Луис Ламур - Жила Комстока

Наступило ясное, холодное утро. Ветер стих. Темные сосны упирались верхушками в мрачный небосвод. Мулы, пока их седлали, осели себя беспокойно.

Никто не разговаривал. Ледбеттер сел на мула и тронулся тихим шагом. Только несколько человек придерживалось тропы, и Ледбеттер снова принялся выравнивать колонну. Одни пропускали его, посторонившись, другие чертыхались, но он не обращал внимания на возмущение, делая знаки рукой тем, кто сошел с тропы и перешел на рысь.

Все чувствовали приближение бури. Тревэллион предложил Мелиссе ехать за ним.

— А в чем дело?

— Скоро повалит снег.

— Но пока все ясно, небо чистое.

— Вот увидите. Джим хочет вывести нас отсюда как можно скорее, пока не началась метель. В Вудфорде отдохнем, но это еще не скоро, далеко внизу.

Позади них над горными гребнями и вершинами громоздились тучи. Слабый ветерок посвистывал в верхушках сосен. Мулы ускорили шаг. Ледбеттер тревожно оглядывался назад, посматривая на небо.

Тропу теперь плотно обступали сосны, и небо почти исчезло — виднелся лишь крохотный кусочек над самой головой. Наконец внизу, сквозь деревья, показалась долина.

Тревэллион знал, где они находятся, и совсем не думал об этом. Он размышлял о себе. Он изменился. Угрюмая ярость, что так долго жгла его изнутри, теперь прошла или, казалось, почти прошла, развеянная временем и убийством Рори и Скиннера.

Теперь настало время подумать о будущем, если только он собирался иметь его. Вэл очень хорошо помнил слова мудрого проводника, сказанные ему много лет назад: жажда мести способна поглотить жизнь человека полностью, пока в нем не останется ничего, кроме опустошенности.

Они приближались к Генуе, когда к нему подъехал Ледбеттер.

— Мне надо возвращаться назад, Вэл. Повезу руду. Присмотришь за ней?

— Постараюсь.

— Ведь ей потребуется поддержка. Невыносимо видеть молодую девушку одну в таком месте.

— Ты же хорошо знаешь здешнюю публику, Джим. У них грубая речь и манеры, но они никогда не станут приставать к порядочной женщине.

— Может быть, и так. Но здесь не то, что в Штатах. Люди съезжаются в эти места отовсюду, и никому не известно, как они воспитаны и что у них на уме.

— Они научатся.

Какое-то время оба ехали молча, потом Тревэллион сказал:

— Джим, я знаю, как трудно приобрести мулов, но я хотел бы купить у тебя этого… и для нее тоже.

— Хорошо, — согласился Ледбеттер. — Я продам тебе черного, а ее мула отдашь мне, когда я вернусь со следующей партией. Пусть она едет на нем до Вирджиния-Сити.

— Это очень благородно с твоей стороны.

Они подъехали к коновязи и спешились. Тревэллион поднял глаза и посмотрел на гору. «Возможно, — позвучало у него в мозгу, — возможно, это здесь».

Он посмотрел на скатанное в рулон одеяло Мелиссы. Тоненькое, оно имело жалкий вид.

— Вам нужна подстилка получше, — заметил он, — и одеял побольше. Здесь будет холодно.

— Скоро лето, — возразила она.

— Да, скоро. Но, прежде чем оно наступит, предстоит еще много холодных ночей.

— Где же я возьму их?

— Не беда. Я одолжу вам.

Какой-то момент он колебался, потом предложил:

— Если вы всерьез намерены заняться выпечкой, то мы могли бы быть партнерами.

Ледбеттер одобрил эту идею.

— У меня есть пятьдесят долларов, которыми я готов рискнуть. Если у вас все получится, они быстро окупятся, и очень скоро у вас появятся деньги, сколько нужно.

— Тогда нам лучше получить их сейчас, — улыбнулся Вэл, — не ехать же за ними в такую даль опять через горы.

Он пропустил Мелиссу вперед и придержал для нее дверь, Ледбеттер последовал за нею. Тревэллион вошел последним и сразу увидел на постоялом дворе Рамоса Китта.

Вэл хотел повернуться и уйти, но потом решил, что если Китт здесь, они рано или поздно все равно встретятся. Он уже почти прошел через комнату, когда тот обернулся и увидел его. Застыв на месте, Китт удивленно уставился на Вэла.

— Как поживаешь, Рамос?

Китт медленно приходил в себя.

— У меня все в порядке. Не ожидал встретить тебя здесь.

Тревэллион улыбнулся.

— По тебе видно. Я сам не ожидал.

Рамос вытащил из кармана табак и бумагу и принялся скручивать сигарету. Вставив ее в зубы, он посмотрел на Вэла.

— Я слыхал, Скиннер мертв.

— Да, был мертв, когда я в последний раз видел его.

— Он мой друг.

— Наши с ним дела тебя не касаются. Ты познакомился с ним в Саттерз-Милл, когда открыли жилу в Маршалле, а я знал его еще раньше.

— Я познакомился с ним в пятьдесят четвертом. Саттерз к тому времени уже закрыли.

Тревэллион шагнул к стойке.

— Возьму чего-нибудь выпить. — Ледбеттер и Мелисса изумленно наблюдали за ними. — Нам с тобой незачем ссориться.

— Он был моим другом.

— Скиннер не имел друзей. Приятелем, возможно, только не другом. И потом, что там говорить, его больше нет. Он свой шанс упустил, — да, представь, промазал.

— Он хорошо стрелял.

— Значит, не так уж хорошо. Выпьешь?

Рамос, стройный, гибкий как кошка человек с усами и бакенбардами, колебался.

— Ладно, давай уж.

Они подошли к стойке, и хозяин с расширившимися от страха глазами подал им виски.

— Золото ищешь? — поинтересовался Китт.

— Что-то в этом роде.

— Что случилось у вас с Оби?

Тревэллиону не хотелось рассказывать, как не хотелось тогда убивать того человека.

— Он из числа тех, кто убил моих родителей. Это случилось десять лет назад.

— А я знаю кого-нибудь из них?

— Должен знать. Может, Рори?

— А, этот… Пропащий он человек… — Китт запнулся. — Погоди-ка, так он что, тоже мертв?

— Пришили его за карточным столом, чтоб неповадно было.

Рамос искоса посмотрел на Вэла и одним глотком выпил сразу половину порции виски.

— А знаешь, здесь есть золото, — тихо сообщил он, — только не много. Я уж подумывал уехать…

— О серебре ты не слыхал?

— О серебре? Разве тут есть серебро?

— Да, голубое. Народ промывает его в желобах, хлопотное дело, скажу я тебе. Этого серебра здесь полно.

— Черт, что ты несешь? — Китт помолчал, потом спросил: — Ты считаешь, здесь стоит остаться?

— Да.

Тревэллион допил виски.

— Рамос, меня ждут друзья, и мне надо идти. Только вот что…

— Ну?

— Похоже, здесь скоро запахнет большими деньгами. Очень большими. Сюда уже съезжаются многие неглупые люди, они-то и будут делать деньги и конечно же захотят иметь как можно меньше хлопот с ними. Зачем тебе работать на приисках? Наймись лучше охранником для перевозки ценных грузов.

Рамос улыбнулся, обнажив ровные белые зубы:

— Охранником? Это я-то?

— А что? Я бы, например, смог положиться на тебя. — Вэл взглянул в его ставшие вдруг серьезными глаза. — Я бы доверил тебе любую сумму и знал бы, что если она не доставлена в Сакраменто, то только потому, что либо тебя убили, либо у тебя кончились патроны.