Зейн Грей - Техасский рейнджер ; Клан Аризоны

Дьюан вышел из зала суда, протолкавшись через толпу, и неторопливо пошел вдоль по улице. Он был уверен, что на лицах нескольких людей ему удалось заметить плохо скрытое выражение удивления и одобрения. Он напал на горячий след и намерен был проследить, куда он ведет. Ни в коем случае не следовало исключать возможность, что на другом конце следа находился Чизельдайн. Дьюан едва сдерживал нарастающее нетерпение. Но всякий раз на него ушатом холодной воды накатывало воспоминание о Рей Лонгстрет. Он подозревал ее отца в том, что он не тот, кем пытается казаться. Он может принести — и скорее всего, принесет — печаль и позор ни в чем не повинной молодой женщине. Эта мысль заставляла его морщиться, словно от жгучей боли. Ее образ постоянно преследовал его, и в такие моменты он думал больше о ее красоте и прелести, чем о бесчестьи, которое он может навлечь на нее. Некие странные чувства, глубоко запрятанные в душе у Дьюана, стучались в его сердце, пытаясь вырваться наружу. Он был взволнован и растерян.

Вернувшись в гостиницу, он обнаружил там Ларами, по-видимому не очень пострадавшего от нанесенной ему травмы.

— Как ты себя чувствуешь, Ларами? — поинтересовался Дьюан.

— Пожалуй, не хуже, чем можно было ожидать, — ответил Ларами. На голове его красовалась повязка, не скрывавшая солидную шишку на том месте, куда пришелся удар. Он казался бледным, на вполне здоровым.

— Крепко же тебе досталось от Снекера, — заметил Дьюан.

— Я ни в чем не обвиняю Бо, — быстро возразил Ларами, отведя от Дьюана взгляд, заставивший его задуматься.

— Тогда я обвиняю его. Я поймал Снекера… доставил к Лонгстрету в суд. Но они отпустили его.

Казалось, Ларами тронула такая дружеская откровенность.

— Послушай, Ларами, — продолжал Дьюан. — В некоторых частях Техаса распространена привычка держать язык за зубами. Привычка, и инстинкт самосохранения! Между нами, должен сказать, что я нахожусь по вашу сторону забора…

Ларами быстро взглянул на него. Дьюан обернулся и открыто встретил его взгляд. Он вывел Ларами из его обычного невозмутимого безразличия; но постепенно искорка, которая могла выражать удивление и радость, угасла на лице хозяина гостиницы, оставив после себя прежнюю бесстрастную маску. И тем не менее, Дьюан увидел достаточно. Подобно породистой гончей, он обладал хорошим нюхом.

— Кстати, Ларами, на кого, ты сказал, работает Бо Снекер?

— Я ничего не говорил.

— Ну, так можешь сказать сейчас, верно? Ларами, ты что-то чертовски необщительный сегодня. Это все твоя шишка на голове. Так на кого он работает?

— Если и работает, что случается совсем не часто, то объезжает скот для Лонгстрета.

— Хм! Похоже, Лонгстрет опутал весь Фэйрдейл, как паук паутиной. Однажды я здорово разозлился, когда узнал, что проиграл Лонгстрету приличную сумму в фаро! Конечно, если бы выиграл, то не разозлился бы так, ха, ха! Но я удивился, когда мне кто-то сказал, что Лонгстрету принадлежит игорный дом «Будем надеяться».

— Ему тут много чего принадлежит, — сдержанно ответил Ларами.

— И опять — хм! Ларами, как и любой, кого я встречаю в вашем городе, ты боишься даже слово вымолвить о Лонгстрете. Скажи мне прямо, Ларами. Я чихать хотел на полковника мэра Лонгстрета. И при случае я возьму его на мушку так же быстро, как и любого другого скотокрада в долине Пекос!

— Болтать всякий может, — пожал плечами Ларами, игнорируя подобное хвастовство; однако щеки у него слегка порозовели.

— Конечно. И мне это известно, — согласился Дьюан. — Но обычно я не болтаю. Так значит, не все знают, что Лонгстрету принадлежит «Будем надеяться»?

— Пожалуй, знают повсюду вдоль Пекос. Но имя Лонгстрета не связано с «Будем надеяться». Игорным домом заправляет Бленди.

— Ах, Бленди! Он мошенничает в фаро, или я просто выживший из ума осел! Я не хочу сказать, что у нас мало карточных шулеров. С ними можно еще потягаться. Но Бленди хитрый, двуличный, наглый, никогда не посмотрит тебе прямо в глаза. Таким заведением, как «Будем надеяться», должны управлять порядочные люди вроде тебя, Ларами.

— Спасибо, — ответил тот, и Дьюану показалось, будто голос его слегка охрип. — Вы разве не слышали, что я… когда-то управлял им?

— Нет. В самом деле? — быстро спросил Дьюан.

— Ну да. Я построил это заведение, дважды расширял его, и владел им целых одиннадцать лет.

— Черт меня побери, вот так новость! — настал черед удивляться Дьюану, и вместе с удивлением у него возник слабый проблеск догадки. — Жаль, что тебя там нет сейчас. Ты что, продал его?

— Нет. Просто потерял.

Теперь Ларами буквально распирало от желания облегчить душу — поговорить, высказать все, что накопилось на сердце. Сочувствие заставило его расслабиться.

— Это случилось два года назад — в марте как раз исполнилась годовщина, — продолжал он. — Мы с Лонгстретом участвовали в крупней сделке по поставке скота, каждый со своим стадом. И моя часть, тысячу восемьсот голов, исчезла бесследно. Испарилась! Я задолжал Лонгстрету. Он прижал меня так, что не продохнуть. Дело дошло до суда, и я… лишился всего…

Дьюану больно было смотреть на Ларами. Тот стоял бледный, и слезы катились по его щекам. Дьюан явственно читал на его лице горечь поражения, душевную агонию человека, потерпевшего неожиданную катастрофу. Да, он оказался несостоятельным должником, но ведь его ограбили, обманули, ободрали, как липку! Все, что он скрывал до сих пор, вся обида, разочарование и боль, излившиеся бы в активном протесте, не будь дух этого человека сломлен окончательно, обнажились пред Дьюаном. Теперь ему была понятна причина постоянной подавленности хозяина гостиницы. Но почему он открыто не обвинял Лонгстрета, почему предпочитал помалкивать, и чего боялся, — обо всем этом Дьюан счел удобным попытаться узнать как-нибудь в другой раз.

— Здорово же тебе не повезло, парень! — сказал Дьюан. — Поистине, злой рок! Но ты, я вижу, не унываешь, и колесо фортуны продолжает вращаться. А теперь вот что, Ларами. Мне нужен твой совет. Видишь ли, у меня есть немного денег. Но прежде, чем я их проиграю, мне бы хотелось вложить их в какое-нибудь выгодное дело. Купить скот, например, или участвовать на паях в расширении чьего-нибудь стада. Вот я и хочу, чтобы ты порекомендовал мне приличного, честного скотовода. Иди даже двух, если в ваших краях наберется столько — ха, ха! Никаких дел с теми, кто шныряет по ночам со скотокрадами! Я подозреваю, что в Фэйрдейле полным-полно таких. А ты ведь здесь живешь не один год, Ларами. И ты должен знать по крайне мере одного-двух порядочных людей.

— Хвала Господу, знаю, конечно, — с чувством ответил хозяин гостиницы. — Фрэнк Мортон и Сай Циммер, мои друзья и соседи в дни моего благополучия, а теперь просто друзья. Можете положиться на Фрэнка и Сая. Но если хотите моего совета — не вкладывайте сейчас деньги в скот.