Джеймс Роллинс - Песчаный дьявол

Эта фраза прозвучала скорее как приказ, чем как приглашение.

Сафия пошла следом за остальными.

– Ты куда? – спросила Кара, хватая ее за руку. – Тебя ждет твоя прежняя комната. Она проветрена и готова.

Она повернула к главному дому.

Следуя за ней, Сафия не переставала крутить головой по сторонам. Здесь почти ничего не изменилось. Во многих отношениях имение было не столько жилищем, сколько музеем. На стенах висели писанные маслом полотна, портреты предков Кары, начиная с четырнадцатого века. Посреди гостиной стоял массивный антикварный обеденный стол из красного дерева, привезенный из Франции, как и шестирожковая бронзовая люстра, висящая над ним. Сафия отмечала здесь свой двенадцатый день рождения. Она хорошо помнила свечи, музыку, шумное веселье, смех. В этом доме всегда звучал смех. Но сейчас, обходя просторный зал, Сафия поразилась гулким отголоскам своих шагов.

Кара провела ее в крыло, которое занимали хозяева дворца.

Когда Сафии было пять лет, ее привезли сюда из приюта, чтобы она стала подругой маленькой Кары. Впервые ей отвели отдельную комнату с ванной. Впрочем, большую часть ночей Сафия проводила в спальне Кары, где девочки шептались, мечтая о будущем, которому так и не суждено было наступить.

Они остановились перед дверью. Внезапно Кара крепко прижала к себе подругу.

– Я так рада, что ты снова вернулась домой!

Отвечая на теплые, искренние объятия, Сафия снова увидела перед собой не взрослую женщину, а девушку, свою лучшую, самую дорогую подругу. Дом. Сейчас она почти верила в то, что это было так. Кара отпустила ее. В свете ламп на стенах ярко блеснули ее глаза.

– Омаха...

Сафия вздохнула.

– Все в порядке. Просто я думала, что готова. Но когда я его увидела... Он нисколько не изменился.

– Вот уж точно, – нахмурилась Кара.

Улыбнувшись, Сафия напоследок еще раз крепко обняла подругу.

– Все в порядке, честное слово.

Кара открыла дверь.

– Я распорядилась, чтобы тебе приготовили ванну. В шкафу чистое белье. Встретимся за ужином.

Она направилась дальше по коридору. Миновав свою прежнюю спальню, Кара пошла в дальний конец коридора к двустворчатым резным дверям из ореха, за которыми находились покои хозяина имения, комнаты, которые раньше занимал ее отец.

Сафия толкнула дверь и вошла в свою комнату. За небольшой, но светлой из-за высоких потолков прихожей располагалась гостиная, которая в детстве использовалась как игровая, а затем превратилась в личный кабинет. Именно здесь Сафия готовилась к защите диссертации. В гостиной пахло свежим жасмином – это был ее любимый цветок и любимый аромат.

Сафия прошла в спальню. Кровать под шелковым балдахином, казалось, не трогали с тех пор, как она уехала в Тель-Авив – боже, как давно это было! Болезненные воспоминания несколько смягчило прикосновение к складкам нежного шелка. У дальней стены стоял шкаф, рядом с окнами, выходящими на тенистый садик, который сейчас, с заходом солнца, погрузился в темноту. Сафии показалось, что с тех пор, как она в последний раз выглядывала из этих окон, цветочные кусты на клумбах как-то сжались и поникли. Она даже заметила кое-где сорняки, что снова разбудило у нее в душе горечь утраты.

Зачем она вернулась сюда? Зачем она отсюда уезжала?

Сафии никак не удавалось связать прошлое с настоящим.

Ее внимание привлекло журчание воды, доносившееся из ванной комнаты. До ужина времени совсем мало. Раздевшись, Сафия бросила одежду на пол. Устроенная в полу ванна, выложенная плиткой, была глубокая, но узкая. Над горячей водой поднимался пар, и, казалось, его можно было услышать. А может быть, все дело было в белых лепестках жасмина, плававших на поверхности, которые и наполняли комнату своим благоуханием.

Эта картина вызвала у Сафии усталую улыбку.

Она подошла к ванне и, хотя ступени были скрыты под водой, уверенно спустилась вниз, мысленно отметив, что иногда от инстинктов прошлого все же есть какой-то толк. Погрузившись в воду по самый подбородок, Сафия откинулась назад на нагревшиеся изразцы, рассыпав волосы по усеянной лепестками воде.

У нее внутри успокоилось и расслабилось что-то более глубокое, чем уставшие мышцы. Она закрыла глаза. Дома...

20 часов 2 минуты

Охранник расхаживал по переулку с фонариком в руке, направив луч света на мощенную булыжником мостовую. Свободной рукой он достал спичку и чиркнул по сложенной из известняка стене вокруг дворца Кенсингтон. С шипением вспыхнул маленький огонек. Но охранник не заметил фигуру в черном облачении, которая затаилась в тени широких листьев финиковой пальмы, перевешивающейся через высокую стену.

Кассандра нажала рычаг включения лебедки. Негромкий звук хорошо смазанного механизма потонул в лае бродячих собак, которыми изобиловали улицы Маската. Ноги, обутые в тапочки с мягкими подошвами, бесшумно побежали по стене, тело потянулось вверх, увлекаемое тонким стальным тросом, который наматывался на барабан. Достигнув верха, Кассандра использовала момент инерции, запрыгнула на стену и, распластавшись, затаилась.

От незваных гостей верхний край стены был утыкан битым стеклом, острым как бритва. Однако стекло не могло разрезать легкий черный кевларовый костюм и перчатки. И все же Кассандра ощутила один осколок, впившийся в правый висок. Черная маска скрывала и защищала лицо, оставляя узкую полоску для глаз. Очки ночного видения с противобликовыми стеклами были сдвинуты на лоб. В них были вмонтированы цифровая видеокамера, рассчитанная на час съемки, и крошечный направленный микрофон, который мог улавливать самые слабые звуковые сигналы.

Замечательные очки разработал лично Пейнтер Кроу.

При мысли об этом Кассандра усмехнулась. Ей пришлась по душе ирония судьбы: воспользоваться против ублюдка творением его собственных рук.

Кассандра проводила взглядом охранника, скрывшегося за углом имения. Отцепив "кошку" от стены, она вставила ее обратно в дуло компактного пускового устройства, которым была оснащена лебедка. Перекатившись на спину, Кассандра извлекла из рукоятки пускового устройства отработанный баллончик со сжатым воздухом, достала из сумки на поясе свежий и защелкнула его на место. Приготовив снаряжение, она развернулась и поползла на четвереньках по зазубренному парапету наружной стены, направляясь к главному зданию.

Наружная стена отстояла от дворца на десять метров. Узкое пространство было занято тенистым садом, разделенным живой изгородью на отдельные уединенные уголки, в каждом из которых имелась беседка с фонтанчиком. Кассандра кралась по парапету под веселое журчание струек воды.

Она уже досконально исследовала имение в бинокль, убедилась в том, что схема охранной системы соответствует действительности. Кассандра предпочитала не доверять чернилам и бумаге. Она лично проверила расположение всех камер видеонаблюдения, график смены караула, подходы к зданию.