Макс Брэнд - Парень с границы

— Полная чушь! — гневно воскликнула она.

— Если этот парень действительно таков, каким кажется, то ему цены нет.

— Да он беден как церковная крыса! Миссис Манкос сама мне это сказала.

— То, что он не заставляет Мод сдержать свое слово, показывает его с лучшей стороны.

— А потом, кто он такой вообще? — не унималась миссис Рейнджер, которая, как любая женщина, старалась использовать все средства. — Кто он такой?

— Он принадлежит к старинному и знатному роду. Ни одна мексиканская семья не имеет такой древней родословной, как ветвь Манкосов, насколько мне известно.

— Мексиканская семья, — подчеркнула многозначительно Теодора.

— Я не желаю спорить. Только мой совет: если эти двое намерены потерять головы друг из-за друга, тебе лучше не вмешиваться, потому что это все равно не поможет. А что касается меня, то лично я — за них.

— Уильям!

— Да, да, за них… А вот и Мод. Посмотри-ка на нее, она, кажется, всплакнула.

В комнату влетела Мод:

— Где посыльный?

— Я передам ему письмо, Мод, — предложил дядя. — Он сейчас на кухне.

— Я сама отдам. Хочу увидеть этого горбуна еще раз. — И, не говоря больше ни слова, она выбежала из дома.

Миссис Рейнджер наблюдала за ней в окно.

— Несется как сумасшедшая, — прокомментировала она. — А вот и горбун выходит из кухни. Мод что-то говорит ему и страшно возбуждена! Отдала письмо. И еще что-то. Деньги, надо полагать. Кажется, целую кучу, судя по тому, что он приподнял перед ней шляпу. Могу с уверенностью сказать, Уильям, сердце ее сейчас пылает.

— Ну и пусть пылает, — отреагировал мистер Рейнджер. — На мой взгляд, любовь — самая надежная основа семьи.

— Любовь к мексиканцу?! — простонала Теодора.

— А почему бы и нет? Знаешь…

— Она возвращается, — перебила его жена.

— Постой, постой! А это что такое?

— Ты о чем?

— Слышишь, кто-то поет.

— Это Мод, — сухо сообщила миссис Рейнджер. — Изливает душу. Боже праведный! Уильям, да она совсем потеряла голову!

К вечеру Лу вернулся в Бэк-Крик. Жадно пробежав глазами письмо девушки, Рикардо тут же попросил горбуна снова привести Уильяма Бенна.

— Ты хоть понимаешь, что это для него все равно что ходить по острию ножа? — поинтересовался Лу. — Ладно, передам. Знаешь, парень, если здешний народец пронюхает о твоих отношениях с Бенном, можешь мне поверить, они сразу заподозрят, что ты не сам уложил Чарли Перкинса. Они и так-то верят тебе только потому, что им умело подбросили эту идею, хотя кое-где уже поговаривают, что никто не видел, как вы там стрелялись. Но раз ты настаиваешь, что ж, я встречусь с Бенном.

Вечером его сумрачная безмолвная фигура появилась в дверном проеме. Уильям Бенн приблизился к постели Рикардо и сел так, что в круг света, отбрасываемого лампой, попали только его колени и огромные руки, в то время как суровое лицо осталось в тени.

— В чем дело, малыш? Ты вызвал меня из-за письма девушки, ведь так?

— Вот, прочтите! — предложил юноша страдальческим голосом.

— Подобные вещи должны оставаться между теми, кого они касаются.

Рикардо рывком сел на постели и положил руку на плечо собеседника, твердое и жесткое, как лист стали.

— То, что здесь написано, выше моего понимания. Я знаю, что должен сделать, но не уверен, хватит ли мне смелости. — Он помолчал, затем попросил: — Прочтите это письмо и помогите мне принять решение.

Уильям Бенн развернул сложенный пополам листок и прочел:

«Дорогой мистер Манкос! Ваше письмо свидетельствует лишь о том, что Вы очень скромны. Но это я знала и раньше. Таковы все по-настоящему храбрые мужчины. И все же я верю, что Вы не станете избегать меня на обратном пути в Эль-Реал. Мы все хотим увидеться с Вами и поговорить. В особенности я. Мне очень хочется узнать все о Бэк-Крике. Приезжайте. Есть множество вещей, которые просто грешно оставлять недосказанными. И мне хочется сказать их вам лично, а не на бумаге».

Внимательно изучив написанное, Уильям Бенн сложил листок, убрал его в конверт и вернул Рикардо.

— А что ты сам думаешь об этом? — поинтересовался он.

Юноша вздохнул, коснулся раненой головы и неуверенно пробормотал:

— Не знаю.

— А все-таки?

— Я хочу послушать, что скажете вы.

— Она заинтересовалась, Рикардо. Это тебе любой скажет.

— Вы так думаете?

— А ты нет?

— И я тоже, — признался юноша в порыве откровенности. — Думаю, заинтересовалась. И что мне теперь делать?

— А чего тебе хочется?

— Будь я честным человеком, — со стоном проговорил Рикардо, — я бы отказался. Я бы постарался сделать так, чтобы больше никогда с нею не увидеться. А если бы и встретился, то только для того, чтобы рассказать, что не сам убил Чарли Перкинса.

— А кто же?

— Как кто? Вы, конечно.

— Я просто добил его. Он был уже совершенно беспомощным.

— Если бы вас там не оказалось, он бы добрался до меня и прикончил. Вы это прекрасно знаете.

— Как сказать! Могло случиться, что через минуту ты пришел бы в себя и разделался с ним.

Юноша покачал головой.

— Как бы там ни было, я знаю одно: мне нельзя возвращаться к ней. Потому что если я поеду, то поедете и вы.

— Вовсе нет.

— Да, да, да! Вы всегда будете рядом, а я — в ваших руках. И если я женюсь на ней, ее деньги тоже окажутся в ваших руках.

Уильям Бенн молчал. Он был очень серьезен, от его обычной зловещей улыбки не осталось и следа. Выдержав длинную паузу, наконец тихо произнес:

— Ну что ж, Рикардо, ты хорошо все продумал. Если ты и впрямь хочешь быть честным, тебе лучше никогда с ней не видеться, и, возможно, так будет для тебя лучше.

Рикардо издал слабый стон.

— Ты не можешь выбросить ее из головы, — произнес Бенн.

— Я стараюсь! Только чем больше стараюсь, тем меньше у меня это получается.

— Но ты можешь найти красавиц и получше.

— Да разве в этом дело? Кто же выбирает лошадь только потому, что она красивая?!

— Это точно, — согласился Бенн. — И тебе, конечно, нужна лошадка, у которой есть душа, порода… воспитание.

— У нее все это есть.

— Да, она настоящая чистокровка!

— Когда скачешь по пустыне, где вокруг ни травинки, а горло пересохло так, что ты начинаешь подумывать, что вот-вот умрешь от жажды, и вдруг вдалеке видишь зеленый холм, то первое, что приходит в голову, — там наверняка есть вода… — Рикардо остановился, но Уильям Бенн не пришел ему на помощь. — Так вот, — продолжил юноша, — даже если известно, что вода находится на земле, на которую ты не имеешь права ступать, неужели проедешь мимо, не попробовав приблизиться к ней?

— Я-то попробую! — заверил Уильям Бенн. — Только не забывай: я ведь преступник. А мне надо, чтобы ты решил сам за себя.

— Стараюсь, — вздохнул парень. — Только весь остальной мир кажется мне голой пустыней. — Он резко выпрямился. — Будь прокляты ее деньги! Лучше бы она была нищей!