Макс Брэнд - Песнь хлыста

Закрыв глаза, Доротея откинула голову. Наконец рассмеялась в ответ.

Леррас был доволен. Он повел дочь в дом, приговаривая:

— Так всегда бывает. Койотам позволено беспокоить льва до поры до времени — пока ему это не надоест и он не разорвет их в клочья. Вот видишь, все поменялось местами. Мы потерпели поражение, были унижены, и этот юный собака гринго мог смеяться нам прямо в лицо. Но теперь ты только послушай, как гремят залпы! Может, он уже ранен, а то и убит! Прихватите и девушку тоже! — вспомнив о Розите, крикнул Леррас через плечо. — Отведите ее в камеру. Она опасна не меньше, чем остальные… Ах, Бенито Халиска, чем я смогу отплатить тебе за смекалку?

— Послушай, отец, — сказала Доротея. — Я подружилась с Розитой. Если бы не она, я осталась бы наедине с этими… с этими…

— Она была добра к тебе?

— Как родная сестра.

— Сестра? — неожиданно разозлился Леррас, но потом так же неожиданно успокоился и пожал плечами. Он упивался триумфом, поэтому не желал портить себе настроение по пустякам. — Ну, тогда забирай ее с собой… Эгей, там! Приведите танцовщицу сюда! Если ты сумеешь укротить ее, Доротея, то сможешь дрессировать даже змей. Пусть она будет при тебе, раз тебе этого хочется. Эге! Смотри-ка, в ее глазах так и скачут черти! Будь осторожна, Доротея!

Сквозь толпу за воротами патио пробился всадник. Размахивая руками, он кричал:

— Сеньор! Сеньор Леррас!

— Я здесь! — откликнулся тот. — Что случилось?

— Мы зажали Эль-Кида в лощине Эль-Сиркуло. По всем холмам вокруг расставлены наши люди. Он залег со своими людьми в кустарнике, но с наступлением рассвета с ними будет покончено!

Долгий, пронзительный крик молнией пронзил мозг дона Томаса. Он увидел, как танцовщица едва не вырвалась из рук стражников; затем ее тело безжизненно обвисло в их руках.

Сквозь галдящую толпу Доротея Леррас поспешила к ней. Охранники Лерраса шумели громче остальных. Словно трусливые зайцы, они всего пару часов назад бежали от того самого Эль-Кида, чье поражение теперь вызывало у них столь бурное ликование.

Однако Доротея, поддерживая голову Розиты, приказала им замолчать и как можно бережнее нести в дом бесчувственное тело девушки.

Вильяхен сомневался всегда и во всем. Он вместе с конокрадом Ороско, хладнокровным убийцей Колоньясом да еще непревзойденным стрелком Роблесом и были те четверо, кто остался с Эль-Кидом дожидаться Рубриса.

Вильяхен недовольно бурчал:

— Зачем вы отпустили ее? Зачем позволили уехать этой девице Леррас до того, как они вернули нам Рубриса, сеньор?

— Разве ты не понимаешь, Вильяхен, — отвечал Кид, — что если бы мы выказали им свое недоверие, то они не поверили бы нам.

— Да бросьте вы, сеньор! Они бы вам поверили. Ведь всей Мексике известно, что слово Эль-Кида дороже золота.

— Ты же слышал, как Тонио говорил, что сам Леррас клялся честью кабальеро?

— Не забывайте, сеньор, он клялся перед преступниками.

Тут в их разговор вмешался Ороско:

— Слышите? Что это за шум слева от нас?

Теперь уже всем было слышно легкое поскрипывание седел и глухой топот копыт.

— Наверное, это погонщики мулов направляются в горы, — заметил Кид. — Они зачастую выезжают еще до рассвета.

— Кажется, скачут со стороны города, — прислушался Роблес. — Нет, остановились! Неужели повернули назад? Точно, повернули! Что бы это значило?

— А теперь шум справа, — встрепенулся Ороско. — Тихо! И это тоже погонщики мулов, сеньор?

— Справа и слева от нас, — вслушиваясь в звуки, произнес Роблес. — Не нравится мне это. А что, если они нас обходят? Тогда мы как пить дать попадем в ловушку! Но где же Рубрис? Девица-то уже точно добралась до города, а Рубриса все нет!

— Тонио не повезет ее в город, пока не увидит Рубриса и не услышит его голос, — возразил Кид. Однако и он тревожился, конь под ним нетерпеливо перебирал ногами. Пристально вглядываясь в темноту, Кид неожиданно услышал окрик:

— Сеньор Эль-Кид! Это вы? Вы здесь?

— Здесь! — откликнулся Кид. — Рубрис, это ты?

— Тут тебя дожидается кое-кто получше Рубриса, — прозвучало в ответ. — Получай-ка, Эль-Кид! — И в тот же момент ночь разорвал грохот ружейного залпа.

Он визга пуль Кид пришел в ярость; пришпорив коня, он послал его вперед, прямо на многочисленные вспышки выстрелов, выдававших местонахождение противника.

Ухватив Эль-Капитана за поводья, Роблес завернул его назад.

— Давайте сюда! — крикнул он. — Они нас пока еще не поймали!

И он бросился вниз в лощину Эль-Сиркуло. За ним последовали остальные. Слева и справа по ним палили жандармы, но если бы им удалось на полном скаку взобраться на противоположный гребень холмов и, положившись на своих коней, пробить брешь в цепи неприятеля, то они были бы спасены.

Прорвавшись сквозь цепкий кустарник на дне лощины, они взлетели почти на самый гребень, с которого было рукой подать до безопасного места, когда услышали, как кто-то спокойно распевает прямо впереди них. Кид сразу узнал голос Бенито Халиски.

И вслед за этим вершины холмов озарились вспышками выстрелов. Беглецы остановились, словно перед ними возникла скала. Кид увидел, как двое его всадников упали с коней. Эль-Капитан, не дожидаясь приказаний, круто развернулся и поскакал назад, в лощину. Оказавшись внизу, Кид бросился на землю и потянул жеребца за собой. Теперь они лежали на самом дне лощины, где наметенные вокруг песчаные барханы создавали небольшое укрытие. Туда же скатились и двое оставшихся в живых товарищей Кида.

Надежды на спасение не оставалось. Эль-Кид и его спутники оказались в огненном котле ружейных залпов. Куда ни кинь, везде по гребням холмов мелькали вспышки выстрелов; в непрерывной линии огня не было ни единого просвета.

— Ороско, это ты? — окликнул Кид.

— Я, сеньор.

— И ты здесь, Вильяхен?

— Да, сеньор.

— А Роблес с Колоньясом уже, наверно, в аду, — заметил Ороско. — Ну ничего, они ненамного опередили нас. Пока ребята отыщут дорогу, мы их догоним… Сеньор, у вас есть бренди?

— Есть, ты что, ранен?

— Так… плечо царапнуло. Пустяки.

Кид достал полную фляжку и отвинтил колпачок, Ороско не спеша поднял ее и сделал несколько глотков; на металлических боках фляжки тускло отражались звезды. И тут же с десяток пуль, взметнув фонтанчики пыли, зарылись в песок. Но броско, не обращая на них взимания, спокойно закончил пить.

Тем временем Кид достал из седельной кобуры винчестер и принялся целиться в пляшущие огоньки выстрелов. Позади себя он услышал тяжелый хруст удара, словно кто-то стукнул топором по сырой древесине.

— Что это? — встрепенулся Монтана.

— Это мой конь. Ему угодило в голову, — спокойно ответил Вильяхен. — Так что теперь, Ороско, тебе придется украсть для меня другого коня — получше.