Роберт Говард - Стервятники Уэйптона

— Ох-х-х-х!

Они обернулись на звук бегущих шагов.

— О, Боже! — воскликнул один из убийц, падая на колени с поднятыми для защиты от ужасного зрелища руками. Другие застыли, потрясенные увиденным. Они стояли, раскрыв рты, беспомощно сжимая в руках разряженное оружие.

В дверях, сжимая в обеих руках по пистолету, с угрожающей гримасой на лице, стоял человек, чье, как они думали, безжизненное тело лежало у изрешеченной пулями койки!

— Бросьте-ка пушки! — прошипел Коркоран. Пистолеты попадали на пол, в то время как их владельцы взметнули вверх руки. Человек на полу выпрямился с пустыми руками: его рвало от страха.

— Джоел Миллер! — спокойно произнес Коркоран. Удивление его прошло, когда он понял, что случилось. — Не знал, что ты связался с бандой Гормана. Думаю, Миддлтон тоже удивится.

— Ты дьявол! — выговорил Миллер. — Тебя невозможно убить! Мы же стреляли в тебя — слышали, как ты свалился с койки и умер на полу в темном углу. Мы и после этого продолжали стрелять. Но ты жив!

— Вы не в меня стреляли, — проговорил Коркоран. — Вы застрелили другого человека, которого приняли за меня. Я шел по дороге, когда услышал выстрелы. Вы убили Джо Виллоугби! Он был пьян и, думаю, двинул сюда, чтобы отоспаться на моей постели, как бывало раньше.

Убийцы побелели еще больше под своими косматыми бородами — от ненависти, унижения и страха.

— Виллоугби! — пробормотал Миллер. — Нам этого не простят. Отпусти нас, Коркоран! Гопкинс со своей толпой повесят нас! Это конец «стервятникам»! И тебе конец, Коркоран! Если нас станут вешать, молчать мы не будем! Все узнают, что ты один из нас!

— В таком случае, — отозвался Коркоран, прищурив глаза, — я лучше убью всех троих. Идеальное решение всех проблем. Вы убили Виллоугби и пытались разделаться со мной; я убиваю вас при самозащите.

— Не делай этого, Коркоран! — взвыл Миллер, обезумев от ужаса.

— Заткнись, собака, — рявкнул другой, злобно глядя на их пленителя. — Коркоран не стреляет в безоружных.

— Да, не стреляю, — ответил Коркоран. — Не стрелял бы, если бы вы не нарушили некоторых условий. Я сыт по горло нравами, которые, как я вижу, обычны в ваших краях. Но я вырос среди своих обычаев и не могу переступить через них. Валить, как быков на бойне, я вас не стану, хотя со мной вы пытались это проделать. Но, будь я проклят, если позволю вам улизнуть, чтобы вы потом вернулись, когда наберетесь храбрости, и попробовали снова. Мне грозит повешение от комитетчиков или пуля в спину от таких подлых крыс, как вы. Какие, к черту, стервятники! Вы и на ворон не тянете.

Я отведу вас на тот конец Ущелья и швырну в тюрьму. Пусть Миддлтон решает, что делать с вами. Он, наверное, придумает какой-нибудь фокус, чтобы потопить всех, кроме себя. Но предупреждаю вас — раскроете пасть про «стервятников», и я забуду свое воспитание — пошлю вас в ад в одежде, но без оружия.

Веселье в «Короле алмазов» было прервано внезапным вторжением человека, который вбежал и выпалил:

— «Стервятники» убили Джо Виллоугби! Стив Коркоран поймал троих и только что запер их в тюрьме! На этот раз твари попались нам живьем — есть над кем поработать!

В ответ раздался рев, и зал опустел. Мужчины с гневными возгласами вырвались на улицу. Джон Миддлтон отложил карты, надел недрогнувшей рукой свою белую шляпу и вышел вслед за ними.

Толпа уже грохотала и билась о стены тюрьмы. Шахтерами овладела жажда крови, и удерживало их от взлома дверей только присутствие Коркорана, который глядел на них, стоя на тюремном крыльце. Макнаб, Ричардсон и Старк тоже были здесь. Бледность Макнаба не скрывали пышные бакенбарды, Старк казался больным, и только Ричардсон, как всегда, был холоден, как лед.

— Вздернуть их, — ревела толпа. — Отдай их нам, Стив! Ты выполнил свою задачу! Пора и нам сказать свое слово! Отдай их нам!

Миддлтон забрался на крыльцо. Его приветствовали громкими криками, но не стали выполнять приказ разойтись. Кто-то уже готовил петлю на веревке. Длительное возмущение, подавляемое страхом за свою жизнь, вырвалось лавой на поверхность вулкана, подогреваемого ненавистью к притеснителям. Толпа не хотела навредить Коркорану или Миддлтону — не хотела и не собиралась. Но люди твердо решили вытащить заключенных из тюрьмы и вздернуть их на веревке.

Полковник Гопкинс пробил себе дорогу через толпу, поднялся на ступеньку и замахал руками, пока не установилась относительная тишина.

— Послушайте, люди! — закричал он. — Это начало новой эры в Уэйптоне! Нас слишком долго терроризировали. Мы только что начинаем устанавливать закон и порядок! Так не допускайте их нарушения в самом начале! Эти люди будут повешены — клянусь вам! Но давайте сделаем это на законном основании. Во-вторых, если мы их повесим сейчас, то никогда не узнаем про других членов шайки и кто у них главарь.

Завтра, обещаю вам, суд присяжных займется этим делом. Их допросят и заставят назвать имена других. Наши окрестности должны быть очищены от всякой мрази. Давайте наводить порядок в соответствии с законом!

— Полковник прав! — громыхнул какой-то бородатый гигант. — Без толку избавляться от мелких крыс, когда крупные на воле!

Возгласы одобрения стали раздаваться, когда настроение толпы начало меняться. Перелом наступил после того, как большинство мужчин решило вернуться в бары и там продолжить обсуждение горячих событий.

Гопкинс сердечно пожал руку Коркорана.

— Поздравляю, сэр! Я видел тело бедного Джо. Ужасное зрелище. Подонки изрешетили его. Миддлтон, я обещал тебе, что Комитет бдительности не будут перехватывать у тебя власть в Уэйптоне. Я сдержал слово. Мы оставляем этих убийц в твоей тюрьме под охраной твоих помощников. Завтра, я надеюсь, суд доберется до дна этой грязной истории.

Проговорив это, он ушел в сопровождении дюжины решительных мужчин, которые, как догадался Миддлтон, составляли ядро полковничьей организации.

Когда они отошли достаточно далеко, чтобы не услышать слов Миддлтона, он подошел к двери и быстро сказал заключенным сквозь решетку:

— Держите рты на замке. Вы, бестолочи, вовлекли нас всех в неприятности, но я попытаюсь все-таки вызволить вас.

Макнабу он сказал:

— Наблюдай за тюрьмой. Никому не позволяй приближаться к ней. Нам с Коркораном надо обсудить это дело.

И, снизив голос, чтобы не услышали заключенные, добавил:

— Если кто-нибудь придет и у тебя не хватит сил отогнать его, а эти дурни начнут высовываться, набей их рты свинцом.

Коркоран отошел вслед за Миддлтоном в тень от стены ущелья. В недосягаемости от посторонних ушей Миддлтон повернулся и спросил:

— Что случилось?

— Друзья Гормана пытались отомстить мне. Джо Виллоугби убили по ошибке. Я арестовал их. Вот и все.