Луис Ламур - Зов западных рек

— Надеюсь, что так, мистер Тэйт.

— Замечательно. Вам необходимо помнить, мой друг: если мы свалим управление на других, другие и будут управлять, и, может случиться, не так, Как нам хочется. В такой стране, как наша, в ответе мы все.

— Да, сэр.

— Я вот к чему веду. Вы нечаянным образом натолкнулись на нечто, могущее приобрести огромную значимость, и успели принять участие в событиях. Было бы крайне полезно, если бы вы приглядывали за происходящим… ненавязчиво, разумеется.

— Не вижу, как у меня такое получится. Я намерен добраться на Запад и найти работу на постройке судов для западных плаваний. Политикой я не занимаюсь.

Некоторое время он изучал меня, потом пожал плечами.

— Пусть будет так. Однако же, молодой человек, вы уже вовлечены в эту историю. Если вы рассказали мне правду, убивший молодого офицера может быть близок к вам. Может подозревать, что те бумаги у вас или находились у вас прежде. Может попытаться убить и вас, чтобы получить их. Сказано: виновный бежит, хоть никто не гонится. Причина в том, что виновный часто боится, не знают ли окружающие больше, чем им известно на самом деле. Ваша собственная жизнь может висеть на волоске.

— Куда денешься.

— И не забывайте, сэр, гражданин вы Соединенных Штатов или нет, успеха вам не видать, если начнутся беспорядки, революция или война. Хорошее управление страной — дело каждого из нас.

Я пожал плечами.

— Что я понимаю в управлении страной? Я строю, и все на этом.

Он поднялся.

— Надеюсь, и дальше будете строить. Удачи вам, мистер Талон.

Закрыв за собой дверь, я добрую минуту простоял на месте, взвешивая услышанное. Тэйт говорил толково. Качество управления действительно дело каждого. Даже мое, если я собираюсь тут обосновываться, хоть я иностранный подданный и только что прибыл.

Жобдобва ждал снаружи, впитывая утреннее солнышко. Скосил на меня глаз исподлобья — веко полуопущено.

— Уехали. Верхом вдоль по дороженьке.

— Кто уехал?

— Маклем и они все. Он про тебя спрашивал.

Нет Маклема. Но далеко ли он уехал? Беспокоил меня не столько он сам, сколько человек со змеиными глазами. Связаны они? Или только вместе путешествуют, подобно мне и Деревянной Ноге?

Подумалось об инструментах. Достать, что ли, лошадь либо мула… а то лошадь и мула. Груз мой, кажется, так и прибавляет в весе, а путь предстоит дальний. Добраться бы до речки, смастерю тогда себе лодку и поплыву вниз до самого Питтсбурга. Или до окрестностей. Представление о местонахождении Питтсбурга я имел самое общее.

Поразмыслив о состоянии своего кошелька, я решил: пойдем пешком.

И тогда увидел девушку.

Она была молода, изумительно красива и сидела верхом на горячем рыжем мерине, управляясь с ним с непревзойденной легкостью. Рядом ехали двое мужчин.

Один, средних лет и плотного сложения, соломенные волосы которого припорошила седина, отличался широким лицом и упрямой линией челюсти, а в общем смахивал на шотландца.

Второй был юн и на вид приятен, несмотря на то что телесной крепости могло быть и побольше. Оба носили оружие, и кони под ними гарцевали не из худших.

Компания подъехала к самой двери, и девушка посмотрела на меня. Прямо в лицо.

— Молодой человек, могу я поговорить с хозяином?

Ее манера разговаривать — сверху вниз — подействовала мне почему-то на нервы.

— Можете, — безмятежно ответил я, — если хотите. Он как раз внутри.

Ее лицо чуть заметно зарделось, не знаю, то ли она смутилась, то ли рассердилась.

— Позовите его, хорошо? Пожалуйста!

— Сию секунду. — Ну как отвергнуть такую просьбу!

Шагнув внутрь, я окликнул:

— Мистер Тэйт? Вас хочет видеть дама.

Он появился в дверях и незамедлительно расплылся в улыбке.

— Мисс Мейджорибанкс! Какое удовольствие! Сходите, пожалуйста! Сейчас чего-нибудь для вас сообразим.

Подал ей руку, и она сошла с лошади — легко, изящно. Подобрав юбку, двинулась к двери.

— Были вести от вашего брата?

Она остановилась.

— Нет, мистер Тэйт, ничего. Поэтому я и приехала.

Прошла в здание, он за ней. Спутники ее слезли на землю. Старший сперва окинул меня быстрым взглядом, -казалось, измерившим меня вдоль и поперек, затем то же проделал с Жобдобва. На нем его внимание задержалось.

— Я так скажу, — обратился к старшему младший, — тут дурная голова ногам покоя не дает. Жив Чарльз, так вернулся бы, а нет, тогда мы-то что сделаем?

— Он ей брат, — жестко произнес старший. — Что она может, то делает, так же как поступил бы ее отец.

— А все-таки это глупо.

— Возможно, но она поставит на своем, вы же знаете. На вашем месте я бы и отговаривать ее не стал.

— Я пробовал, — младший пожал плечами, — а толку что. Слушать даже не хочет.

Привязав своих лошадей и лошадь девушки к коновязи, они тоже направились в гостиницу. Я стоял в полной растерянности. Никогда еще не видел девушки, на которую до такой степени хотелось посмотреть еще раз. Разговор ее компаньонов до меня едва дошел. Нужно мне взглянуть на нее еще, и все, хоть убей.

Наверно, недалеко отсюда живет, раз Тэйт ее знает. Часто останавливалась здесь, по-видимому. Край редко заселен, сплошные поля, луга и быстрые ручьи.

А, будь что будет. Я вошел в зал и сел к столу у окна. Слегка удивленный Тэйт покосился на меня. Я заказал стакан сидра — какой-то предлог околачиваться здесь надо.

Говорила она:

— Последний раз Чарльз писал нам из Сент-Луиса. Собирался отправиться вверх по Миссури — там есть такая река — с группой государственных служащих. Ученые, или землемеры, или кто-то еще. С тех пор прошло уж сколько месяцев!..

— Надо учитывать, что почта идет медленно, — заметил Тэйт. — С экспедицией может быть все в порядке, несмотря на это.

— Я учитываю. Письмо было написано за несколько недель до того, как я его получила. — Она твердо взглянула ему в глаза. — Мистер Тэйт, я убеждена, письмо задержали нарочно.

— Нарочно? — изумился тот. — Но зачем? Кому надо задерживать письмо брата к сестре?

— Затем, что брат натолкнулся на вещи, о которых кто-то не хотел, чтобы он знал. Я знаю братнину печать. У него новое кольцо. Печать на письме сломали и восстановили. Иными словами, письмо читал кто-то еще и отослал мне, только решив, что содержание вполне безвредно.

— Извините, но не придумываете ли вы все это? Видите ли, ваш брат сильно стремится к успехам в науке. Он умелый натуралист, известен в своей области, но работа очень уж его затягивает. Обо всем забывает. По-моему, вам надо просто набраться терпения.

— У меня нет сомнений, мистер Тэйт, что брат попал в тяжелое положение. Его могут держать в неволе или даже убить. Я хочу ехать на Запад и выяснить все сама.

— Полноте! Это у вас фантазии. — Тэйт возражал весьма энергично. — Наверняка же вы не знаете…