Луис Ламур - Путь к Семи Соснам

Месть бандита

Текс Миллиган увидел Джона Гора, когда тот был в нескольких милях, и не спускал глаз с одинокого всадника, думая, что это возвращается Кэссиди или Коротышка Монтана. Текс, разобрав, кто это, чуть не сломал ногу, опрометью сбегая вниз по склону холма, Френчи и Малыш Ньютон слонялись возле барака.

Боб Ронсон вышел из дома, увидев рискованный спуск Текса, вместе с ним вышли доктор Марш и сестры. Ронсон встревожено спросил:

— Кто это, Текс? Что случилось?

— Гор! — выдохнул Текс, едва переводя дыхание. — Сюда едет Джон Гор! Через минуту-две будет здесь. Под ним загнанная лошадка, а выглядит он злющим, как ощипанный петух!

— Вдруг он хочет поговорить о мире. Хорошо, если так. — Ронсон обвел глазами тесный круг своих ковбоев и тихо произнес: — Разговаривать буду я.

— Босс, — возразил Ньютон, — может, он нарывается на неприятности. Может, ему нужен я. Давайте я с ним потолкую.

— Или я, — спокойно вступил Рютерс. — Малыш уже получил свою долю Горов. Я тоже хочу.

— Нет, — голос Боба Ронсона звучал твердо и властно. — Я сам с ним разберусь и разберусь так, как сочту нужным.

Бешенство Джона Гора превратилось в холодное пламя, пожиравшее каждый его нерв. Он не имел понятия, что случилось в его отсутствие, да и сейчас ему было все равно. Позже, когда он успокоится, у него будет время подумать, но сейчас его сжигало одно неодолимое стремление: найти объект и излить на него свою ярость. Джон считал себя страшно обманутым, но не людьми, а обстоятельствами. Поездка в Корн-Пэтч изолировала его от главных событий, когда в нем нуждались больше всего. Он остался без коня, в брошенном горном поселке, где компанию ему составляли лишь два трупа.

Джон Гор не представлял, что произошло. Покинутое ранчо без продовольствия, оружия и лошадей предвещало самое худшее. Судя по всему, на «3 Джи» побывали ковбои с «Наклонного Р». Где его люди, живы ли они, он не знал. Если бы Гор увидел их сейчас, он скорее всего сошел бы с ума от ярости: ковбои «3 Джи» плелись по нескончаемой сухой и пыльной равнине, с трудом передвигая стертые в кровь ноги, в сапогах совсем не предназначенных для ходьбы. Сейчас они были так же готовы к драке и пастбищной войне, как только что родившийся теленок.

Глаза Джона Гора воспалились, покрытое слоем пыли лицо было сосредоточенным и угрюмым, губы крепко сжаты от гнева, когда он въезжал во двор «Наклонного Р».

Гор ожидал найти безжизненное ранчо — только лошадей в корралях, да, возможно, Ронсонов. К Бобу Ронсону он испытывал лишь презрение, к женщинам относился раздраженно и надеялся, что они не будут путаться под ногами. Вместо этого Джон увидел тесный полукруг ожидающих его людей. Френчи, Текс, Малыш Ньютон... в дверях барака появился Джо Хартли. Чуть дальше замерла еще одна группа — две девушки и Док Марш. Прямо перед ним стоял Боб Ронсон.

— Как поживаешь, Джон? — ровным, спокойным голосом произнес Ронсон. — Слезай с коня. Я полагаю, ты пришел говорить о мире?

Это слово было для Джона, как красная тряпка для быка.

— О мире! — от ярости он охрип. — Я тебе покажу мир, идиот!

На лице Ронсона не дрогнул ни один мускул. Он сохранял спокойствие, побледнел, но был собран. Френчи, самый старший из них, облизал губы. Боб Ронсон никогда раньше не попадал в подобную ситуацию. Втайне Френчи всегда побаивался, что у Боба не хватит мужества. Больше всего ковбою сейчас хотелось выйти вперед и, взяв инициативу в свои руки, избавить босса от поединка. Однако он знал, что гордость молодого хозяина будет уязвлена. Понимая, что остальные чувствуют то же самое, он прошептал:

— Не вмешивайтесь, это его драка.

Ронсон хладнокровно сказал:

— Гор, не валяй дурака. Как мы уже говорили, пастбищ здесь хватит для нас обоих. Только ты должен оставаться по другую сторону хребта. И не думай, что если отец умер, ты можешь распоряжаться всей округой. Кроме примирения, у тебя нет выхода. Сейчас твои люди идут пешком по пустыне, полумертвые от голода и жажды. На твоем ранчо нет лошадей, нет и там, где ты их расставил. Кэссиди позаботился об этом. Харрис, с которым ты, очевидно, пытался договориться, мертв. Через несколько часов мы сравняем Корн-Пэтч с землей. Это ультиматум, — продолжал он. — Мы можем мирно договориться, и ты подпишешь соглашение, по которому будешь держать скот на своей стороне гор. А если нет, мы налетим на «3 Джи» и сожжем его дотла. Потом выкинем твоих ковбоев вон с этой земли и тебя вместе с ними!

Френчи едва сдерживал радостное возбуждение. Даже Старый Бык Ронсон в свои лучшие дни не смог бы изложить все так просто и толково. Несмотря на царящее напряжение, Френчи невольно расплылся в ухмылке.

Джон соскочил с коня так поспешно, что на секунду потерял равновесие. Затем повернулся и проревел:

— Вначале я увижу всех вас в аду!

— Жаль, Джон, — спокойно сказал Ронсон.

Джон потерял голову. Он привык побеждать, и ни за что не хотел смириться с поражением. Сейчас им владели лишь ярость и жажда убийства. Джон зарычал, и его рука метнулась к револьверу.

Все дальнейшее Френчи воспринимал в замедленном темпе. Он видел, как Джон Гор выхватил револьвер — не так быстро, как некоторые другие, но намного стремительнее Ронсона. Увидел револьвер в руке хозяина, услышал сухой резкий грохот выстрела, но невероятно! Боб Ронсон остался стоять!

Более того, Ронсон, повернувшись к противнику боком, как на стрельбище, поднял руку с револьвером. Гор выстрелил снова. А затем Боб Ронсон нажал на спуск.

Колени Джона Гора подогнулись, он медленно осел на землю и, вытянувшись, упал лицом в пыль. Ни у кого не было сомнений, что он мертв. Ронсон, сам бледный, как смерть, медленно опустил револьвер.

— Френчи, — попросил он тихо, — пусть ребята положат тело в сарай. Если сегодня его не заберут люди с «3 Джи», утром мы его похороним. — Затем он обернулся к Маршу. — Док, вам бы лучше достать свои инструменты. Кажется, я ранен.

Когда Кэссиди с Коротышкой Монтаной въехали на главную улицу Семи Сосен, дождь лил как из ведра. Они страшно устали после многочасовой скачки и хотели есть. Поставив лошадей в городскую конюшню, ковбои низко надвинули шляпы, спрятали лица в воротники дождевиков и побрели вдоль домов. Позади них, чуть поотстав, ехал Бен Локк, лицо его было сурово.

— Вот проклятые места! — с чувством произнес Монтана. — Если тут не полыхает жара, значит, все затоплено дождем.

— Ну и пусть идет дождь, — сказал Хопалонг. — Лично меня сейчас интересует только койка с одеялами. Еще несколько миль такой езды, и Топпер протер бы меня своим хребтом до самого горла.

— Что станем делать с Харпером? — спросил Коротышка. Кэссиди ознакомил его с содержанием бумажника Такера.