Сергей Юров - Белый шайен

Эти вопросы долго вертелись в мозгу, пока я стоял над Койотом Кайова. Ответов на них не находилось. Только предположения вроде того, что опытный волк потерял нюх и попал в самое пекло по недоразумению. Одно мне было понятно. Его неистребимое желание жить, ведь на холме он умер почти последним. Когда человек владеет картой пути к золоту, ему во что бы то ни стало, хочется уцелеть.

Я наклонился, пошарил у Блэкберна за пазухой и через пару секунд извлек оттуда завернутую в кожу карту. Две пули попали в карту, но, развернув её, я убедился, что все вехи пути прекрасно сохранились.

Признаюсь, в первое мгновение и во мне холодной змеей шевельнулась жадность. Я озирался по сторонам долго, пока не понял, что у меня не могло быть соперников, если не считать мертвецов.

Успокоившись, я схоронил карту на груди, с трудом взобрался в седло и поехал к Лауре и сыну.

Мне трудно описать их реакцию после того, как я откинул полог своего жилища, которое стояло в лагерном кругу оглала на том же старом излюбленном месте. Тут были испуг и удивление, радость и слезы. В последнее время я так редко баловал семью своим присутствием, а здесь и вовсе пропал, как сквозь землю провалился.

Скажу, что меня встретили как любимого мужа и отца, которого уже и не чаяли увидеть. Расцеловав родных, я вкратце рассказал о моих злоключениях и поделился с Лаурой радостью по поводу гибели злейшего врага и обретения «золотой» карты. Затем, не взирая на непрекращающуюся стрельбу и боль в плече, заснул мертвецким сном.

Я проснулся на следующий день ближе к полудню. Стрельба по-прежнему не стихала.

— Как ты, милый? — спросила Лаура, подсаживаясь ко мне.

— Плечо, — сказал я и поморщился.

— Давай-ка я хорошенько перевяжу рану. Справившись с этим, она налила мне в миску горячего супа.

— Кажется, я видел во сне Ташунку, — произнес я, насладившись первой вкусной ложкой.

Грегори, который играл в углу, посмотрел на меня и важно сказал:

— Папа, когда ты спал, сюда приходил Ташунка Витко. Он посидел рядом с тобой немного, а потом ушел.

— И он ничего не сказал?

— Нет, он только поправил тебе волосы и все.

— Ну, неудивительно, сынок. Наш вождь всегда был немногословным.

Грегори кивнул мне и снова занялся какой-то своей игрой.

— Ташунка был мрачнее, чем обычно, — сказала Лаура. — По крайней мере, мне так показалось.

— Что-нибудь не гак с солдатами на холмах?

— Да, этой ночью они смогли поменять место укрытия.

— Зачем же они ушли из окопов?

— Их прогнали не индейцы, а запах от разлагающихся лошадей. Теперь они опять в окопах.

После еды я с превеликим удовольствием выпил холодной ключевой воды.

— Где солдаты нашли укрытие? — спросил я.

— На дальних холмах, — ответила Лаура.

— Сегодня так же жарко, как вчера. Длинных Ножей будет мучить жажда.

— Она уже их терзает. Меткие стрелки из разных племен перекрыли им доступ к воде.

Едва жена произнесла это, как где-то далеко раздался сигнал кавалерийского горна.

— Что это? — Я привстал на локте, навострив уши.

— Успокойся, — улыбнулась Лаура. — Некоторые индейцы переоделись в армейскую форму и подают сигналы.

— Неужели они захотели поймать Рено и Бентина на такую удочку?

— Сидящий Бык надеется, что они выскочат из окопов на встречу с «подмогой».

Я покрутил головой и рассмеялся.

— Сидящий Бык — матерый лис, но здесь он полез не в тот курятник. Майор Рено не выпустит людей из окопов, ни при каких обстоятельствах. Я видел его, он слишком напуган.

Как выяснилось потом, я оказался прав. Рено, Бентин и Уэйр не приняли маскарада индейцев. Конечно, окруженные массой врагов, испытывающие сильнейшую жажду, подавленные от сознания скорой гибели, они хотели верить, что мелькавшие вдали мундиры висят на плечах белых людей, что в кавалерийские горны дуют солдатские губы, но боязнь обмана со стороны индейцев заставила их остаться на месте.

Во второй половине дня по нашему лагерю пронеслась весть о подходе к излучине Жирной Травы войск генералов Терри и Гиббона. Нельзя сказать, что ее не ждали. Всем и каждому было понятно, что за Кастером последуют другие Длинные Ножи.

Осаждавшие холмы вожди и воины вернулись в свои стойбища, чтобы подготовиться к быстрому уходу. Через час в окрестностях большой излучины краснокожими уже не пахло.

Перед отправлением в путь мы перекинулись с Бешеным Конем несколькими словами

— Сколько погибло тетонов, Ташунка, — спросил я.

— Пять раз по десять, — ответил он. — Много раненых, которым не выжить. Они умрут в пути. — Вождь посмотрел на север, откуда по сведениям разведчиков шли Терри и Гиббон, — У всех нас нелегкая дорога…

— Та самая, черная, какую Ташунка видел в своих снах?

— Может быть, — сказал боевой вождь. — Однозвездный Терри и Красный Нос Гиббон пойдут за нами, чтобы отомстить за Длинноволосого.

Мы с Лаурой решили не строить никаких планов относительно нашего будущего до тех пор, пока не заживет моя рана, и остались в составе отступающих оглала. О золоте Блэкберна и Сайкза было на время забыто.

Племена бежали к северо-западу. У подножия Биг-Хорнс они разбили временные лагеря. Стоило передохнуть и осмотреться. Разведчики, как всегда, исправно трудились. Первые их новости были обнадеживающими. Терри и Гиббон по непонятным соображениям не стали преследовать краснокожих, а побитый на Роузбад-Ривер Крук все еще задерживался на Гусином Ручье. Вскоре, однако, ситуация начала меняться. Раздвоенная Борода со своими кроу и шошонами наконец-то двинулся с места. Когда он добрался до Танг-Ривер, к нему присоединился 5 — ый кавалерийский полк генерала Мэррита, и у него уже насчитывалось две тысячи солдат. В воздухе витало предчувствие новой беды. Индейцы озабоченно ждали развития событий. Некоторые вожди отказались сражаться и увели своих людей из военного лагеря.

Узнав, что Крук и Мэррит избавились от обозов, чтобы налегке вести преследование, Бешеный Конь и Сидящий Бык перенесли лагерь к востоку, на Роузбад-Ривер. Там он стоял недолго. После того как шедший на юг Терри встретился с Круком и Мэрритом, мы снова бежали.

Тогда и начались дожди. Проливные, долгие, они измочили землю так, что приходилось пробираться почти что вплавь. У Терри был длинный обоз, и солдаты от нас отстали. Когда же генерал отделался от него, они снова стали нас нагонять

К этому времени моя рана зажила, но тут из-за непогоды опасно заболел сынишка. Мы с Лаурой сделали все, чтобы вернуть ему здоровье, и болезнь отступила.

А погоня продолжалась. Мы бежали сначала на северо-восток — к Йеллоустону, а потом на восток — к Литтл-Миссури. Где-то в конце августа от Крука отделились наемные индейцы и солдаты Терри. Раздвоенной Бороде пришлось вести преследование одному, которое, однако, вскоре оказалось ему не по плечу. У него не хватало еды, его подчиненные пали духом от лихорадки и усталости