Сергей Юров - Золото гор Уичита

После гибели Летящего Камня и угрожающих реплик Красного Волка перестрелка приобрела более интенсивный характер, и это помогло кавалеристам осуществить быстрый переход на указанные позиции. По сигналу Челси они открыли огонь. Он был силен и эффективен. Пятеро ничего не подозревающих индейцев упали замертво на своих местах, остальные в панике кое-как смогли найти укрытие.

У них, зажатых с двух сторон противником, остался единственный шанс выжить — темнота. Наступи она, воины, подобно утренней росе, испарятся из долины.

И хотя Челси был доволен собой, своими солдатами и тем, что операция пока шла без потерь, он заклинал небо повременить с наступлением ночи.

— У меня кончились патроны, сэр! — услышал он рядового Рейнольдса, позиция которого была ниже по склону.

Лейтенант впервые за много недель по-доброму взглянул на уроженца Джорджии. В бою тот выглядел совсем неплохо.

— За боеприпасами, к лошадям! — скомандовал офицер и снова включился в перестрелку.

Рейнольдс, где ползком, где короткими перебежками, выбрался на вершину перевала и, встав во весь рост, пошел к лошадям. В его голове было полный порядок, он шел твердой поступью к первой части задуманного им плана/ На привале у ручья он сумел без свидетелей переговорить с Фистом. Сначала это был пустой разговор о том, о сем. У Рейнольдса возникали мысли помочь бандиту скрыться, но когда тот обмолвился о золоте мексиканки, он долго не думая, сказал себе: «жди!»

И вот нужный час настал. Все складывалось удачно. Охранявший бандита рядовой Сэттон поинтересовался, как идут дела за перевалом. Встав рядом с ним. Рейнольдс проговорил:

— Нормально, Джеймс… Погляди, кто-то еще идет сюда.

Сэттон повернул голову, и в этот миг Рейнольдс полоснул по его горлу ножом. Умирающий солдат растянулся на земле с немым вопросом в широко раскрытых голубых глазах. Теплый приторный запах крови поплыл в знойном воздухе.

Рейнольдс, стоя над трупом, дышал через нос, крепко сжав зубы. Семена ненависти и мести дали первые всходы.

Затем он подошел к бандиту.

— Надеюсь, Фист, мы станем партнерами.

— Несомненно, Рейнольдс, — проговорил тот с волчьей ухмылкой на тонких губах, протягивая связанные руки. — Партнерами и добрыми друзьями.

Скинув разрезанные веревки и растерев затекшие руки, он взглянул на своего спасителя.

— У тебя решительный вид, приятель. Что ты надумал?

— У нас нет времени, Фист. Возьми карабин и нож. Поговорим по дороге.

Не прошло и минуты, как двое новоиспеченных друзей, вооруженных до зубов, уже осматривали место боя с верхушки перевала. Сгустившиеся сумерки скрыли от них нижнюю часть долины.

— В живых остался всего лишь одни краснокожий, — бодро сказал Рейнольдс. — Теперь — за дело!

Выхватив ножи, они крадучись спустились на ближние уступы. Рывок — и два солдата, чьи позиции были выше всех, пали под предательскими ударами ножей.

Встав за валуны над погибшими, Рейнольдс с Фистом взяли в руки карабины и произвели первый залп. С расстояния в двадцать ярдов это был простой расстрел в спину. Кавалерист и индеец-следопыт, взмахнув руками и выпустив оружие, ткнулись лицом в каменистую землю. Остальные даже не повели головой. Полагая, что одновременный залп — это результат работы их товарищей, расположившихся выше, они продолжали стрелять в уцелевшего дикаря. Единственным исключением стал лейтенант Челси. Он оглянулся, и тут же крупнокалиберная пуля «спенсера», выпущенная Рейнольдсом, сделала из его тонкого благородного лица кровавое месиво.

Затем Рейнольдс и Фист устремились вниз с несмолкающими карабинами. Тяжелые пули впивались в тела, рикошетили от скал, пронзительно свистели в горном воздухе до тех пор. пока Бэртон, последний из кавалеристов, не свалился на землю.

В облаках порохового дыма, сверкая горящими от возбуждения глазами, бандит и бывший кавалерист из Форта Силл улыбнулись друг другу.

— Неплохо, Фист, — сказал Рейнольдс, стирая со лба пот. — Ну, займемся индейцем?

Бандит, взглянув на небо, потер подбородок.

— Поздно, Рейнольдс, — слишком темно. Нам не достать его. Да он, наверное, больше думает о бегстве, чем об обороне. Лучше давай пораскинем мозгами, как прихлопнуть людей мексиканки… И темнота, считаю, нам поможет…

Долина Сэн-эло Пихо погрузилась в глубокие сумерки. Время от времени луна и звезды, показываясь в просветах низких облаков, озаряли ее неверным, тусклым сиянием. Было тихо, и только быстрый водный поток пел свою песню там, где незадолго до этого неистовствовала стрельба.

Злую весть о мучительной гибели отца Кончита Нарваэс перенесла стоически. Ей было больно, но она не расплакалась, не потеряла голову. В ее жилах текла кровь бесстрашных, несгибаемых конкистадоров, которые умели с достоинством реагировать на удары судьбы.

— Я в порядке, Майлс, — сказала она северянину, когда он попытался утешить ее. — В моем роду не было слабовольных женщин.

Твердо сжав губы, с влажной поволокой на глазах, она по-прежнему стойко отстреливалась.

С подходом к перевалу кавалерийского отряда настроение путешественников заметно улучшилось. Они приободрились, надежда остаться в живых после нелепой смерти проповедника, сменилась уверенностью в разгроме краснокожих. Им было видно, как спустившиеся на верхние уступы солдаты сразу прикончили семерых воинов. Потом пал еще один. Единственный уцелевший кайова, похоже, продержался до того мгновения, когда с верхних террас разразилась ураганная стрельба. Стало быстро темнеть, и уж больше ничего не нарушало тишины в долине Сэн-эло Пихо.

— Кажется, конец и последнему дикарю, предположил Килкенни.

— Было бы здорово, если это так, — сказал Ривердейл. Приложив ладони рупором ко рту, он громко прокричал:

— Лейтенант Челси!.. Как там у вас?

В ответ не прозвучало ни единого слова. Ривердейл крикнул снова и гораздо громче прежнего.

— Эге-гей, мистер Ривердейл! — отозвались сверху. — У нас все хорошо. Сейчас я спущусь к вам.

Послышался шум катящегося гравия.

— Кто говорит? — спросил северянин, напряженно всматриваясь во тьму.

— Это рядовой Рейнольдс… Дело в том, мистер Ривердейл, что лейтенант получил легкое ранение. Он за перевалом, у лошадей. Меня попросил поговорить с вами.

Шорох усилился, и Ривердейлу показалось, что спускающихся — двое.

— С тобой еще кто-то, Рейнольдс?

Короткое молчание.

— Да, это рядовой Сэттон составил мне компанию.

— «Бедняга, — подумал Ривердейл о Челси, — все же пролил за нас кровь».

Шуршащие по каменистой почве шаги зазвучали ближе, темные фигуры двух солдат скоро обозначились в темноте. Ривердейл спокойно смотрел на них до тех пор, пока в просветах облаков не показалась луна. И затем от этого спокойствия не осталось и следа. Лунный свет на считанные секунды пролился в долину — и Ривердейл впился взглядом в хорошо знакомую поджарую фигуру. Едва луна скрылась, как Ривердейл проговорил свистящим шепотом товарищам: