! — горячо воскликнул Пэрри. — Неужели я единственный на свете, кто не понимает, что здесь происходит? Все слуги о чем-то болтают, а я лишь по крохам узнаю это из третьих рук! Какой-то незнакомый гаучо дает мне ключ к секрету — женщина в синем, загляни в ее кушак! Черт побери, Алисия, во всем этом есть что-то неправдоподобное, как в «Тысяче и одной ночи»! Чувствую, здесь какой-то тщательно продуманный спектакль!

— В спектаклях такого не бывает, — возразила Алисия, показывая на убитого.

Глянув на тахту, Пэрри торопливо достал коробку патронов, перезарядил оба револьвера. Разгибаясь, буркнул:

— По твоим глазам вижу, Алисия, ты обо мне не очень-то высокого мнения.

— Сейчас ты самый надежный человек на свете, — откликнулась она. — Но вот раньше… Хуже некуда.

— Хочешь сказать, вся эта заваруха началась по моей вине? Ну-ну! Давай начистоту!

— Не хочу ни в чем тебя винить, Дэвид. Кроме того, прямо сейчас нам предстоит многое выяснить. Пошли?

Не сказав больше ни слова, Пэрри пристально посмотрел на девушку и первым вышел из комнаты.

В доме стало чуть потише. До их ушей доносились лишь отдаленные, неясные, отрывочные звуки. Справа в прихожей была небольшая дверца, за которой находилась узкая винтовая лестница. Они стали подниматься наверх. Пэрри с револьвером в руке, стараясь не шуметь, крался впереди. Алисия, не издавая ни звука, следовала за ним. Наверху была непроглядная тьма, и там оказался очень низкий потолок. Даже девушке пришлось нагнуться. Ее спутник сложился пополам.

Порывшись в кармане, Пэрри достал маленький электрический фонарик, но, пока он с ним возился, кто-то полушепотом испуганно произнес:

— Это Томазо эль Гранде, Томазо эль Дьябло!

— Диос! Матерь Божья! — вскрикнул кто-то совсем рядом и в темноте шарахнулся в сторону.

Алисия вскинула ружье, готовая стрелять. Дэвид Пэрри сразу ринулся в атаку. Стреляя из кольта, он прыгнул вперед. Первая вспышка выхватила из темноты метнувшуюся в сторону фигуру человека, но вторая осветила пустоту. Фигура скрылась то ли в дверце, то ли в какой-то дыре.

Пэрри, обернувшись, тихо позвал. Алисия ощупью подошла к нему.

— Ты отчаянный… безумец! — прошептала она. — Кто это был?

— Не знаю.

Сбоку послышался тот же испуганный шепот:

— Сеньор? Сеньор Глостер? Это ты? Это ты, сеньор? Я за свои грехи подыхаю как крыса. Я и есть всего лишь крыса. Но поскольку эти раны я получил, исполняя свой долг, то думал, могу умереть прощенным. Но ты, сеньор, чье сердце — бездонный кладезь милосердия, ты чудом отыскал меня. Сеньор Глостер, это ты? Отзовись!

— Куда ни ткнись, всюду этот малый, Глостер, — проворчал Пэрри. — Сдается, он завладел всеми правами на порядочность, к какой только может стремиться мужчина. Эй, приятель! — крикнул он. — Я не Том Глостер, а Дэвид Пэрри.

— Слава Всевышнему! — ответил в темноте голос. — И святому Христофору, которому я никогда не перестану молиться. Помогите, сеньор Пэрри, а то я скоро стану покойником. Они бросили меня здесь истекать кровью.

Слабый блуждающий луч фонарика привел их в дальний угол чердака, где они нашли длинную тощую фигуру с козлиной физиономией, большими круглыми глазами и растущей из-под подбородка бороденкой. Его одежда была залита запекшейся кровью.

Однако, довольно улыбаясь, бедняга простонал:

— Сеньор, у меня есть основания рассчитывать на вашу доброту. Я один из тех, кто помог вашему сыну добираться домой от самого моря. Со мной был знаменитый сеньор Глостер — сохрани и укрепи его Боже! — мы вместе сопровождали его до вашего дома, пока жалкие трусы в отсутствие сеньора Томаса не напали на нас сзади и не сразили меня!

Могучие руки Дэвида Пэрри подняли пострадавшего.

— Разрежьте мне веревки на руках и ногах, — попросил тот. — Я вполне смогу идти, если недалеко! Мне удалось избавиться от кляпа во рту, но я помалкивал до лучших времен.

Освободившись от пут и опираясь на руку Пэрри, раненый встал на подгибающиеся ноги. Девушка светила фонарем. Так они спустились на первый этаж.

— Если только и этому человеку не заткнут рот свинцовым кляпом, Алисия, — прошептал Пэрри, — похоже, мы наконец-то узнаем правду!

Убитого в библиотеке беднягу гаучо убрали. Теперь на кушетке, вытянувшись во весь рост, с пожелтевшим от большой потери крови лицом лежал Рамон. Некоторое время глаза его были закрыты. Пэрри предложил бедняге глоток бренди. Тот, не открывая глаз, выпил и блаженно улыбнулся.

— Всякий добрый след ведет в желудок, — пошутил еле слышно и, положив руку на живот, открыл глаза.

— Приятель, — начал Пэрри, — ты вспоминал Глостера…

— Да, позвал его, — подтвердил гаучо. — Потому что, когда услыхал, что негодяи бросились врассыпную, подумал что они удирают от него.

— Что ты можешь о нем рассказать? — поинтересовалась Алисия.

— Давай сначала выясним, каким образом раненый оказался в моем доме, — предложил Пэрри.

Но Рамон, слышавший первый вопрос, слабо улыбнулся:

— Ну, скажем… я видел, как, держась руками за край скалы, он висел над пропастью, до дна которой было не меньше трехсот метров. И так висел, сеньор, держась за обламывающуюся скалу, пока я, известный ему предатель, не выкарабкался по нему на твердую тропу. Только благодаря ему и остался жив!

— Предатель? — выхватила слово из всего сказанного девушка.