Элмер Келтон - Длинный путь, трудный путь

Он повернулся в седле.

— Васкес, ты пойдешь на запад. Ты тоже возьми с собой надежного человека. И если кто-то из вас увидит повод для беспокойства, возвращайтесь не медля.

Неприятности не заставили себя ждать. Едва только обоз набрал ход, рядовой Тилли, посланный Уиллером обратно, сообщил лейтенанту, что параллельно ходу обоза на расстоянии мили к востоку движется группа индейцев.

— Их около пятидесяти, сэр, — заметно нервничая, доложил солдат. — Пока они не делают попыток приблизиться к нам. Просто продолжают двигаться, как будто ждут удобного момента, чтобы напасть.

Вскоре с запада вернулся Форсайт, чтобы сообщить о том же.

— Хорошо, — сказал Оверстрит, — возвращайтесь к Васкесу. Но если индейцы начнут вести себя подозрительно, со всех ног скачите назад. Не ждите, пока вас убьют.

Мрачная уверенность охватила лейтенанта, когда он смотрел, как Тилли и Форсайт разъезжаются в разные стороны. Это наверняка произойдет сегодня. Он поднял глаза на сидевшую в фургоне Линду и поспешно отвернулся, когда она перевела на него взгляд. Лейтенант не хотел, чтобы девушка догадалась, о чем он думает. Он знал, что на его сухощавом лице сейчас написан страх.

Солнце стояло прямо надо головой, когда Уиллер и Тилли, пришпоривая коней, примчались к обозу.

— Сюда для переговоров движутся несколько человек, сэр, — сказал Уиллер. — Впереди едет этот торговец, Боуден. Он несет белый флаг.

Оверстрит достал свой бинокль. Взглянув в него, он разглядел Боудена в сопровождении размалеванных, украшенных перьями индейцев — они неторопливо двигались верхом в направлении обоза, то поднимаясь на вершину горы, то спускаясь вниз по склону. Пальцы лейтенанта крепко сжали бинокль — он пожалел, что с такой же силой не сдавил тогда шею торговца.

— Что это за индейцы, капрал?

Уиллер поскреб свою черную бороду.

— Я бы сказал, что это команчи, сэр. Хотя, в общем, — какая разница?

Оверстрит отъехал от обоза навстречу четырем всадникам.

— Уиллер, — сказал он, — пусть фургоны продолжают двигаться, но будьте готовы к бою. Если я дам сигнал, окружайте индейцев, и побыстрее.

— Прошу прощения, лейтенант, — капитан Пэйс выступил вперед, — но я и мои люди увязли теперь во всем этом также крепко, как и вы. Я хотел бы отправиться с вами, если позволите.

Оверстрит несколько секунд изучал лицо офицера-янки. Какими странными бывают пути войны… Вчера враги — сегодня друзья, воюющие против общего врага. Улыбнувшись, он поднял руку и коснулся полей своей шляпы.

— Для меня это честь, капитан. Возьмите лошадь у одного из моих солдат.

Остановившись у подножия горы, три индейца восседали на своих лошадях с достоинством облеченного властью деревенского судьи. Лишь Боуден сгорбился в своем седле, и засаленное мексиканское сомбреро было низко надвинуто на злорадные глаза. День был умеренно теплый, но из-под широких полей шляпы по отвислым щекам его стекали струйки пота, исчезая в грязной щетине. Отвратительные пятна жевательного табака тянулись от углов его широкого рта вниз, к спутанной грязной бороде. Торговец поднял руку в знак дружбы, но дикий блеск его глаз противоречил жесту.

— Доброе утро, джентльмены, — сказал он с издевкой. — Рад, что вы согласились на переговоры. Не удивлюсь, если мы договоримся. — Он злобно ухмыльнулся, показав коричневые зубы. — Как говорится, роли поменялись, лейтенант, не так ли?

Желваки заиграли на щеках Оверстрита, но он спросил только:

— Чего вы хотите?

Боуден сплюнул в сторону двух мужчин коричневой табачной струей.

— Я сказал тебе однажды, что собираюсь раздобыть твой скальп. И я не хвастал. Я действительно это имел в виду. Но с тех пор я много размышлял, Оверстрит. В душе ведь я торговец. И мне кажется, у нас получится заключить сделку.

Оверстрит посмотрел в холодные, словно высеченные из камня лица трех индейцев, и по спине его пробежал озноб.

— Какую сделку?

Боуден указал подбородком на капитана-северянина.

— Насколько я слышал, янки теснят вас, техасцев, с этой территории. Вы хотите доставить оружие обратно к вашим войскам, чтобы голубые мундиры не могли вышвырнуть вас отсюда. Но десять фургонов не принесут вам особой пользы. Отряд солдат расстреляет его впустую. Индейцы — вот кто найдет оружию должное применение. Так вот, я могу собрать пару сотен поднаторевших в бою людей, типа вот этих, — он ткнул коротким большим пальцем, похожим на обрубок, в сторону команчей, — за время, которое понадобится, чтобы послать дымовой сигнал. Проблема в том, что их оружие годится только чтобы стрелять кроликов. Но с ружьями, которые вы увели из-под носа у армии Севера, мои индейцы могут стереть с лица земли полдюжины городов янки. И с каждым городом они будут захватывать все больше и больше оружия и боеприпасов. Ты только подумай об этом, парень! Меньше чем через месяц мы будем располагать тысячей воинов из полдюжины племен, вооруженных и готовых к бою — людей, которые промчатся по Нью-Мексико словно буря и отшвырнут этих янки назад до самого Миссури!

Страстное возбуждение охватило Боудена к концу его речи. Лицо раскраснелось, голос лихорадочно звенел.

— Тогда твоя Конфедерация завладеет этой территорией! Можете занять все, до самой Калифорнии. Ты будешь героем, Оверстрит. Тебя произведут в генералы!

Лицо лейтенанта побелело от гнева, губы сжались в тонкую полоску.

— А что ты попросишь взамен, Боуден? — Оверстрит уже знал ответ.

— В этих мексиканских городах полно богачей, Оверстрит. Золото и серебро, лошади и овцы, прочий скот. Там есть буйволиные шкуры и еще кое-что, чем можно торговать. Вот чего мы хотим. И это все, чего мы хотим. Остальное принадлежит тебе и Джеффу Дэвису.

Бросив короткий взгляд на капитана Пэйса, Оверстрит увидел ужас в его глазах. Он повернулся к торговцу.

— Ты не упомянул одну вещь, Боуден. В этих городах живут люди, невинные люди, которые не имеют никакого отношения к этой войне. Твои дикари оставят за собой кровавый след, который не смыть и за сотню лет. Это ведь будут не только мужчины, Боуден. Это будут также женщины и дети, забитые, как скот! — У него перехватило горло. В висках барабанной дробью стучала кровь. — Разумеется, мы хотим завоевать Нью-Мексико. Но мы не хотим этого такой ценой. Я не дам тебе оружие.

Он снова взглянул на Пэйса.

— Спасибо вам, лейтенант, — тихо сказал капитан.

Боуден грязно выругался.

— Тогда к рассвету никто из вас не останется в живых, Оверстрит! А мы все равно получим фургоны. — Торговец обвел широким жестом горы. — Вон там меня дожидается сотня воинов. Вы исчезнете с лица земли, как снежный ком в аду!

— Мы не сдадимся без боя, Боуден, — с мрачной решимостью проговорил лейтенант. — А если вы начнете стрелять в фургоны, вы взорвете порох. Весь обоз взлетит на воздух, и это ни вам, ни кому другому не принесет пользы.